Кира Бартоломей - Чужие сны

Она закрыла глаза, вдыхая его запах, чувствуя удары сердца и дрожь ладоней, смотрела на капельку пота, стекавшую по загорелой шее на грудь, под расстегнутый ворот рубашки. Онемела. Едва удержалась от желания провести кончиками пальцев по шершавой от песка щеке, коснуться сухих горячих губ, упрямого подбородка. Вместо этого громко втянула воздух и зажмурилась еще сильнее.

Пожилые немки, остановившиеся совсем близко, захохотали, широко раскрывая рты, и захлопали себя по ляжкам. Ник опустил руки.

– Спасибо, – произнесла едва слышно, отвернулась, положила руку на грудь, пытаясь успокоиться. Когда обернулась, его уже не было рядом. Стыдно, неловко, больно…

Ник взобрался на скалу и сверху смотрел, как Алекс идет с опущенной головой прочь.

На стоянке Алекс столкнулась с Дианой, и не надо обладать большим воображением, чтобы угадать те гадкие слова, что хотела прокричать подруга Ника ей в лицо.

– Привет, – сказал Борис, идя навстречу. – Мы потеряли нашего неугомонного Ника…

Дина фыркнула, Алекс пожала плечами, пошла к машине, чувствуя за спиной взгляды друзей Ника. Каждое движение давалось с трудом. Как во сне, когда за тобой кто-то гонится, а ноги не слушаются. Вот и сейчас такое ощущение, что не может даже пошевелиться. Как предчувствие беды. Горы показались чужими, неуютными, жуткими.

– Хотите воды? – предложил водитель джипа, протягивая бутылку. Сделала глоток теплой воды, потом еще, несколько раз глубоко вдохнула, чтобы успокоиться, и снова услышала знакомый голос.

– Найдется свободное место? – Ник обращался к ее водителю. – Там очень шумно, – для пущей убедительности кивнул в сторону туристок преклонного возраста.

Загорелые дамы в шортах, с морщинистыми шеями и коленями, обступили со всех сторон вежливо улыбающегося мужчину в длинном полосатом одеянии с палестинским платком на голове и предлагали сделать им скидку за экскурсию.

Во всех путеводителях черным по белому: скромнее, скромнее не помешает. Алекс удивлялась неуважению к чужим обычаям, ее почему-то оскорбляло поведение дам из «цивилизованного» общества.

Ник, словно услышав ее внутреннее возмущение, произнес тихо:

– Это потому, что в прежней жизни вы, вероятно, были бедуинской женщиной.

– Или набатейской, – предположила Алекс. – Что вы здесь делаете? – И чуть не добавила: ваша подруга, кажется, готова выцарапать мне глаза.

– Я поеду с вами, если не возражаете.

Она нахмурилась: еще как возражает, но кто ее спросит!

Ник прочел по лицу Алекс колкости, которые она собиралась сказать, но просто проигнорировал ее сердитую мину. Он хотел быть рядом. И все тут. И не надо искать причину, задавать вопросы, ответы на которые он сам не знает.

Бедуин насобирал зеленых побегов низко растущего кустарника, растолок на плоском камне и, сказав коротко: «Бедуинское мыло», положил жидкую кашицу Алекс на ладони, налил из бутылки воды. Алекс послушно вымыла руки. Ладони приятно скрипели от чистоты.

– Пора. – Водитель обратился только к «мадам» и сел за руль.

Ник, придерживая ее под локоть, помог подняться в салон.

Джип скрежетал, подскакивая на кочках.

– Если машина сломается, мы можем потеряться в песках? – с неподдельным ужасом спросила девушка.

– Нет, не сломается… – ответил водитель.

– Почтенные дамы, едущие следом, так расшумятся, что нас непременно найдут и с превеликим удовольствием выпроводят отсюда, – пообещал Ник.

Алекс украдкой посмотрела в его сторону. Угрюмый, странный. Морщинки от крыльев носа до опущенных уголков рта, «гусиные лапки» у глаз, спадающая на лоб прядь черных волос. Почувствовал ее взгляд, посмотрел спокойно, холодно, убрал со лба волосы пальцами, как гребенкой. Алекс завороженно следила за его рукой.

Джипы растянулись длинной вереницей вдоль скал.

– Наскальные рисунки, – сообщил снова коротко водитель. Девушка захлопала в ладоши, засуетилась. Ник поморщился и соскочил с подножки автомобиля, направился к латкам торговцев «древностями». Алекс же застыла от восторга перед скалой, похожей на профиль человека, и совершенно не обращала внимания на предложения торговцев взглянуть на их товар. Ник придирчиво перебирал сувениры, торговался со стариком продавцом.

Борис, проходя мимо, похлопал друга по плечу:

– Как говорил незабвенный Низами:

Печаль моей любви меня в пустыни гонит,

И жизнь моя, увы, в песках несчастий тонет…

А ты твердишь: терпи! Я плачу и терплю,

Хоть знаю, что меня терпение хоронит…

– Ник, мы идем смотреть наскальные рисунки! Ты с нами? – спросила Дина.

– Конечно! Идите. Я догоню.

Алекс сделала несколько снимков на мобильный телефон, оглянулась:

– Это невероятно!

Он взял ее за руку, вытряхнул из кожаного кошелька медную монетку с едва различимым, покрытым зеленоватой патиной женским профилем.

– Ник, догоняй! – помахала Дина.

– Не вздумайте чистить, оставьте как есть, – сказал резко и, накинув рюкзак на спину, пошел к дожидающейся его у темного входа в пещеру Дине.

Алекс, как водится, даже не успела поблагодарить, просто побрела растерянная следом, зажав в горячей ладони его подарок.

Все перегрелись, заболели «пустынной» болезнью, размечтались, оторвавшись от земли, и заблудились в Лунной долине, мистическом городе столбов Иреме. Их заколдовали ифриты. Все очень-очень плохо. И чем дальше – тем хуже становится!

Ник струсил, испугался собственного порыва и остался с друзьями: смотрел наскальные рисунки, фотографировал барышень. Всю обратную дорогу в автобусе «спал» на заднем сиденье. Дина громко смеялась и кокетничала с Борисом.

Стол накрыт на троих.

– Ты, наверное, всю страну объездила вдоль и поперек, – констатировала Варвара. – Откуда только силы берутся?

Алекс промолчала. Ей, как выражается падчерица, лениво. Так покойно и безразлично.

– Мы едем нырять с аквалангом, – похвасталась Сомова.

– Хорошо вам провести время, – пожелала Алекс.

– А ты не с нами? – удивилась Варвара.

– Я под зонтик. С книжкой.

– Как знаешь, – обиделась Варвара.

«Бедная, потерянная Алекс», которую постоянно нужно опекать, остается на берегу. Она не торопилась с завтраком. Ребенка, каждое утро кричавшего, что не будет это есть, наконец уволокли на пляж, нахлобучив на его голову панамку; красотки подруги угрюмого Ника доели свои обезжиренные йогурты и фрукты; Сомов хлопнул себя по животу и, вероятно, отправился искать подходящий костюм аквалангиста. Тихо. Пусто. Хорошо.

– Варь, ты не опоздаешь?

– Поедем с нами, пожалуйста, – куда подевался надменный тон высокородной дамы Варвары. – Сомов не умеет нырять с аквалангом. Он опять надерется и… Ну, сама понимаешь… Ты ведь можешь книжку и на корабле почитать, и зонтик наверняка найдется. Поедем, пожалуйста. Я из-за него все время на пляже проторчала. Ничего не видела. Ну пожалуйста, – канючила Варвара.