Кира Бартоломей - Чужие сны

За «кордоном» Масик отошел попить водички и вернулся еще краснее, с остекленевшим взглядом. Если Сомовых не пустят в самолет, Алекс не заплачет.

Он проспал. Дина влетела в квартиру, разбудив стуком каблучков, звоном брошенных на тумбочку ключей и противным треском колесиков своего чемодана.

– Ник, ты же обещал! – произнесла с обидой. Конечно, она права, ему должно быть стыдно. Открыла его уже собранный чемодан.

– Уволь свою домработницу, – бросила сердито, перекладывая вещи. – Вставай немедленно! – стащила с него одеяло и отправилась на кухню.

С усилием поднялся с кровати. В горле сухо, как в пустыне. И зачем они вчера с Борисом пили? Почесал затылок, живот, стянул футболку, бросил на пол и медленно зашлепал босыми ногами по теплому, до противного теплому полу. Тысячу раз просил домработницу не включать отопление. Сунуть бы голову в морозилку, запить бутылкой минералки таблетку от головной боли и поспать. Долго стоял под холодным, острым, как сосульки душем, разглядывал свое бледное отражение в зеркале, чистил зубы, как маленький ребенок, оттягивая момент встречи лицом к лицу с Диной. Внутреннее «я» сопротивлялось, требуя сказать: давай перенесем, давай отложим. Не хочу-у-у!

Дина молчала. Нетрудно догадаться, что за слова сейчас просились у нее с языка при виде его помятой небритой физиономии: вернулся ночью из Питера, не позвонил и, конечно, как скотина надрался со своим приятелем накануне вылета. Идеальная женщина – ни одного скандала, редкие капризы, чуть-чуть, мягко. Выпил на ходу чашку зеленого чая и стал одеваться. В голове крутилось, как мантра:

В Питере пить, в Питере пить,

В Питере тире пить…

Раздался резкий звонок телефона: «Доброе утро, такси».

– Поехали, – сорвалась с места Дина. Удержал за руку, покатил оба чемодана к двери.

Водитель такси, привезший его пару часов назад с вокзала (спасибо, что воспользовались нашими услугами), понимающе кивнул и загрузил вещи в багажник. Дина облегченно выдохнула, только когда он сел рядом и машина тронулась.

Дину всю дорогу тошнило. Ее всегда тошнит, когда нервничает. Сидела в машине с бумажным пакетом у подбородка и страдальчески многозначительно смотрела на него: «Вот до чего ты меня довел, я хоть и сильная, но не настолько». Он гладил ее по руке и держал наготове бутылку с минеральной водой. Обошлось…

И пробка, и тошнота, и такое красноречивое молчание. Зачем согласился на эту поездку? Дина настояла, убеждая и уговаривая: она так устала, ей необходимы отдых и солнце. Дома куча дел, завис проект с усадьбой – упрямая старуха отказывается продавать, подсылая поверенного, вечно твердящего одно и то же: «Наталья Петровна ждет очень важной встречи». Кто-то не очень торопится на «очень важную встречу» к пожилой родственнице…

В аэропорту, после паспортного контроля, они расположились в кафе, Ник сделал заказ, проверил входящие звонки, почту, в сердцах швырнул мобильный телефон на стол, раскрыл книгу, купленную вчера на вокзале. Полистал, захлопнул. Все раздражало. Беспокойство, совершенно не поддающееся объяснению. Кофе ужасный, сердце колотится как сумасшедшее… Что-то не так, что – непонятно. Странное чувство – словно дошел до точки.

– Куда наши запропастились? – беспокоилась Дина, вертелась и постоянно проверяла сотовый телефон. – Если они опоздают… ну наконец-то! – прозвучало так, будто Всемирный потоп только что отменили.

Это были институтский приятель Олег и его подруга, кажется, Лана. Поцелуи, объятия. Поморщился – терпеть не может коллективные поездки. Барышни расшумелись, как экзотические птички, отряхнули перышки, сдвинули столики, моментально придали скорости официантам.

– Ты не представляешь, как мы добирались! Девушка, апельсиновый фреш!

Красивые, как с обложки глянцевого журнала, мужчины оглядываются, женщины завистливо поджимают губы, смотрят с осуждением. У Дины резко улучшилось настроение и самочувствие, прошли и тошнота, и головокружение, голос окреп:

– Американо и минеральную воду!.. Должны быть уже на месте… без газа!

– А что Борис?

– С кем на этот раз?

Ник пожал плечами. Проверил входящие звонки на мобильном телефоне.

– Чего такой хмурый? – поинтересовался приятель.

Это только видимость, что Дина увлечена пустой болтовней с подругой, – она все держит под контролем и тут же ответила Олегу:

– У него со старухой опять сорвалось!

– Выключи телефон и просто забудь, – серьезно нахмурив бровки, посоветовала подружка приятеля. Юное странное, как и ее имя, создание в красивой упаковке. Олег обожает таких вот канареек: что-то вечно верещат… Ник потер виски.

– Голова болит? Может, ты голоден, – забеспокоилась Дина, пододвинув ему тарелку с сэндвичем.

– Надо что-нибудь поесть, – тут же отреагировала Лана, хлопая кукольными ресницами. – Чего-нибудь легкого. Вот в прошлый раз, когда мы летели на Сейшелы… Олег, скажи…

– Да перестань ты уже! Выключи телефон! Можно подумать, биржа без тебя обвалится, – посоветовал ему Олег и для убедительности сунул свой мобильный в задний карман джинсов.

– Я за журналом, – вскочил Ник, спасаясь бегством. Забрался в душную будку для курящих, сделал пару нервных затяжек, почувствовал, как скрутило в узел все внутренности, выскочил наружу. Хочется спать. Уснуть бы на недельку-другую… Кофе. Нужен кофе. Какое-то время разглядывал издалека своих спутников за столиком в кафе, сморщился, прижав руку к солнечному сплетению, не отпускает, надо бросать курить и с кофе завязывать. С жизнью тоже? Развернулся и поплелся вдоль выходов на посадку, островков кресел с пассажирами, ожидающих приглашения в самолет. Дети, везде дети, кажется, мир состоит из вечно копошащихся детей, озабоченных мамаш и отцов, в большинстве случаев с удивленными лицами: зачем мне это было нужно? С некоторых пор они его раздражают, эти семейные пары, делающие вид, что семейный быт – это самое прекрасное в жизни, именно то, к чему должен стремиться каждый нормальный человек. Вот поэтому они с Борькой вчера и напились! Друг ввалился в номер уже хорошенько разогретый со словами: «Старик, никогда не женись!» Долго объяснял, как ужасно однажды проснуться утром и понять, что ты ошибся и от этой женщины тебя просто выворачивает наизнанку, что терпеть не можешь ее родственников-захребетников, всем видом показывающих, что ты должен до конца жизни быть благодарен, ведь такому балбесу, как ты, отдали самое драгоценное – их принцессу. И вообще, ты вечно кругом должен! А дети? Сущее наказание, особенно когда начинается переходный возраст! В ресторане на вокзале продолжили разговор по душам. Всю обратную дорогу до Москвы Ник не спал, сидел, глядя в одну точку, и не мог решить, что лучше – жить все время как на вулкане или просыпаться утром и чувствовать только пустоту.