Надежда Васильева - Завещание соседки

– Игорь…

– Да, любимая?

Его голос прозвучал так тепло и ласково, что Вера вздрогнула, а в глазах появились слезы. Эта интонация… что-то напоминала. Что? В душе нарастало смятение. Ей казалось, что она делает что-то не так, но что? Стоп! Нужно просто остановиться и подумать немного самостоятельно. Что за дурацкая привычка вешать свои проблемы на кого угодно, лишь бы сбросить с собственных плеч!

Ее голос оставался немного чужим, но зато обрел некоторую твердость:

– Извини, что взбудоражила тебя среди ночи. Не надо волноваться. Я очень мало знала эту старушку. Просто, понимаешь, когда это происходит так близко, поневоле задергаешься.

– Постарайся не думать об этом. Если бы… я приехал…

– Нет, – она даже засмеялась, и слезы почти сразу высохли. Видит Бог, это было бы как раз то, что нужно. Но ведь это невозможно! – Нет, я, понимаешь…

Игорь понял. Он снова взял себя в руки.

– Хорошо. Я только хотел как-нибудь помочь тебе. Мне кажется, ты немного не в себе.

– Ерунда. Извини. И спокойной ночи. И еще раз спасибо.

Надо же, какая вежливая.

– Эй, а как умерла старушка, от чего?

– Я толком сама не знаю, – поспешно ответила Вера. – Пока.

– Пока. Постарайся успокоиться и уснуть.

Куда там! Положив телефонную трубку, Вера облизнула сухие губы. Взгляд ее снова зацепился за шкатулку и ключик, вставленный в крошечную замочную скважину. Ее мучили сомнения, так ли все выглядело, когда она покидала квартиру днем? Затаив дыхание, Вера дрожащими пальцами повернула почти игрушечный ключ. Ящик открылся, она выдвинула его и замерла: внутри было совершенно пусто! Конверт, серый самодельный конверт Зинаиды Борисовны исчез!

Внучка Зинаиды Борисовны Меленцевой – Инна – легко составила для милиции список исчезнувших из квартиры покойной вещей. Однако он выглядел более чем поверхностным. В нем значились драгоценности, которые девушка затруднялась описать детально, старинный серебряный туалет бабки и пара игрушек. С кем общалась убитая и кого могла без опасений пустить в квартиру, Инна объяснить не могла. Она только рассказала, что у бабушки был очень неровный, вспыльчивый характер, и она ни с кем не ладила. Соседи это охотно подтвердили, прибавив также некоторые более суровые оценки нрава Меленцевой. Она, дескать, не просто никому не доверяла, а считала всех вороньем, кружившим над ее «несметными сокровищами». Инна даже слегка улыбнулась враждебности бабушкиных соседок и покачала головой с длинными рыжими кудрями: какие богатства? Было кое-что, но квартира бабушки – не пещера Али-бабы.

Она вернулась домой только ночью. Чувствовала себя разбитой, хотя скорбеть особо и не собиралась. Старуха ее просто ненавидела. Однако на душе было тяжело и тревожно. Как будто ей самой угрожала большая опасность. Если бы только кто-то был рядом. Такой, кому можно целиком довериться.

Лейтенант Галанин снова скользнул взглядом ясных серых глаз по материалам дела, аккуратно сложенным Лизой в стопку. «Неплохо наработано», – усмехнулся он. И это всего за несколько часов.

Дело представлялось совсем несложным. Хотя были здесь и некоторые сбои. Убийство с целью ограбления. Другие версии отсутствовали по определению. Но ограбление странное. Внучка убитой утверждает, что кроме драгоценностей пропала парочка игрушек из коллекции бабки. Ну на кой, скажите на милость, грабителю старые игрушки?! Еще одно представлялось Галанину странным: девушка не взялась составить перечень и подробное описание пропавших драгоценностей. Сказала, что просто не помнит, «никогда не интересовалась». Полный бред! Или есть тайный смысл покрывать кражу?

Убийцу покойница знала, иначе бы не пустила. Вот только… Кто это? Можно по пальцам пересчитать: внучка, медсестра… А соседи?

Что-то было сказано о молодой соседке, которая в последнее время общалась с Меленцевой. Вера… – лейтенант заглянул в бумаги. – Валевич. Ее не оказалось дома, хотя, как известно, именно она первая встревожилась по поводу старухи. Это было в полдень. Галанин набрал номер телефона. Почти сразу на другом конце провода ответил немного резковатый женский голос. Голос, повторивший «Алло», звучал, как ему показалось, испуганно. Но это ни о чем не говорит. Он ее не разбудил, это точно, хотя… Он взглянул на часы и – черт! – уже половина второго.

Следователь осторожно положил трубку.

– Ладно, девушка, завтра мы с вами познакомимся.

Он взял свои заметки, положил их в карман пиджака, спрятал дело в сейф и оглядел кабинет перед тем, как выключить свет.

Ночь Вера провела без сна. Ее мучили кошмары и нелепые страхи, стоило только закрыть глаза. То в памяти всплывало бледное морщинистое лицо Зинаиды Борисовны с ярко накрашенными тонкими губами и шелестящим шепотом: «Вот видите, лето для меня не наступит… Все кончено, Верочка» … То Вера снова видела расплывающееся на белой бумажной салфетке алое пятно сладкого ликера. Но это была кровь. Еще ей мерещился серый конверт с загорающейся изнутри бумагой. Ничего не скажешь, богатое воображение.

Тяжелым, тревожным сном ей удалось забыться только тогда, когда на улице окончательно рассвело, и стали слышны звуки проснувшегося города.

Но в девять утра в дверь позвонили.

Не успев подумать, кто отважился навестить ее в такую несусветную рань, она даже немного обрадовалась этому. Поднявшись с постели, поспешила к двери, на ходу натянув джинсы и свитер.

– Здравствуйте, – доброжелательным, но заметно официальным тоном произнес высокий мужчина в темной куртке, уверенно входя в комнату и протягивая ей удостоверение. – Я следователь, моя фамилия Галанин. Хотел поговорить с вами накануне, но так и не застал дома.

– Проходите, – растерянно пригласила Вера, понимая одновременно, что этот гость не особенно нуждается в радушном приеме.

Галанин сел в кресло и посмотрел на хозяйку внимательным взглядом темно-серых глаз. Потом, как бы невзначай огляделся и вдруг с удивлением уставился на старинный серебряный туалет, по-прежнему красовавшийся на журнальном столике прямо перед его носом. Не в силах оторваться от этого завораживающего зрелища, он лихорадочно соображал, что бы это могло значить. Ведь это, без всяких сомнений, та самая вещь, о которой говорила Инна Меленцева: антикварная сооружение из серебра с перламутром, пропавшее из квартиры убитой старушки! Вещь, которую предстояло искать, и одна из улик, по которой он надеялся найти убийцу! И эта самая штука нахально блестит сейчас перед ним, пленительно и невинно! Невинно, как и сама молодая Валевич.

– Какая красивая вещица. Фамильное? – он посмотрел на девушку снизу вверх, и отметил про себя ее необычную, волнующую красоту. Заметно было, что она провела тревожную ночь, может быть, совсем без сна. Под большими, раскосыми глазами цвета неяркой осенней зелени пролегли тени, веки чуть припухли. Лицо выглядело бледным и озабоченным. Теперь и она, не мигая, смотрела на переливающееся великолепие туалета, нахмурив темные брови. Конечно, ее что-то беспокоит.