Надежда Васильева - Завещание соседки

Денис, вернувшись за свой столик, провожал «знакомую пару» внимательным взглядом.

– Эта женщина, кто она? – с любопытством спросил его приятель.

– В школе вместе учились. – он на автомате повторил то, как только что его представила Вера, и обнаружил вдруг, что ни с кем не хотел бы говорить о ней, тем более здесь и сейчас. – Знаете, у меня сегодня парочка срочных деловых встреч…

– Но ты не говорил об этом! – воскликнула красивая девушка с длинными рыжими волосами и обиженно надулась. – Может, у тебя просто изменилось настроение?

– Может быть, – Денис решительно поднялся и подозвал официанта. Иногда быть любезным и уступчивым себе дороже. А тянуть лямку вежливости сегодня он просто не мог, и не желал. Прощаясь, он все же мило чмокнул девушку в щеку. – Не надо дуться. Я правда занят. Погуляйте без меня. До встречи, Оля. Родя, ты тоже не забывай о работе. Пока.

По дороге домой Вера не переставала удивляться. Почему вдруг деревья стали зелеными, словно умылись волшебным, чистым дождем? Почему все так оживлены и бегают в суете? Может быть, скоро какой-нибудь праздник, а она не знает?

Ну конечно, не знает. День города. Вон – на каждом столбе по несколько флагов. И растяжки через каждые сто метров. Только не в этом дело, если честно.

Сначала она собиралась поругаться с Игорем из-за того, что он, не посоветовавшись, дал Денису их телефонные номера. Но пока они выходили из ресторана и садились в машину, гнев улетучился. В конце концов, зачем все так драматизировать? Как будут развиваться события зависит, в любом случае, только от нее. Нет нужды прятать голову в песок, как страус. Или скрываться, будто она преступник в розыске. Может быть, в этом вообще нет никакой нужды. Просто она растерялась от неожиданности.

Услужливая память раскрутила перед мысленным взором самые яркие картины из далекого-далекого прошлого. Все они были замешены на юности, такой безумной и категоричной… Любовь? Да просто детские выдумки девочки, обожающей романтические сказки. Впрочем… Любовь? Вера помнила ее, как беспощадное южное солнце. Оно могло подарить красивый загар, а у нее случился ожог, и тепловой удар, и что там еще бывает по глупости и неосторожности.

С тех пор, конечно, немало воды утекло. Годы, годы. Ну, не то, чтобы вечность, но все-таки. Это ведь что-то значит. Разумеется, поначалу было очень больно. До безумия. Но Вера считала себя сильной, во всяком случае, пыталась быть такой. Она пережила, перешагнула и все такое. Да, на первый взгляд, она сбежала и скрылась. Но беда в том, что это только на первый взгляд. Иллюзия. Хуже того, самообман. Надо признать, он легко нашел бы ее, если бы захотел… Ах, опять не то! Не мог он этого хотеть. Он сам решил прекратить их отношения. Их бесконечную войну друг с другом за обладание какой-то другой любовью, большей и лучшей чем та, которую довелось завоевать.

Вера тряхнула блестящим каскадом волос и посмотрела на Игоря. Брови его были сдвинуты, что свидетельствовало о напряженной работе мысли. Рот чуть приоткрыт, взгляд сосредоточен на оживленной трассе. Она взяла сигарету.

– Знаешь, я чего-то не понял, – проговорил он вдруг, не глядя в ее сторону, – этот школьник, он что-то еще значит в твоей жизни?

– Ничего.

– И я что, должен поверить?

– Как хочешь.

Он наконец повернул к ней лицо, стараясь одновременно контролировать дорогу.

– Вера, ты же знаешь, я только хочу, чтобы тебе было хорошо.

Вера заглянула ему в глаза, и где-то внутри шевельнулось неприятное чувство, может быть, вины. Но с чего бы? Впрочем, другое удивительно. С каждой встречей Вера обнаруживала в его глазах что-то новое, такие чувства или мысли, в которых прежде напрочь ему отказывала. Ведь кто он, Игорь? Просто мужик с бабками. Машина – как положено ребятам его круга – агрессивный черный монстр, два мобильника, один из которых – коммуникатор новейше-крутейшей модели, непрерывно вызванивают дурацкие мелодии, демонстрируя деловую активность абонента (слава Богу, он послушно перестал вести переговоры в ее присутствии.). Фирма процветающая, большая квартира, дом за городом и т.д. Но и только! Конечно, он страшно доволен собой. Победитель, ничего не скажешь. Само собой, Вера с самого начала не собиралась строить с ним серьезных отношений. И объяснилась прямо: ничего не обещаю, ничего не чувствую. (И с какой стати? Тоже мне, Ромео!) Тогда он подумал, а потом кивнул с самым серьезным видом: «Я понимаю. Прости. Все будет, как ты захочешь. А я постараюсь, чтобы тебе было хорошо».

Ясно, что между ними было мало общего, разве что… Неожиданно он оказался до неприличия искренним и милым. Ну, может быть, не только это… В общем, ей нравилось встречаться с ним, и ногти об него точить тоже нравилось. И вот теперь она, не переставая удивляться, видит, как он меняется, и почему-то у нее нет сомнений, что все это только для нее. Неужели книжку какую прочел? Смешное что-нибудь, псевдопсихологическое. С него станется. Казалось, он все время старается к чему-то прислушиваться. Понять, чтобы вовремя среагировать, отступить, если надо. Отскочить. Он стал осторожен, как если бы находился внутри стеклянного домика.

Да ладно, ерунда. У Веры не было желания анализировать поведение любовника. Особенно сегодня. Она им не дорожила, и этим сказано все. А удивиться слегка – это пустяки.

– Ладно, Игорь. Спасибо за завтрак.

– Может быть…

– Нет, – она прервала его с заметным нетерпением, – я позвоню. Если хочешь.

– Конечно, хочу. Но ты ведь никогда не звонишь первая.

Она улыбнулась. Это правда, не стоит обещать. Хотя порой нет другого выхода.

Вера распахнула дверцу машины, затормозившей у ее дома.

– Тогда ты позвонишь.

– Когда?

– Когда захочешь.

Игорь кивнул со вздохом.

– Ну, пока, – она немного поколебалась, но все-таки потянулась к нему с чуть заметной снисходительной улыбкой. Игорь с благодарностью принял этот разрешающий жест и… не успел почувствовать вкус ее губ. Однозначно плохи дела.

Когда Вера зашагала к дому, он еще подождал чего-то, провожая ее взглядом. Признать, что в сердце поселилась любовь? Вообще-то… звучит почти дико. Как дурная болезнь. Впрочем, это еще не все. Игорь чувствовал больше. Внутри него открылось неведомое прежде пространство – дали, дали и дали. Необъяснимо и странно. Упрямо ускользающая женщина будто околдовала его. Он сразу понял, что с ней нельзя, как с другими. Как с ней говорить, чем удивить, что подарить? Все совершенно непонятно. Все наперекосяк. Он помнил первый визит в Дом музыки, куда пригласил ее на концерт знаменитого тенора. Она тогда удивилась и спросила насмешливо: у нас культурная программа? Программа – не программа, но и музыканты, и художники, вся красота мира – все это, конечно, проскочило бы мимо, если бы не она. Пустота преобразовалась в пространство. Он осознал со всей ясностью, что можно просто жить, а можно – Жить, с любопытством заглядывая за каждый поворот времени, злиться, желать, дарить и… да, любить. Оно того стоит. Просто не все об этом знают. Не бывали, не испытали.