Делла Сванхольм - Французский поцелуй

И в этот миг картина вдруг начала разительно меняться. Словно подталкиваемая в спину какой-то невидимой мощной рукой, Изабель Серрантес начала обходить одну за другой своих соперниц. Она летела вперед, точно не ощущая сопротивления воды, и вот она уже третья, вот уже вторая.

Теперь впереди была лишь одна ее соперница – и финиш.

«Ну же, – стал мысленно подбадривать девушку Клод, – ну же, давай!»

Но Изабель не требовалось его подстегиваний – она сама мчалась вперед, точно хорошо разогнавшийся курьерский экспресс. Однако и ее соперница явно не собиралась уступать победу. Все остальные участницы заплыва заметно отстали, и теперь впереди были только эти двое – Изабель и итальянка Даниэла Бонетти. Тело Изабель летело над водой в фонтане брызг и пены, каждая клеточка ее тела была устремлена лишь вперед… но разрыв между ней и итальянкой сокращался чересчур медленно, лишь на какие-то миллиметры – а финиш между тем неумолимо приближался. «Изабель… – прошептал Клод. – Изабель, ну же…»

В этот миг Изабель вся бросилась вперед, в одном отчаянном, безудержном, совершенно невероятном порыве. Время, казалось, застыло – и в это мгновение Изабель вложила все свои силы, все свое сердце в последний, фантастический по своему напряжению и драматизму рывок. Миг – и, казалось, она уже достигла свою соперницу. Но этого не произошло – на табло крупно застыло имя победительницы-итальянки. А Изабель точно так и осталась лететь вперед в своем последнем, отчаянном броске.

Клод чувствовал, как кровь молоточками стучит у него в висках. Не отрываясь, широко раскрытыми глазами он смотрел на Изабель. Это было то, что он так долго и так безуспешно искал. Его модель. Та, что должна была принести ему победу в конкурсе. Достаточно было изобразить Изабель такой, какой она рвалась к финишу… изобразить ни с чем не сравнимое напряжение, страсть и отчаяние, которые ею владели, которые пронизывали все ее существо и делали его таким прекрасным – и он станет триумфатором.

«Мне надо только уговорить ее стать моей моделью», – пронеслось в голове Клода. Он решительно встал на ноги и направился в сторону раздевалки – туда, где только что скрылся небесно-голубой купальный костюм Изабель Серрантес.

Выросший словно из-под земли сотрудник службы безопасности неожиданно преградил ему путь.

– Извините, но туда нельзя, месье, – вежливо, но непреклонно произнес он. – Вход только для участников соревнований, судей и сотрудников допинг-контроля.

Клод Дешанель заставил себя улыбнуться.

– Я не отношусь ни к одной из вышеперечисленных категорий, – бросил он. – Я – скульптор. И мне надо срочно поговорить с одной из девушек о будущей скульптуре, которая будет установлена в нашем городе.

– Ничем не могу вам помочь, – покачал головой охранник. – Мне запрещено пускать сюда посторонних. – Глаза мужчины отливали холодным металлическим блеском.

– Но что же мне делать?! – вырвалось у Клода. Он почувствовал, что начинает медленно закипать. «Почему в создание художественного шедевра смеет вмешиваться такое ничтожество, как какой-то охранник?» – пронеслось у него в голове. Но в эту секунду под сводами «Же маритим» раздался голос диктора:

– Награждение победителей этого заплыва состоится через 10 минут.

«Великолепно! – подумал Клод, – Значит, Изабель выйдет прямо сюда, чтобы получить медаль. Тут-то я и встречу ее».

Сотрудники протокольной службы сноровисто вынесли пьедестал для награждения победителей, расстелили ведущую к нему красную ковровую дорожку. Зрители, оживленно переговаривавшиеся друг с другом, разом стихли, когда на ведущей к пьедесталу дорожке показались победительницы заплыва. А затем взорвались восторженными аплодисментами.

Но на лице Изабель Серрантес, которая шла второй, не было написано никакой радости. Она низко опустила голову, словно не желая встречаться взглядом ни с кем из присутствующих.

Итальянка Даниэла Бонетти, напротив, буквально взлетела на высшую ступеньку пьедестала, лучезарно улыбаясь публике и фотографам. Бонетти, успевшая переодеться в белоснежную спортивную форму, выглядела весьма эффектно: ее длинные волосы красиво рассыпались по плечам, огромные темные глаза задорно поблескивали из-под пушистых ресниц, на руках горели золотом несколько изящных браслетов.

Но Клод не смотрел на нее – он смотрел только на Изабель. И когда она, все так же не поднимая глаз, взошла на вторую ступеньку пьедестала по соседству с Даниэлой, он подбежал к ней:

– Поздравляю вас, Изабель! Вы были великолепны. Я восхищался тем, как вы плыли – особенно последние метры дистанции. И у меня есть к вам в этой связи одно предложение. Не хотели бы вы стать моей моделью и позировать мне для создания одной скульптуры?

– Позировать вам в качестве модели? – вырвалось у девушки. – Прошу вас, не приставайте ко мне… оставьте меня!

– Но почему? – недоумевающе посмотрел на нее Клод Дешанель.

– Пожалуйста, оставьте меня в покое, – с трудом произнесла Изабель. Ее губы дрожали.

– Я не пойму… вы переживаете так из-за того, что вы пришли второй? Но вы ведь все равно выступили блестяще. Изабель, если вы так расстроены из-за этого, то это просто глупо, уверяю вас!

Но девушка не стала ничего отвечать – она лишь махнула рукой, показывая, что разговаривать с ней бесполезно.

Клод Дешанель медленно отступил назад. Его мечта, похоже, рассыпалась в прах. Но почему?! Он ничего не понимал.

Он попытался поймать взгляд девушки, но Изабель отвернулась. Она явно избегала встречаться с ним глазами.

«Неужели это дурацкое поражение так надломило ее? Но ведь именно оно и позволило мне разглядеть ту Изабель, которая является непревзойденной моделью для скульптора… ту Изабель, которая столь фантастически, невозможно красива!» Клод в смятении покачал головой: «Ну почему же я не смог объяснить ей этого?!»

Девушкам вручили медали и цветы, фотографы с пулеметной скоростью сделали свои снимки – и церемония была окончена. Все стали расходиться.

«Нет, – пронеслось в голове Клода, – я не могу позволить ей уйти просто так!» Рассекая толпу, состоявшую из судей, работников спортивного комплекса, репортеров и зевак, он вновь бросился к девушке:

– Изабель, умоляю, выслушайте меня! Вы должны стать моей моделью! Я заклинаю вас, сделайте это!

Услышав его голос, Изабель повернула голову. Их взгляды наконец встретились. Во взгляде Изабель было столько муки, что сердце Дешанеля невольно упало.

– Я прошу вас, – горестно стиснув руки, выдохнула Изабель, – не сыпьте мне соль на раны. Ради всего святого, оставьте меня в покое!

Кусая губы, Клод Дешанель попятился назад. Потом круто развернулся и покинул здание «Же маритим». Делать ему здесь больше было нечего.