Любовь Рябикина - У каждого свой путь. Книга первая

– Дядя Леша, вы к нам? – Он не решился поднять на девчонку глаза, лишь кивнул. Она попросила: – Не ходите. Мои ничего не знают. Не надо позорить меня и Николая. Пусть это останется между мной, вами, Толиком и Николаем с Витьком. Николаю передайте, чтоб и близко ко мне не подходил, а если тронет Толю, будет иметь дело с тремя противниками. Витек пусть приходит, как и прежде.

Алексей Гаврилович выдохнул облегченно и поднял голову:

– Марина, я этого кобеля всего вожжами исхлестал. Марья белугой на сеновале ревет, боится твоей матери на улице в лицо посмотреть. Если бы не Витька и не узнали бы! Впервые своего младшего в такой ярости видел. Спасибо, что не рассказала. Твой-то батько точно бы схватился за ружье и убил моего Кольку. Ох, как стыдно! Прости нас, девочка!

– Ладно, дядя Леша. Вы тетю Машу успокойте и пусть тоже молчит.

– Спасибо, Марина, что не посадила моего дурака. Тогда я пойду.

– Идите. Пусть Витек завтра ко мне один придет. Поговорить надо.

– Ладно. Скажу.

Алексей Гаврилович развернулся и отправился домой. Марина вернулась к приятелям. Леха даже и не заметил ее отсутствия, настолько Толик заговорил его. Белов посмотрел на девушку, и она чуть кивнула.

Витек пришел в начале десятого утра. Блестящие серые глаза хмуро смотрели из тьмы синяков. Практически все лицо было одним сплошным синяком. На скуле красовалась царапина. Губы распухли. Он остановился у двери, не решаясь пройти дальше, как раньше:

–Здравствуй, Марин. Батька сказал, что ты поговорить со мной хотела…

Она удивленно смотрела на приятеля:

– Проходи, Витек! Как узнал?

Он сел на диван в кухне, уставившись взглядом в пол:

– Эта сволочь, мой братец, вчера вечером сказал, что Толяна утопит. Я спросил – за что? Колька объяснил. Ненавижу его! Жалко, что Белов мне ничего не сказал, когда пошел. Я б его не один раз той палкой огрел! Хотя, понять можно, а вдруг мы заодно…

Он встал, собираясь уйти, но она удержала за руку. Снова заставила сесть и сама присела рядом на край:

– Вить, ты за действия брата не отвечаешь. Я по-прежнему считаю тебя другом. Лешке ничего не говори. Лучше, чтобы не знал. Все же младше всех. Скажи, что подрались из-за личного и он тебя задел. Николай сейчас где?

– В сарае отлеживается. Отец ему всю рожу исхлестал. Весь в синяках. Мало еще досталось, я так считаю. Он теперь недели полторы или две на улицу и носа не покажет.

Прошло два месяца. Лето закончилось. Маринка пошла в десятый класс. Толик все еще вздыхал по ней, а она относилась к нему, как к другу. Витек и Леха за лето вытянулись и раздались в плечах. Они тоже поглядывали на расцветающую подружку, но ни тот, ни другой не рискнули ухаживать в открытую. Иногда, в шутку, носили Маринку до клуба на руках на виду у всей деревни. Девушка смеялась, когда они вырывали ее друг у друга. К их шуткам уже привыкли, и никто не обращал внимания на экстравагантные выходки.

Николай Горев отправился в город в училище, но часто приезжал домой. Он теперь постоянно был хмурым. Витек с братом так и не помирился, называя того в компании не иначе, как «сволочь».

Четверка приятелей после школы частенько отправлялась за поздними грибами в лес. Год оказался урожайным. В тот день Лехе, Витьку и Толику пришлось ехать в город в военкомат, и Маринка отправилась в лес одна. Она насобирала уже полкорзины грибов. Собиралась идти домой и остановилась на краю поляны, чтобы поправить платок. Сентябрь и начало октября выдались необычайно теплыми. Ушакова остановилась и огляделась.

Тихо падали с берез листья, слегка кружились под легким ветерком. Словно золотые кораблики застывали на поседевшей траве. Длинные, чуть покачивающиеся, тонкие ветки плакучих берез неожиданно показались ей похожими на собственную косу, а тоненькая кудрявая березка метрах в десяти, на нее саму. Беспричинная радость охватила сердце. Девушка улыбнулась и закружилась по поляне, поднимая руки к небу. В душе звучала музыка.

Выстрел раздался совсем рядом. Ей на голову свалилась подстреленная утка. Маринка от неожиданности оступилась и упала, вывихнув ногу. Платок выпал из рук. Попыталась приподняться и снова свалилась. Села на земле, ощупывая через сапог лодыжку. Удивленный мужской голос сказал за спиной:

– Я подстрелил вас?

Она повернула голову: в паре метров от нее стоял высокий кареглазый парень в армейской форме и с ружьем в руках. Из-под фуражки выбились непокорные кольца темно-русых волос. На симпатичном смуглом лице застыло выражение растерянности. Маринка поморщилась от боли:

– Я ногу вывихнула, когда ваша утка мне на голову свалилась. Вот она…

Парень подошел и присел рядом:

– Дайте, я посмотрю! Но сначала надо бы вас усадить на более приличное место, чем сырой склон. Извините… – Его руки легко подхватили Маринку с земли и понесли к краю просеки. Светлая коса касалась его ноги. Глаза разглядывали ее лицо с интересом: – Вы из деревни? Почему одна? Не боитесь?

Она посмотрела незнакомцу в глаза:

– Чего? Я с отцом эти места вдоль и поперек исходила. Он, как и вы, охотник.

Он рассмеялся, усаживая ее на упавший ствол:

– Какой я охотник! Впервые выбрался подаренное ружье опробовать и на вот – утку подстрелил, а заодно красивую девушку встретил. Наверное, действительно, новичкам везет!

Маринка зарделась. Незнакомец осторожно стянул с нее сапог, а затем и носок. Осмотрел начавшую опухать лодыжку. Покачал головой:

– Вправить надо. Придется потерпеть. – Внимательно взглянул в лицо: – Держитесь мне за плечо, чтобы не свалиться. Можете вцепиться со всей силы. Я заслужил синяк!

Девушка даже не ойкнула, когда кость с хрустом встала на место, только побледнела и на лбу выступила испарина. Парень удивленно поглядел на нее. Достал из кармана чистый носовой платок и аккуратно стер капельки:

– Вы терпеливая! Я сам однажды вывихнул плечо, упав с велосипеда. Орал, как резаный! Родному отцу палец прокусил.

Ушакова, не смотря на боль, улыбнулась:

– И сколько же вам было тогда лет?

Он рассмеялся:

– Восемь!

Наклонился и попытался натянуть носок на больную ногу. Марина смутилась и отстранила его руки:

– Я сама обуюсь. Не беспокойтесь. Спасибо, что вправили. – Он присел рядом на бревно. Наблюдал за ее руками. Она обратила внимание на красивое ружье. Когда обулась, попросила: – Можно ваше ружье посмотреть?

Он молча протянул оружие. Оно было легким. Приклад удобно упирался в плечо. На свою беду мимо пронеслась еще одна утка. Маринка прицелилась и нажала на курок. Крупный селезень, теряя перья, грохнулся на другой стороне просеки. Незнакомец ошеломленно глядел на нее:

– Вы хорошо стреляете.

– Опыт. С семи лет охочусь.