Karla Vitelle - Последний шанс

***

Утро выдалось пасмурное, отражающее мое настроение.

– Давид, привет, – хриплю в трубку нового телефона.

– О, Вольная, а тебя тут обыскались, ты где? – удивлен.

– Как у вас дела с Матвеем? – перевожу тему, лежа на кровати в апартаментах, рассматриваю картины на стене.

– У нас все хорошо, но вот Бес рыщет, – присвистывает.

– Можно он побудет у тебя еще недельку, я же ничего вам не сорву?

– Смеешься? – улыбается, – Я буду рад, что он со мной, выберем ему крутой итальянский костюм, обрежем эти дреды, – мечтательно.

– Тугушев, спасибо тебе большое, – плачу, я могла быть счастлива с ним, но почему у нас не получилось зачать ребенка? Почему судьба распорядилась иначе?

– Вольная, с тобой все впорядке?

– Да, хочу отдохнуть, побыть с собой наедине, не сдавай меня пожалуйста, – вытираю нос, зарываясь в белоснежные простыни.

– Ты сняла наличные в пятидесяти киломметрах от Генуии детка, будь готова он очень зол, выглядит отвратно, в помятом костюме, – пауза, – Хочешь я приеду?

Конечно хочу спрятаться, хочу вернуть все назад в Москву, в тот вечер в клубе, когда он улыбался мне.

– Нет, спасибо, позже позвоню, поцелуй Мота за меня, – кладу трубку, сжимаю соседнюю подушку.

Почему у меня не было мыслей приехать сюда будучи беременной, провести наедине несколько месяцев? Глупая. Но ведь ничего не вернешь назад, ничего.Что он выкинет на этот раз? Пристрелит меня на месте? Или выволочь из комнаты? Остается только расслабиться и ждать. Мой Моро остался со злым папой, надеюсь он позаботиться о собаке. Проваливаюсь в сон от усталости.

Глава 4

– Ты жива, жива, я убью тебя когда-нибудь, если ты хоть раз еще выкинешь подобное, – голос мужа во сне.

Мягкие поцелуи везде: лицо, грудь, щеки. Пытаюсь перевернуться, уйти от него, сбить сон, но не получается. Слишком тяжело дышать, словно сверху навалилась груда камней.

– Когда же ты перестанешь сбегать от меня, девочка? – грубо касается бедер под одеялом, ужасно пахнет спиртным и потом.

– Амиран? – открываю глаза, да он, весь измученный и помятый.

– Детка, все хорошо? – гладит по животу.

– Да, ты плохо пахнешь, – отворачиваю его лицо ладошками.

– Ты сорвала мне сделку ревнивая девка, потерпишь, – кусает за грудь.

– Амиран, нет, – вяло брыкаюсь в его руках.

– Аааа, – кричу, когда голова начинает кружиться от того, что он перекинув меня через плечо, потащил куда-то.

– Где душ? Этот? – возмущается, – Да вы издеваетесь, я не умещусь сюда, – смеется, наклоняется куда то и на меня льется холодная вода.

– Перестань, перестань, – визжу, пытаясь увернуться от ледяных капель.

– Сейчас привыкнешь, – ставит меня на ноги и залазит под воду в своем костюме, – помоги мне раздеться.

В маленькой кабинке нам не развернуться, поэтому прижимаюсь к нему, все еще вздрагивая от воды.

– Помоги мне детка, ну же,– опирается о кафельную стену надо мной.

Помогаю ему избавиться от рубашки, спускаю вниз брюки и боксеры, не обращая внимания на эрекцию. Разворачиваюсь к нему спиной, чтобы не пришлось смотреть в глаза, регулируя воду и ищу среди пакетиков гель для душа.

– Я готов тебя разорвать, – хватает рукой за талию и прижимает к себе, – ты хоть представляешь какую сделку ты сорвала? – шепчет на ухо.

– Ради этой сделки обязательно было обхаживать дочь компаньона? – показываю ревность, не контролируя себя.

– Хахахах, – закатывается басом, хватая из моих рук маленький пакетик, пытается разорвать перед моим носом, – Черт, как разрывать эти маленькие пакеты? Сделай! – сует мне в руки.

– С любовницами гандонами не пользуешься? – говорю быстрее чем думаю.

– Я тебя сейчас так оттрахаю так, что ты забудешь про все вокруг Мирослава и единственное, что будет в твоей голове я, я и только я, – проводит руками по моему животу, вниз, бедра, сжимает задницу.

Контроль уходит как и ревность, остается лишь желание. Дрожащими руками разрываю пакетик и выдавливаю гель на ладонь. Затем на его большую лапищу.

Намыливаю себя, шею, грудь, бедра. Подставляя тело под теплую воду, наслаждаюсь.

– В моей голове и так ты, ты и только ты Амиран, – признаюсь с досадой.

– Малышка, девочка, да я с ума схожу по тебе, мы вместе 24 на 7 чем я заслужил такое недоверие? – гладит мою грудь, чуть сжимая, передвигает меня к стене, чтобы принять на себя всю воду.

– А чем я заслужила статус психбольной? – упираюсь лбом в белую плитку.

– Я волнуюсь за тебя девочка, за твое здоровье, – говорит как между прочим, занимаясь своими волосами.

– Поэтому всех отгораживаешься от меня? Я не плохая мать Амиран и думаю отличная жена, но благодаря тебе и твоей семье я чувствую себя больной, – голос переходит на шепот в плитку.

– Ты лучшая девочка, умная, красивая, слегка ревнивая и эмоциональная, чересчур, а вот жена никудышная, – усмехается, – Сорвала будущему мужу сделку на несколько миллионов, переносишь свадьбу несколько лет, точно никудышная.

Смеюсь, закусывая губу, – Амиран, – хочется осесть от досады. Как у него так легко выходит внушать мне чувство вины.

– Мой Мир, я зол, очень зол, – поднимает меня за задницу, заставляет прогнуться в пояснице, – Я хотел этого тем вечером, думал, что же ты подготовишь для меня, – провел пальцами по дырочкам, размазывая влагу, водя туда-сюда, мучая меня.

– А ты приготовила мне ревность, досаду, – шлепает меня по заднице, – Скандал, какой пожар ты учинила! – резко входит в меня, заставляет прилипнуть к плитке грудью, – Я зол.

Рычит как зверь, проникая в попку пальцем.

– Нет, нет, Амиран, нет, – пытаюсь вырваться. Боже как стыдно.

– Девочка, да. Ну же врушка, расслабься, тебе же понравилось в Париже, я помню, – смеется, а я краснею.

– Это был Париж, я была пьяна, – задыхаюсь, воспоминания той ночи подливают масло в огонь.

Все происходит слишком быстро. Я куклой мотыляюсь в его руках, а он не сдерживается, ни на секунду, его не заботят ни мои шлепки о стену, вода, дикие крики. Его заботит только собственное удовольствие, весь секс превращается в вымещение злости, но это не мешает мне, кончить несколько раз, пока он внутри, рычит, кусает, хватает за волосы, вдыхает меня словно я его воздух. Схожу с ума, невозможно не любить.

***

– Звони Волку, мы заберем Матвея, все дети будут дома, – уверенно ведет мой Porshe.

– Пусть развлекаются, ничего страшного, мы с Тимуром пока обживемся, – смотрю в окно на приближающийся город, нет желания возвращаться, – Да и мы могли бы неделю задержаться на побережье.

– Не могли, у меня много перелетов намечено на месяц, а у тебя показ,– даже не смотрит в мою сторону.

– Что значит у тебя? – разворачиваюсь к нему полностью, да уж, майку я ему маловатую купила, то ли белый цвет делает его еще больше, чем он есть на самом деле.