Светлана Ривера - Холодное дыхание осени

Они сидели на берегу реки и наслаждались ночной прохладой. Луна спустилась к ним дорожкой мерцающих волн, оставляющих на душе недосказанность и бередящих изменчивостью…

Тайна… Что скрыто за ней? Каждый наслаждался мгновениями кратковременного спокойствия, в тоже время боясь довериться этой ночи, таящей иллюзию безмятежности. Они знали, что эта встреча последняя, запах ночи принес с собой запах вокзального топлива, путей, торопливых встреч и расставаний.

Неужели так может быть? Можно быть так неумолимо близко и через мгновение неумолимо далеко, навсегда, на миллионы встреч и миллионы лет… Им нет здесь места… Горло сдавило безумной тоской… В ее глазах стояли слезы…

Она не чувствовала впившихся в ноги камней и неудобной позы, все в ней замерло… Она не могла простить себя, его, эту ночь и эту луну, ведь они свидетели этой разлуки, предатели! Сколько они видели таких встреч и таких разлук!

Луна лила холодный и безразличный свет, освещая запретные закоулки души, освещая тайну… Она его любит… И он… Этого луна не может скрыть… Но оба знают – это навсегда, как есть тень от света – неотвратимое, неизбежное… Боль… Зачем так любить, если терять?

Сдержав судорожное всхлипывание, она поджала ближе к себе ноги, как бы защищаясь, но плохо – от себя никто не защитит. Она уже знала, как будет больно, но пока не понимала, что кроме боли ее ждет дальше? Молодость давала шанс, шанс все потерять и все забыть, забыть искусанные губы и мокрые глаза, забыть тоску единства душ и тел, забыть, что есть он…

Он… Он молчал, глаза стальным взглядом впились в воду, как будто она могла дать ответ, а еще он молчал, о чем он будет жалеть потом всегда.

Звук приближающегося поезда вспугнул их, она непроизвольно всхлипнула, а он тяжело вздохнул. Луна поднялась выше, и сразу исчезла прозрачная лунная дорожка на воде, как призрачная дорожка для капитуляции…

Это не ее поезд, но чувство непричастности ко всему происходящему, на время окутывая их прозрачной анестезией, что посетило у реки прошло. Теперь каждый чувствовал нервное ожидание, и теперь часы свободы растаяли в минуты и секунды…

Он знал, что никогда не будет счастлив, если не скажет ей это сейчас, но понимал, что она тоже не будет счастлива и молчал, беря на себя ответственность за не сбывшееся…

Она не выдержала первая, порывисто вставая с галечной насыпи реки, что разлучала их так надолго. Она встала и чуть не падая, ухватила его руку, сжала ее так сильно. Ее сердце остановилось, пропуская несколько ударов, чтобы начать новый бег, не хватало слов чтобы выразить чувства, но этого движения хватило. Он жадно прижал ее руку в ответ, кровь ударила ему в голову, мысли путались. Одна мысль яркой вспышкой озарила его – не отпускать, никогда, не за что, он не простит себя за это…

Они прижались друг к другу телами, с пылающими сердцами и болью расставания. Она первая отшатнулась, зная, как больно будет потом, отрезвляющий гудок поезда вернул их обоих на землю.

Стоянка этого поезда должна быть не больше десяти минут, это не специализированная стоянка, ей еще предстояло проникнуть на поезд, минуя контролера, оставив на утро объяснения с ним.

Последние минуты превратились в секунды, а секунды в мгновения, которые память унесет навсегда… Почему-то все стало вдруг быстро, поезд резко дернулся, собираясь начать набирать обороты, не в ту минуту, не в ту секунду чтобы она была готова. Он тоже не был готов, но его главная задача была посадить ее на поезд, чтобы она была в безопасности… Как долго он потом жалел о несказанных словах, узлом связавших его сердце.

Она быстро прыгнула на последнюю ступеньку, куда он ее подкинул. Проводника не было видно на ее счастье. Но ей было все равно.

Внезапно она поняла, что это все, безвозвратно – она здесь, а он там, и все…

Они никогда не встретятся и только Бог судья и эта луна как они любят друг друга.

Резкий толчок поезда заставил ее крепко вцепиться в дверную ручку. Вход в вагон был еще открыт, видимо проводник крепко спал. Она в последний раз в немыслимой попытке остановить время и запечатлеть этот отрезок навсегда, схватила его руку, передавая все что она чувствовала в этот момент, всю любовь и боль, и он понял, передавая электрической волной ответ и взгляд, полной тоски и обреченности… Но он думал делает ей лучше, он ее спасает…

Поезд в ту же минуту дернулся еще раз и начал свой неумолимый бег, превращая метры в километры, секунды в часы, а их в чужестранцев, которые никогда не встретятся, деля их жизнь и сердца надвое.

Наверное, именно так все и происходит, потери… Но они верили, верили, что это не навсегда, молодость дает свои обещания, анестезирующие раны, нежелание верить, что это насовсем, не смиряя и не успокаивая, наивно давая поверить, что время хоть кого-то щадит…

Каждого из них унесло в воронку жизни и казалось они уже никогда не встретятся…

– Милый, ты не видел мой телефон? Да куда ж ты запропастился! – роясь в сумочке, пробормотала она, – Черт, я уже опаздываю!

Уже начиная злиться и швыряя все на полках, сказала Амира.

– Не ты опаздываешь, а мы. Телефон лежит там, где ты его оставила – на тумбочке возле дивана, – спокойно сказал Иван, – И да, вот еще, одень какое-нибудь украшение.

– Вот еще, ты же знаешь я не люблю цацки!

– Эти цацки я дарю тебе уже на протяжении пяти лет, можешь ты мне сделать приятное и уже начать их одевать?

– Вань, я не знаю, что одеть, и ты сам сказал, что мы опаздываем, -напяливая кеды сказала она.

– На, одень это, и пожалуйста сними с себя эти кеды, одень туфли, хотя б те, что мы купили недавно.

– Ты шутишь что ли? Что за повод-то такой издеваться над моими ногами сегодня? – отстраняя его руку с украшениями сказала Амира.

– Ты можешь сделать хоть раз что-то без вопросов? Это секрет! Слышишь – с-е-к-р-е-т.

– Ну раз секрет, то одевать я ничего не буду, – упрямо напялив кеды сказала она.

Они спустились на многоуровневую и просторную подземную парковку. Справа от них блестел новенький автомобиль BMW последней модели, в котором послушно открылись двери. Амира плюхнулась на пассажирское сидение, тут же доставая телефон, строча смс подруге (а по совместительству коллеге), чтобы она ее прикрыла, если зайдет начальство и что она будет буквально с минуты на минуту.

Оксану эта смс совсем не удивила, Амира частенько опаздывала, да и с дисциплиной у нее бывали проблемы, но она была ассом своего дела, а кроме того очень доброй, о чем Оксана знала не понаслышке. Они многое пережили вместе – искали работу, жилье, делили комнату в общежитии вместе с голодом напополам, делясь всем чем есть – поддержкой, оптимизмом и пофигизмом, потом комнатой в квартире.