Ольга Петрова - Дети зимы

Маленькая Ася, узнав об этом, только улыбнулась и сказала, что тетя Света будет на свадьбе в красивом голубом платье, а на голове у нее будут яркие синенькие цветочки. Так и случилось.

После этого мама начала водить Асю в церковь, отчего папа, кадровый военный, пришел в ужас и запретил ей заниматься глупостями. Тогда мама обратилась к психологу в окружном военном госпитале, и тот, выслушав ее, честно сказал, что наука в таких случаях бессильна.

Родителям либо нужно научиться жить с таким ребенком, либо поискать бабок-знахарок, которые подскажут, что с этим делать. Мама выбрала второе, взяв первое на вооружение.

С тех пор Ася помнила бесконечную череду поездок по маленьким городкам и деревням, где мама показывала ее всяким разным старушкам, которые помочь не помогли, но как-то отвлекли маму от проблем с дочкой и убедили в том, что ничего страшного не происходит, бывает и хуже. Мама теперь просто успокаивала себя и мужа, пытаясь найти рациональные объяснения тому, что Ася видела во сне. Правда, не всегда получалось.

Особенно неприятны были последствия асиных сновидений. Девочке становилось очень плохо, поначалу даже приходилось обращаться к врачам. Вот и сейчас Ася с трудом приходила в себя. Когда ей виделось прошлое, всегда дольше приходилось восстанавливаться. С будущим особых проблем никогда не наблюдалось.

Ася с трудом поднялась с постели и, держась за перила, на дрожащих ногах спустилась вниз, в ванную комнату. Умывшись холодной водой, девушка почувствовала себя лучше. Она решила выйти на крыльцо и подышать свежим воздухом. Однако в этот момент зазвонил городской телефон. От неожиданности Ася даже подпрыгнула. Оказывается, аппарат находился в гостиной наверху, и она бегом по лестнице бросилась на непослушных, ватных ногах. Звонил Филипп. Голос его звучал глухо, словно издалека.

– Кассандра, ты меня слышишь?

–Да. Да… Вы где?

– Я на месте. Слушай меня внимательно. Твои родные, действительно, погибли. Я очень сочувствую тебе. Ты по-прежнему в опасности, поэтому никуда не исчезай. Оставайся на месте до моего приезда. Мне придется задержаться до выяснения обстоятельств. Ты слышишь меня?

– Да. Я вас слышу. Да. Я вас поняла.

Она слушала длинные далекие гудки и совсем не чувствовала ног. Без сил девушка опустилась на пол возле мягкого дивана и заплакала.

Слезы текли быстро, безостановочно. От них становилось горячо щекам. Влаги было много, и Асе казалось, что она захлебнется в этом соленом потоке. Было горько и обидно еще от того, что обжигающие дорожки слез совсем не приносят облегчения.

Словно со стороны Ася услышала свой голос, по-бабьи подвывающий в звенящую пустоту чужого дома. Сколько прошло времени, девушка не знала. Она то проваливалась в черное забытье, то приходила в себя и, осознав, что случилось, снова заливалась слезами, почему-то ощущая несоленость капель на щеках. «Это значит, что я очень давно плачу. Наверное, уже глубокая ночь. Нужно встать на ноги хотя бы для того, чтобы спуститься вниз, поближе к воде и двери. Хотя зачем? Я не хочу жить. Умру здесь. И никто меня не найдет». И снова слезы текли из глаз.

Она очнулась ранним утром, когда за окном уже несмело румянилось солнце. Звук церковных колоколов привел ее в чувство. Тяжело поднявшись, Ася спустилась вниз, боясь пропустить ступеньку на лестнице. Она четко помнила, что произошло вечером, и о чем ей сообщил Филипп. Всплеск отчаяния лишил ее физических сил, но голова, хотя и с трудом, соображала.

Ее родители погибли. Друг отца ночью, в тайне от всех, увез ее из лагеря, тем самым спас ей жизнь, потому что именно в эту ночь убили ее соседку по палатке, которая легла спать на ее место. Во все это абсолютно не верилось, но такова была реальность.

Ей, Асе, очень плохо, и совершенно не хочется жить, потому что она осталась совсем одна на свете. Но она уже однажды проходила этот путь, когда умерла мама. Тогда ее лечил очень хороший врач Борис Моисеевич, и благодаря ему, она знала, что ей нужно делать, чтобы не сойти с ума.

Ася зашла в ванную и включила горячую воду. Потом холодную. Потом опять горячую, пока тело не начало реагировать на потоки воды, льющейся сверху. Почистив зубы, она прошла на кухню и заварила себе крепкий чай. Насыпав в чашку две ложки сахара, она медленно, не торопясь, выпила показавшийся ей безвкусным напиток, и начала собираться на прогулку.

Ася помнила, что теперь нужно много гулять на свежем воздухе среди людей и не давать воли черным мыслям. Не думать о близких, которые оставили ее, невозможно, значит нужно вспоминать о них, рассказывать кому-либо о том, какими они были. Собеседника не предвиделось, а вот гулять можно целыми днями в парке. Конечно, неплохо было бы найти нужные лекарства, но их без рецепта не получишь, а искать врача и посвящать кого-либо в свою проблему, было нельзя.

Девушка решила зайти в аптеку и обойтись обычными успокоительными средствами. Она хорошо помнила, насколько страшным может оказаться отчаяние, и как тяжело выходить из настоящей депрессии. И еще она помнила, что главное найти цель, ради которой стоило оставаться жить на земле, и, захлебываясь в своем горе, все же не идти ко дну.

Очнувшись утром, она осознала, что не может сломаться, не узнав, кто совершил покушение на ее жизнь и стал виновником гибели отца, Ани и Катюшки. Сдаваться она не имела морального права.

Вскоре Ася оказалась на прогулочной дорожке в знаменитом кисловодском парке. По дороге сюда она немного постояла в раздумье перед православным собором, украшавшим небо сверкающими на солнце золотыми куполами, но не решилась туда войти. Она не чувствовала смирения в своей душе и готовности принять испытания, посланные ей свыше, поэтому лишь ускорила шаг и углубилась в тень огромных деревьев.

Туристы по-разному подходили к пешим прогулкам. Одни передвигались чинно семьями, любуясь окружающей их природой, развлекаясь, глядя на прыгающих белок, которые в любой момент были готовы спуститься и запрыгнуть на руку, рассчитывая полакомиться орешками.

Другие занимались спортом, бегая среди высоких деревьев.

Асю устраивало, что и первые, и вторые были заняты только собой, своим здоровьем.

Именно в парке Ася нашла себе прибежеще в следующие дни.

Девушка, на которую никто не обращал внимания, проходила по широким аллеям, вдыхая сухой хвойный дух деревьев, согретых ласковым, каким-то осторожным солнцем, столь не похожим на безумное степное светило. Здесь все было по-другому – ненавязчиво наполнено негой, подчинено покою и отдыху.

Спокойнее на душе не становилось, боль все так же терзала и разъедала сознание. Однако Ася, не доходя до долины роз, сворачивала на узкую тропинку и уходила ото всех вверх в заросли незнакомых кустов.