Ада Грин - Нарисованные люди

– Нет.

Яна покачала головой и опустила взгляд на свою тарелку.

– Почему нет? Здесь удобно, до университета недалеко, а работу сменишь. Нечего этим буржуям прислуживать, – она прекрасно понимала, к чему придет этот разговор. К завещанию и наследству, и снова обсуждать тему смерти Раисы Степановны совсем не хотелось.

– Дарья Алексеевна с Максимом и так не рады, что я вам только половину от арендной планы плачу, а…

– Еще бы они не рады! Но это моя квартира и мои деньги, и ничего они здесь решать не будут! – старушка подхватила трость, стоящую у подоконника и тяжело поднялась.

– Раиса Степановна…

– Нет, Яна. Я знаю, ты не хочешь меня обидеть, но и ты пойми меня. Ты для меня стала родным ребенком. И я волнуюсь за тебя, за твое будущее, – худенькая бабушка возвышалась над ней, и девушка не понимала, от чего ей становится хуже: от понимания того, что никто не вечен или будущих проблем, которые придут, если Раиса Степановна укажет ее имя в своем завещании. – Ешь. Спокойной ночи.

После таких разговоров есть расхотелось сразу же. Девушка убрала пирог в духовку и отправилась в свою комнату. Ночью ей приснилась Диана. Ярче всего запомнились стянутые ремнем за спиной руки и гематомы на боках. Как щелкает затвор фотоаппарата, когда мелькает вспышка, и как Яна сама кладет фото в белый плотный конверт. Проснулась девушка с липким чувством нарастающего беспокойства, пришлось проглотить пару таблеток, чтобы вновь уснуть.

Ресторан, в котором она работала последние девять месяцев, располагался в старом центре города, ладно отреставрированное историческое здание привлекало туристов, но с такой же силой отталкивало, как только посетители видели стоимость блюд в меню. По итогу основной аудиторией этого заведения были местные олигархи и люди у власти, поэтому самомнение у директора располагалось где-то между «Номинант на Оскар» и «Астронавт на МКС». Зарплату платили исправно, и для человека, живущего в реалиях российской провинции, этого было достаточно, чтобы терпеть потребительское отношение на работе. Зачастую Яне приходилось взваливать на себя обязанности двух, а то и трех сотрудников. Настя часто пропадала в загулах, и отчетности за месяц сваливались на нее огромной кучей, но ни о какой доплате речи и не шло. Опыт с предыдущих мест работы подсказывал: бывают обстоятельства и похуже, так что Яна просто свыклась с подобным положением дел, но в мечтах – конечно, она находила себе после выпуска прекрасное место, где нет давящего чувства безысходности, а есть уверенность в себе и своих доходах. Сейчас же не оставалось ничего, кроме как привычно шагать на работу, которая давно никакой уверенности не приносила.

С самого утра стояла приятная прохладная погода, собирался дождь. Яна едва не угодила под машину, когда пришлось перебегать через огромную лужу на пешеходном переходе. Ей яростно посигналили вслед, веля поторапливаться, поэтому наплевав на собственное положение, девушка чуть ли не по щиколотку утонула в воде, перепрыгивая оставшееся до бордюра расстояние.

– Сколько можно тебя ждать, Ковалёва, столы уже стоят, нужно сервировать, – сигаретный дым проследовал за проходящей мимо Настей. Пока Яна пыталась устроить промокшую обувь на едва теплой батарее, старший администратор прошла мимо нее раза четыре, напоминая уже давно усвоенную информацию. Девушка закашлялась от табачного запаха в каморке и сильнее стянула пучок на затылке, заправляя выпавшую жемчужную прядь за ухо.

– Чертов день! – с громким стуком ладонями о дверь в комнату сотрудников ворвалась Регина. Официантка швырнула свой передник на гладильную доску и, включив утюг, прижала скомканную ткань еще холодным агрегатом. – Пошло оно все нахрен. Достали…

Яна мягко улыбнулась и спрятала свои вещи в настенном ящике.

– Готовься, Регина, сегодня работаем как минимум до двух-трех часов, – захлопнув металлический бокс, девушка повернулась к коллеге и поправила рукава черного рабочего платья.

– Пошли они в жопу! – выплюнула раздраженно брюнетка и расправила белый передник на доске. – Нормальные бы еще директорские друзья попались, а то понтов до кучи, а чая триста рублей, за то еще за задницу меня попытаются облапать, козлы.

Яна понимающе кивнула и невольно наткнулась взглядом на собственную сумку, которую забыла убрать в шкаф. Словно под рентгеном она видела конверт внутри и рыжие волосы той, кто изображена на снимке. Регина что-то говорила ей, но звук шел будто из-под воды. Девушка приблизилась к сумке и подхватила ее, тут же пряча аксессуар в свой ящик, словно он был уликой в преступлении.

– Что там у тебя?

– А? – Яна вскинула голову и взглянула на официантку, которая молча подняла бровь и не сводила с нее взгляда, пока крепко затягивала за спиной пояски от передника.

– Да не важно, поторопись, а то Настя бесится, – Регина подмигнула своему отражению в зеркале на стене и пошла к выходу.

– Стой!

Официантка лениво развернулась и красноречиво выгнула правую бровь.

– Новицкий будет?

– Конечно, он тут с самого утра что-то рыскает, – хмыкнула Регина и захлопнула дверь.

«Что-то рыскает…», по спине девушки прошлись мурашки, она вновь перевела взгляд на ящик. Яна вполне могла просто оставить конверт на ресепшене, написать записку о том, что нужно конверт передать директору, но ее кривая ответственность вновь сыграла с ней злую шутку. «Передать. Только лично. Ты поняла?». О, да, она поняла. Поняла, почему те люди несколько раз повторили ей обыденную фразу, которую она слышит почти каждый рабочий день. «Передать, лично». Это не казалось чем-то экстраординарным, а на миг Яна решила, что люди чрезмерно взволнованы, ведь причин переживать у них не было. «Конверт передам лично, не волнуйтесь», ответила она тогда и не поняла, что именно в тот момент переломила тонкую ветку только-только налаживающейся жизни.

Как бы то ни было, но послание нужно доставить, и желательно как можно скорее. Судя по тому, что сказала ей Регина, генеральный директор был в курсе оставленной посылки. Яна вновь открыла злополучный шкаф и достала конверт из сумки. Чтобы руки не дрожали, ей пришлось сцепить их за спиной, выглядело это как минимум странно. Занятый подготовкой к банкету остальной персонал оглядывался, когда она шагала в сторону vip-кабинета, где обычно располагался хозяин.

– У Павла Валерьевича никого? – шепотом спросила Яна у выходящей официантки. Она тем же шепотом ответила: «Никого», и скрылась за театральной портьерой, которая скрывала проход в основной зал ресторана.

Ковалёва коснулась своих окостеневших от холода пальцев и судорожно всхлипнула. Едва насмелившись, девушка протянула ладонь за тонкой дверной ручкой, как дверь резко подалась вперед.