Елена Рейн - Лефина

Я улыбнулась, представив моих девочек. А потом резко почувствовала грусть, что странно – по заключенному оборотню, которому я помогла. Его черты, тело. Это что еще такое? Не понимаю ничего. Как такое может быть? У меня ведь нет второй ипостаси, как могут срабатывать чувства пары? Может, он сильно зацепил меня?

Железная дверь резко открылась, и в каморку вошел огромный амбал, по-другому не назовешь. Накачанный мужик с жутким оскалом. Ох, лучше бы он грозное выражение лица сделал, а то такое ощущение, что без каски постоянно ходит в жуткий камнепад.

– На выход, ведьма. И без фокусов, а то ноги оторву! – он опять оскалился, так и хотелось перекреститься, но, подумав, решила, что не стоит рисковать частями своего тела.

Пошла к выходу. Может, руки поднять, чтобы ему приятно было? Ладно, не стоит. Он не оценит моей шутки. Да уж, шучу и язвлю в такой дерьмовой ситуации. А что делать? Со мной в последнее время только такие и происходили. А вообще, на мой взгляд, сознание человека – либо помойка, либо клумба с цветами, как сказала моя давняя подруга по колледжу. Одни видят везде только плохое: трудности, различия, противоречия и грязь. Другие видят хорошее: радостное и доброе. Раньше я видела во всем только хорошее. На плохое не обращала внимания, оправдывая все и всех. Теперь в моей жизни только черная полоса, поэтому, чтобы не сорваться, я искала положительные моменты, чтобы выжить самой и дать жизнь своим девочкам.

Поднялись по лестнице и пошли по длинному коридору. Подошли к огромным дверям, где меня толкнули в проход.

Я оказалась в помещении, которое можно назвать элитным клубом. Столики, мягкие диваны и сцена. Все красиво и дорого смотрелось.

За ближайшим столиком сидели три человека-оборотня. Чистокровные волки, даже с такого расстояния чувствовалась их сила и мощь. Не хочу описывать, но вкратце: первый похож на крысу, второй на медведя, а третий – на бородатого козла. Ну и охрана, больше шести оборотней по разным углам стояли. Не знаю, кого они увидели во мне, но Крыса фыркнул, Медведь скривился, а Козел приторно усмехнулся и подергал свою бородку. В общем, видно, не понравилась, а я тут и не желала быть, так что можно и не кривляться.

Где-то в помещении раздались протяжные стоны. Я повернула голову и увидела обнаженную Вику. Она лежала на полу в углу комнаты, скорчившись от боли. Все тело было в ссадинах и рваных ранах. Бедная Виктория вновь подверглась насилию со стороны оборотней. Да что же это такое?!

– Ну и кто ты? Ведьма? Целительница? Сказочница? – спросил Козел.

– Я…

– Да что мы на нее время тратим, нам нужно думать, что делать с Вадимом Курсановым. Как избежать проверки и расплаты. А мы тут человечке вопросы задаем… – рыкнул Медведь.

– Да, я согласен с Олегом Петровичем. Ту проститутку – охране побаловаться, а эту… можно и пощупать, может, на разок и сойдет, – ехидно прошил оборотень, похожий на крысу.

– Да зачем мараться, они слабые и дохлые человечки. Пристрелить – и следов нет, нам и так проблем хватает! – рычал Медведь. – И вообще, нужно временно прекращать наш бизнес – за деньги искать глупых шлюх для развлечения нашим клиентам. Стасу и его людям дать отбой и наказать, чтобы таких проколов больше не было.

– Так, я понял ваши возражения и предложения. А теперь бы хотел попросить вас заткнуться. Если она умеет исцелять, то нам это пригодится, – громко сказал Козел и прищурил глаз. – Ну и… я внимательно слушаю…

Что же мне сказать? Я человек – сразу убьют. Нет, не сразу, Крыса еще попользуется, значит, не подходит. Колдунья? Так я про них ничего не знаю, может, они, когда колдуют, жертв своих едят… Попаду в неловкую ситуацию. Остается одно.

– Лефина… – тихо пропищала я.

Крыса от моих слов сразу поперхнулся своим алкоголем, Медведь уставился, как на Жанну д’Арк, а Козел вновь медленно погладил свою бородку.

– Вот видите, как иногда полезно думать головой и грамотно расставлять приоритеты. Все в свое время. А теперь, милая лефина, расскажи мне, откуда ты тут появилась. Ведь стаи зорко берегут такое золото и стараются держать язык за зубами, чтобы никто не узнал про их чудо.

– Я… я сбежала.

А что мне было сказать? Историю на час, как со мной нехорошо поступили? Да им плевать, поэтому сократила в два слова.

– О как?! Ну, это хорошо! Очень хорошо! Для нас хорошо! – ответил Козел.

Еще бы, не для меня же! А Козел от предвкушения чего-то хорошего для него опять принялся поглаживать свою бородку. Так и хотелось взять садовые ножницы и с огромной улыбкой обрезать ее под самый корень.

– Докажи. Вот твоя подружка, которая сдала тебя со всеми потрохами. Помоги ей, а то она уже надоела своими завываниями. Или мы ее заткнем уже навсегда…

Я посмотрела на него с презрением. Скотина. Он все равно ее убьет после моего лечения. Может, попросить за нее? Хотя до боли стало обидно за себя, все предают! Даже после моей помощи.

Посмотрела на девушку: она лежала на полу, скорчившись и подтянув ноги к груди. В слезах, лицо опухло от ударов, а про тело даже говорить нечего, оно выглядело просто ужасно. Вика взглянула на меня украдкой, и в ее глазах я увидела огромную надежду на спасение.

– Вы отпустите ее потом? – с надеждой в голосе спросила я.

– Милая, ты совсем дура, что ли? Зачем нам отпускать эту шалаву? Она нас видела, выдала нам тебя с потрохами. Свой долг она выполнила, а грязью мы брезгуем пользоваться. Она бесполезна.

– Отпустите ее, я могу убрать воспоминания этих дней. Я вам буду помогать… Я…

– Ты и так будешь, дорогая! Ведь ты хочешь, чтобы твои детишки жили? – самодовольно произнес Крыса. – Неужели ты думала, что оборотни не почувствуют сердцебиения двух маленьких оборотней, притом один из них очень сильный и давит аурой даже на меня. Поэтому никуда ты не денешься, как миленькая будешь выполнять наши приказы.

– Я могу использовать только внешний резерв, если я использую всю силу, мои дети умрут. И тогда можете забыть о любой помощи с моей стороны. Я буду помогать вам, тратя только внешний резерв.

Меня окинули таким оценивающим взглядом, что мурашки по коже пошли от ужаса. Козел постучал когтем по стеклянной столешнице и протяжно сказал:

– Ты же знаешь, дорогая девочка, что мы можем заставить! Убьем твоих детей в тебе и каждую минуту твоей жизни превратим в ад. Это мы сделаем только для того, чтобы показать тебе, как мы не любим, когда НАМ ставят ультиматум! – его холодные глаза с таким превосходством смотрели на меня, что я ощущала себя букашкой.

– Понимаю. Естественно, ужасно боюсь, но если мои девочки умрут, то вся эта борьба бесполезна. И я могу в самый критический момент своей жизни попросить смерти у Высшей Жрицы.

– Ах да… досадное упущение. Ну что ж, тогда мы будем стараться не давать тебе лишней работы, чтобы беречь твой резерв… – при этом он хищно оскалился и щелкнул пальцами охраннику.