Анна Никова - Ключ – это Солнце

– Саня, где Паша? Ты его не видел? Нина сидит в гостиной, говорит, что Павел перед уходом сказал, что пойдет к тебе. Он был с тобой? Ты его видел?

Я сел на кровати.

– Он не пришел? Вообще?

– Саша, рассказывай, что случилось.

– Ерунда какая-то. Он был с нами. А потом исчез. Просто исчез и все. Хотя я сто процентов уверен, что он сидит где-нибудь и смеется над нами.

– Хорошо смеется, когда мать рыдает. Сань, ты что-то скрываешь. Что ты видел?

– Да ничего я не видел!!! Не знаю. Он бежал-бежал и вроде, как пропал. Все его шуточки. Найдется.

Ника внимательно на меня посмотрела.

– Когда он это, как ты говоришь, пропал, ты ничего странного не заметил?

– Заметил! Все вы тут странные! Надо катить отсюда, и чем скорее, тем лучше.

Потом нас всех вызывали в милицию, с нами говорил участковый и еще какой-то дяденька со строгим взглядом. Мы ничего не могли объяснить. А так как наши слова у всех были одинаковые, и Василий их подтверждал, нас отпустили. Самое интересное, про старика никто даже не обмолвился. Невероятно, никто не сказал ни слова! Может, думали, что нам и так никто не поверит. А Пашку подали в розыск.

Ника все это время как будто хотела что-то мне сказать, но молчала. Только смотрела на меня печальным взглядом.

В конце августа я выходил из дома с вещами в предвкушении новой, неизведанной и обязательно счастливой для меня жизни. Ника подошла и обняла меня на крыльце. Долго держала в объятьях. Она, как будто чувствовала, что никогда меня не увидит. Ее последние слова были такие:

– Я очень люблю тебя, Санька. Когда-то мне говорила наша мама, перед смертью: «Будь счастлив и знай – не всегда то, во что ты веришь, правда. И не все, что ты не можешь увидеть, нереально».

Я долго искал себя. В универе был лучшим студентом, и за активную комсомольскую деятельность меня выбрали в студсовет, потом я стал комсоргом нашего курса. Меня уважали, со мной советовались и преподаватели, и студенты, и наш декан. Моей мечтой было получить партбилет – и я все делал для осуществления этой мечты.

В конце пятого курса моя мечта осуществилась. Теперь для меня были открыты все дороги. После окончания универа мне предложили место в парткоме нашего горсовета – сначала простым секретарем, но в 24 года как это было престижно! Моя жизнь пошла, как по накатанной. Мне даже дали квартиру – эту, где мы сейчас находимся.

После шести лет работы в горисполкоме я начал понимать, что все, во что я верил, – красиво оформленная, правильно упакованная ложь. Под красивыми транспарантами и красными флагами расцветала коррупция и несправедливость, лесть и подхалимство. Я постоянно перечитывал Маркса – что мы делаем не так? Яркая рамка моей жизни быстро тускнела, и я понял, что совершил ошибку. А после поездки на, так называемые, партийные сборы, которые заключались в пьянстве и распутстве, я вообще окончательно решил уйти из организации. В госсовете уже вовсю процветало кумовство, поэтому, когда я пришел к начальнику с просьбой перевести меня в университет на исторический, мне показалось, что он даже обрадовался. Ну, не их я поля ягода! А на мое место уже было море претендентов из числа сыновей больших начальников, так что свою должность в alma mater я получил легко.

Чтобы не впасть в депрессию – как же, разваливается все мое представление о жизни и о том, во что я верил, я начал заниматься научной работой. Вскоре защитил диссертацию, в 40 лет уже имел звание профессор исторических наук. Тогда и отдал свой партбилет. До сих пор не понимаю, как меня не лишили звания и не отобрали квартиру. Есть у меня защитник, наверное, какой-то на небе. А еще у меня появился Федор и жить стало немного веселее.

Но самым печальным для меня было то, что я полностью осознал, каким идиотом я был с Никой. Еще будучи работником горсовета мне попалась на глаза какая-то районная газетенка, в которой была статься про Нику. Как она без образования стала заведующей поселковой библиотеки, как к ней все бегут за помощью по любому вопросу, и какого она имеет знаменитого брата – который добился всего самостоятельно, без чьей-либо помощи. Они все знали про меня, а я про нее даже не вспоминал!!! Сердце на минуту остановилось. Я никогда не смогу посмотреть ей в глаза. Никогда. Я не смогу простить себя.

Я заставлял себя не думать о ней и даже, как видите, никогда не был женат. Мне было страшно, что я смогу поступить так же с другой, как с той единственной любящей меня женщиной.

В последнее время мне на глаза очень часто стали попадаться газетные и уже интернетные статьи про мистические явления в Осиново. Люди хлынули туда потоком, неизведанное всегда притягивает. Недавно там был построен и тот знаменитый санаторий, в который вы, Леночка, собираетесь ехать. Почему знаменитый? Говорят, что 95 процентов людей, которые там лежат с серьезными недугами, полностью выздоравливают, а это очень высокий показатель. Вы спросите, почему я не поеду в родной дом? Ответ очень простой – я боюсь не застать ее в живых…

Мы долго молчали, каждый думал о чем-то своем.

– Надеюсь, вы не сильно во мне разочаровались, милые дамы? – как-то печально спросил Александр Иванович.

– Дядя Саша, а вы вправду думаете, что все, что там с вами было, простой розыгрыш? – вопросом на вопрос как-то быстро спросила Лера.

– Не знаю, девочка. Чем старше я становлюсь, тем больше понимаю, что ничего не знаю. Все, во что я когда-то верил, вылетело со свистом в трубу. Но столько непонятных вещей происходит вокруг нас! Возможно, когда-то и им найдется объяснение.

Я слушала дядю Сашу и вдруг вспомнила отца. Как-то в один из тех счастливых дней, когда мы все еще были вместе, я прочитала в каком-то научно-популярном журнале о людях зет. Мне стало смешно, «научный» работник утверждал, что они существуют, просто мы их не можем видеть. Я побежала к отцу, чтобы рассказаать, до чего докатился журнал, публикуя такую чушь. И вот этот кадровый офицер, имея за плечами два высших образования – историческое и военное – снял очки, внимательно на меня посмотрел и выдал:

– Все может быть, Ленка, все может быть. Я видел такие вещи, о которых даже говорить нельзя. Ничего в жизни не происходит просто так. У меня несколько раз менялись стереотипы, и это заставляет меня не относиться категорически ко всему необычному, что слышишь. Если они и существуют, то дай Бог, чтобы не во имя зла.

Да, такой тирады от своего практичного и рационального отца я не ожидала. Профессора повело туда же.

– А каков мой сценарий? Что вы хотите, чтобы я сделала? – спросила я.

– Не знаю, как сказать, да и как просить вас, Лена. Просто зайдите по этому адресу и проверьте, жива ли еще моя Ника.

Я ехала в поезде и улыбалась. За окном мелькали милые летние пейзажи: поля, засеянные разными культурами, маленькие деревушки, дачные поселки, лиственные посадки – я смотрела сквозь эти пасторальные картинки, а думала о своем. После таких проводов, какие мне устроила моя подруга, я чувствовала себя просто министром, ну скажем, туризма, что ли. Да любым высокопоставленным чиновником. Мой поезд отправлялся в 17:00 (в город он должен прибыть в 9:45 утра, а потом уже буду добираться на автобусе), так уже в десять утра Лерка была у меня. Господи, вот это были сборы!