Людмила Ладожская - В плену любви I

– Горожане! Обращаюсь к вам. Кто будет содействовать всячески ускорению победы немецкой армии, тот будет щедро вознагражден. Сегодня у вас еще есть время подумать. Завтра будет поздно. Завтра в 12.00 всем быть на площади. Будет назначение бургомистра города и заведующего полицейским участком. И еще, никто ни при каких обстоятельствах не должен покидать своих рабочих мест.

– Вот гады! – в сердцах сказал Борис Моисеевич Садовникову, слушая из подвала теперешней комендатуры речь немецкого офицера.

– Да, плохо дело.

Алексея Ивановича и Горячева немцы взяли на заводе. Они обсуждали план эвакуации. Люди были поставлены в известность. Как говорится, сидели на чемоданах. Мужчины все-таки надеялись, что выделят какой-то транспорт, но, оборвав телефонные провода, выяснили, что эвакуация начнется завтра и людям придется идти пешком, нести свои пожитки, а кому-то малых детей. Но раннее вторжение немцев не дало уйти ни малым, ни старым.

– Алексей Иванович, думаю так! Предложат немцы сотрудничать, соглашаемся. То, что коммунисты, признаемся сами. Вон сколько иродов в полицию навострились. А по возможности в лес уйдем. Или к нашим за линию фронта будем прорываться. Так что вызовут, горячку не пори, со всем соглашайся. А там посмотрим. Мертвые-то мы не нужны стране, а вот вырвемся, так и повоюем.

– Так и порешим, – согласился с ним Садовников.

Наконец-то, обливаясь потом, закончил свою речь Кенинг и направился в комендатуру. За ним двинулись офицеры, входящие в состав командования.

– Райнер, зайдите ко мне, – не оборачиваясь, сказал Альтман.

– Да, господин оберст.

Мужчин, изъявивших желание войти в полицию, немцы завели в здание, подвели к одному из кабинетов и приказали заходить по мере приглашения.

– Райнер, сейчас мои орлы проведут беседы с этими русскими предателями. Сегодня вы займетесь набором полицаев в ряды немецкой армии. Через пару дней приедет оберштурмбанфюрер СС Кейсер Петерман со своими ребятами. А вы пока выявите самого надежного на ваше усмотрение. До вечера сделаем назначение, а там за банку тушенки он продаст и мать родную. Вы остаетесь в городе. Эльза! – крикнул Альтман своей машинистке. – Быстро ко мне Фишера, Вебера и Хофманна. Завтра эти ребята, Райнер, вместе со мной и Шнайдером, взяв небольшие отряды, поедут в соседние деревни. Там много работы. Кстати, срочно, найти граждан, владеющих немецким. Нам потребуются переводчики. Подумайте, Райнер, кто это может быть? Может, учителя? Нам придется много поработать, прежде чем мы наведем здесь порядок.

– Господин оберст, привели на допрос двоих. Тех, что провели здесь ночь, – доложила белокурая Эльза.

– Давай их сюда! Райнер, останьтесь. Эльза, а вы срочно за Шнайдером. Мне нужен переводчик! Пусть пока офицеры составляют досье, как могут, на этих русских свиней. Чувствуете, дорогой Райнер, не хватает переводчиков. Сейчас узнаем, что это за птицы и какого полета! – торжествовал Кенинг.

Двое солдат ввели Садовникова. Следом пришел Шнайдер. Начался допрос. Эльза записывала все, что переводил лейтенант. На все вопросы Садовников отвечал честно, как есть, как договорились с Борисом Моисеевичем. Назвал свое имя, должность. Сказал, что коммунист. Кенинг насторожился. На вопрос, как он относится к советской власти, ответил, что отрицательно, что готов сотрудничать с немцами. В общем, говорил так, чтобы немцы отпустили его и появился момент к действиям. Беседа была около часа. Садовникова увели.

Завели Горячева. Его допрашивали так же около часа. Борис Моисеевич тоже отвечал, как условились. Кенинг не верил, что эти коммунисты так легко пошли на сотрудничество. Приказал их оставить пока в тюрьме, которую оборудовали в здании комендатуры, и проверить.

– Райнер, ну что ж, отпускаю вас со Шнайдером к русским предателям. Не ошибитесь. Завтра с утра жду от вас результаты вашей работы. Эльза, срочно ко мне обер-лейтенанта Хермана.

Через минут семь в кабинет полковника вошел Ганс Херман.

– Обер-лейтенант, вы сейчас берете группу солдат, находите местную типографию и займетесь пропагандой хорошей жизни в Германии. Вы понимаете, о чем я?

– Да, господин оберст.

– Завтра вечером крайний срок. Жду от вас эскизы листовок. Вы полностью отвечаете за типографию. И чтоб не было никаких недоразумений. Уладите этот вопрос и срочно займитесь швейной фабрикой. Я так понимаю, часть машин успели вывезти. А часть осталась. Поэтому проследите, чтобы наладилось производство обмундирования для солдат Третьего рейха. При общении с русскими, выявляйте важных для нас людей. Приступайте!

– Хайль Гитлер! – крикнул Херман и поспешил выполнять приказ.

– Эльза, зайдите ко мне! – крикнул Кенинг.

– Слушаю вас, господин оберст!

– Я сейчас еду на обед. Подготовьте следующие приказы. Итак, первое, местную гостиницу оформить под бордель и возобновить работу ресторана на первом этаже. Второе, освободить больницу для немецких солдат. Не сегодня так завтра сюда будут поступать солдаты с ближнего фронта. Русские все свои проблемы пусть решают в поликлинике. Аптеки все закрыть. Все медикаменты изъять и доставить в больницу. Работников аптек на учет. Мы найдем для них работу позже. Третье, школу, которая находится в двух кварталах отсюда, срочно переоборудовать под немецкую казарму. Школьную мебель в подвал. А у местных изъять необходимое количество кроватей и мебель, необходимую для комфортного проживания. Четвертое, городская баня должна работать только для солдат Великой Германии. Пока все. Ответственный за это капитан Шварц Краузе. Кстати, я его сегодня не видел.

Эльза опустила глаза, и Кенинг догадался, что Шварц вчера перебрал и скорей всего даже не появлялся в комендатуре.

– Найти его и передать приказ в письменном виде. Срок исполнения два дня. Я буду через час, – сказал Альтман и вышел в коридор.

Сев в машину, он приказал водителю ехать домой, то есть в тот дом, где вчера остановился. Он неважно себя чувствовал, устал, и ему хотелось побыть одному. В ближайшую неделю ему надо было провести очень много организационных работ и показать русским, кто здесь хозяин.

Альтман зашел в квартиру, где был небольшой беспорядок, так как старым жильцам дали пять минут на сборы, а потом пошел к соседям, молодым офицерам, поужинать и отметить благополучный приезд в город. «Надо будет найти домработницу», – подумал Альтман и прилег на кровать. Немного отдохнув, он перекусил и отправился опять в комендатуру.

************************************

Тем временем Райнер с лейтенантом Шнайдером продолжали вести беседу с добровольцами в полицию, число которых пополнялось.

Офицеры уже практически на каждого желающего составили досье, причем, опрашивая последующих, спрашивали мнение предыдущих, чтобы четче сложилось представление о будущих полицаях.