Сергей Афанасьев - Дневник молодого человека

Потом, еще до обеда сходил в Юбилейный, в обувной отдел. Самый высокий каблук – около пяти сантиметров – оказался только у летних ботинок. Не по погоде, конечно, но делать нечего – купил. Денег после армии оставалось порядочно, тем более, что я там получал очень даже неплохо – 130 рублей за звездочки, плюс 150 за должность. (Моя мать, работая продавцом в кондитерском отделе, получала всего 80 рублей). Пиво заранее решил не покупать – бутылочного не достать, а разливное быстро выдыхается – его надо пить сразу.

А потом, придя домой, я вдруг решил: А что тянуть резину?! Позвоню ей сегодня!

Возражений никаких не возникло – и разум и сердце были полностью "за", и я решил дождаться девяти вечера – наверняка она должна быть уже дома. Повод с пивом, естественно, отпал – где я сейчас его куплю? Поэтому остается только один вариант – гуляем по улице, а потом я приглашаю ее к себе в гости – погреться, посмотреть как я живу. И в предвкушении возможного танца с Ириной, я невольно заволновался, и чем ближе к указанному сроку, тем волновался все сильнее и сильнее. И настроение вроде какое-то приподнятое. И как-то светло и радостно на душе. Но однако скреблись и сомнения – а придет ли она на второе свидание? Может, она все-таки абсолютно равнодушна ко мне? И даже наверняка равнодушна, изводил я себя, пытаясь быть объективным. Ну что во мне может ее привлечь? А? То, что вчера лапшу ей навешал? А держался? Не очень. А у нее – компании, студенты-практиканты и так далее. Народу вокруг нее много. Сама она – девочка красивая, всяких повидала парней, всякие способы ухаживания испытала – есть с чем сравнить, есть что выбрать. Да, шансы твои равны нулю, покачал я головой.

А через минуту – брось, она ведь сказала – звони, и другие ее фразы, и под руку все-таки взяла. Это что-то да должно означать?! А действительно, значит ли это что-то? – тут же в сомнении подумал я.

Погладил джинсы – на всякий случай. Навел дома порядок – вдруг все же согласится в гости ко мне заглянуть? Почистил зубы.

С трудом дождался девяти вечера. Поспешно вышел на улицу, изрядно волнуясь. Подошел к телефонной будке. Пошарил в карманах. Двухкопеечной монеты у меня не оказалось. Но зато был десятник, который и по размеру и по весу очень похож на двушку. Кинул его в автомат. Позвонил. Трубку взяла ее мама – потому что голос был хоть и женский, но совершенно другой. Попросил Ирину. Она долго не подходила, отчего тучи в моей душе только сгустились в тревожном предчувствии.

– Да, – наконец произнесла она.

– Ира, привет. Это Михаил.

– Привет, – как-то устало ответила Ирина.

– Как ты себя чувствуешь?

– Плохо.

Этого я совсем не ожидал. Растерялся.

– Да, работа совсем тебя замучила, – только и сказал я, мучительно подбирая нужные в данной обстановке слова.

– Не говори.

– Значит, выйти не сможешь?

– Нет.

Помолчал.

– Чем сейчас занимаешься?

– Спать собираюсь.

Опять пауза.

– А завтра как?

– Не знаю.

Я снова долго соображал, что же дальше?

– Мне завтра позвонить?

Она немного подумала.

– Не стоит.

Как кувалдой по голове! Снова молчание. Я лихорадочно обдумывал свое дальнейшее поведение, так как по всей видимости меня выставляли за дверь.

– Ладно, иди отсыпайся, – выдавил я из себя, не найдя другого пути, и решительно повесил трубку, не дожидаясь ее ответа.

Все, финиш, только покривился я, выходя из будки.

Домой поднялся совсем в плохом настроении.

Молодец, Ирка! – с горечью восклицало что-то внутри меня.

От расстройства я включил магнитофон. Deep Purple – You keep on moving. Сел на диван. Застыл, скрестив руки на груди. Решил про себя – все на этом, совсем звонить не буду.

Но спокойно высидел совсем немного – мысли и эмоции лавиной смели меня с дивана, заставив вскочить на ноги.

Зачем тебе все это? Дурак ты, дурак. Зачем бросил трубку? Нельзя подавать вид, что тебе что-то не нравиться, что ты обиделся. А кто ты такой, чтобы обижаться? – спросит она. И будет права. Надо было с ней все-таки подольше поболтать, чтобы у нее осадок приятный остался. А то – бросил трубку, олух.

Включил телевизор. Тупо и бессмысленно пялился в какое-то кино. Но вдруг, зло засмеявшись, спросил себя – Куда ты полез, Михаил?! – и невесело усмехнувшись, сам себе ответил – на Останкинскую телебашню.

Дурак, ты бы еще спросил – Может, мне совсем не звонить? – На что она вполне естественно ответила бы – Да…

С грустью подумалось вдруг – молодая, красивая, хорошая. Вспомнил, как смотрел на нее в автобусе, как сердце сжималось! Эх… Королева!

Так тоскливо на душе!

А действительно, кто ты такой? – говорил я сам с собой. – С чего это ты решил, что она будет думать о тебе целыми днями? Нет этого, нет! Усвой это. Все нормально. Может, ты и интересен ей, но это еще не значит, что она должна немедленно бросать все свои дела из-за твоего звонка. Просто ты уж очень резко начал, звонками замучил, поэтому она так тебе и ответила. Лучше займись собой. И держи марку.

В который раз я прошелся по квартире. Вот и снова неопределенность, снова интрига, снова волнение – будет ли оно, свидание? Или на этом все? Конец? Лимит исчерпан?!

А ведь я тщательно готовился к этой встрече, зубы почистил, ботинки купил! Смешно сейчас все это вспоминать. Ну, что ты так переживаешь? Сам виноват, напридумал себе. А ведь так не бывает, чтобы все сразу же было хорошо!

А ты еще так радовался, что у нее грубоватый голос, курит и дикие манеры – это, мол, должно тебя отталкивать, и поэтому не должен переживать и думать так много о ней, и значит она ненадолго задержится в твоем сердце. Но – она красива, общительна, легко идет на знакомства, быстро берет под руку, разговорчива. Вот так-то… Дон Жуан.

А может, она с тобой по-дружески? – вдруг принялся я искать оправдание всему случившемуся – лазейки, они ведь так нужны! – А? Устает на работе. Плохо себя чувствует. И чисто как другу прямо сказала – мол, плохо себя чувствую, завтра не звони, – совсем не собираясь тебя обидеть? А ты трубку бросил, – это могло ее обидеть.

А может – я просто себя успокаиваю?

А может я просто мало интересен для нее оказался?

Ясно, – подумалось мне с горечью. – Сама окунулась в воспоминания, получила удовольствие, и все на этом, решила, что этого ей вполне достаточно!

Короче, эту ночь я снова не спал.

Утром, 16 апреля, в четверг, встал как обычно – в 7:10. Уже во всю светило солнце. Пока завтракал, все решал: позвонить – не позвонить? Но потом твердым усилием воли решительно взял себя в руки. Какие могут быть звонки?! Не надо позориться! Забудь ее!

Но, тем не менее, все валилось из рук, ничего не хотелось делать, и я с расстройства сначала сбрил свои армейские усы. Потом сходил в паспортный стол – вставать на учет. Здесь неожиданно возникли проблемы с военной регистрацией. Паспортистка настаивала на обыкновенном военном учете, а майор из здания на Коммунистической твердо сказал – никаких военных учетов, у тебя – спецучет, здесь, у нас.