Татьяна Смирнова - Тёплый песок океана

– Мариш, ты хоть предупреждай… – перевела дыхание Даша. – Ничего себе, заявочки! А почему не на Северный Полюс? Там тоже хорошо в это время года…

– Потому что ты зародилась на Камчатке, – строго сказала Марина, но потом поменяла тон на жалобный. – И ещё у меня сегодня разбилась ваза с океанским песком…

– Зародилась – хорошее слово, – улыбнулась Даша. – Как звезда. Или как новая цивилизация. Или как жизнь на Земле… А может, все-таки в Крым?.. Там тоже песка полно…

– Как ты можешь сравнивать уникальный чёрный кварцевый песок с берега Тихого океана с каким-то банальным черноморским ракушечником? – вспыхнула Марина. – И потом, это ведь не просто песок. Это реликвия, память. У меня с ним очень много связано…

– «Я готов целовать песок, по которому ты ходила!..» – дурашливо пропела Даша, но замолчала, наткнувшись на укоризненный взгляд Марины.

– За стоимость билетов до Камчатки и обратно вы, Мусь, сможете ещё и в Турции неплохо отдохнуть – помимо Крыма. По системе «Всё включено». Я не против, конечно, – это ведь твой отпуск, только какой смысл так далеко лететь? Ты говорила, там из твоих знакомых давно никого не осталось. Одноклассники разъехались по всей стране… Ну, и всё. Что там делать?

– Я должна показать Даше её фактическую родину… – упрямо проговорила Марина.

– Ой, как пафосно! – воскликнула Даша, которую перспектива тратить отпуск на далёкий чужой полуостров совсем не прельщала. – Вообще-то я появилась на свет в роддоме славного города Ногинска.

– Да, но именно на Камчатке случилось то, что случилось! – возразила Марина. – Между прочим, многие народности днём рождения считают именно этот день. Так что ты обязательно должна увидать Камчатку.

– Господи, Мариша, ну почему именно сейчас? – закатила глаза Даша. – Будет же ещё время – в следующем году, например. Или лучше года через три – на моё 25-летие. О! Шикарная идея! Как вам?

– Я – за! – с воодушевлением воскликнул Виктор. – Сделаю всё возможное, чтобы полететь с вами! Если надо будет, убью шефа! Впрочем, убью я его гораздо раньше…

– Вы не понимаете… – с болью в голосе проговорила Марина. – Времени может и не быть…

Даша встала и молча принялась переносить посуду со стола в раковину.

Марина умоляюще смотрела на дочь.

– Ой, Мариш, хватит страсти нагнетать, а? – не выдержала та. – Вся наша жизнь – это 50 на 50: может быть, а может не быть. Зачем думать о том, что может случиться плохого, когда оно может вовсе и не случиться? А если случится, то совсем не то, что ты себе надумала. Хочешь, чтобы мы полетели на Камчатку? Да без проблем! С тобой, Маришечка, хоть на край света! Кстати, а ведь реально – это почти край света! Заодно фоток классных наделаю, в инстаграм выложу – пусть все завидуют!

– Что-что, а классные фотографии я тебе гарантирую… – с облегчением выдохнула Марина и сделала строгий вид. – Да, и перестань называть меня Маришей, наконец! Я тебе мама, а не Мариша!

– Ты мне Мариша! – Даша чмокнула родительницу в щёку. – Было бы мне лет на 10 меньше, или тебе лет на 10 больше, может, и звала бы я тебя мамой… Но извини – называть мамой эту молодую симпатичную девчонку, с которой хочется зажечь в клубе, у меня язык не поворачивается…

– Я вам зажгу! – подал голос Виктор. – Зажигалки!

Даша вытерла стол, послала всем воздушный поцелуй и вышла из кухни.

– Посуда за мной! – крикнула она из глубины квартиры. – Но позже!

Марина и Виктор остались за столом одни. Виктор накрыл своей большой тёплой ладонью руку жены, с нежностью глядя ей в глаза. Та наклонилась и прикоснулась губами к его виску, с наслаждением вдыхая запах любимого. Не хотелось думать ни о чём – ни о страшном диагнозе, ни о предстоящей поездке на далёкий полуостров. Она хотела быть с мужем «здесь и сейчас», понимая, что таких моментов у них может больше не быть. А соскучившийся за день Виктор был просто счастлив находиться рядом с женой – им ещё многое необходимо было обсудить сегодня…

На следующий день Марина и её близкая подруга Вероника, яркая шатенка «немного за 40», сидели на открытой террасе в своём любимом летнем кафе за столиком на двоих. Марина вяло ковырялась ложечкой в давно растаявшем мороженом, глядя куда-то в сторону. Весь вид Вероники выражал напор и решимость.

– Почему ты не хочешь пройти повторное обследование? – возмущению подруги не было предела. – Мало ли, что там этой курице на УЗИ привиделось?! А эта помирать собралась! С ума сошла, что ли?!

– Разумеется, я всё пройду, Вероничка… – Марина уже устала от этого разговора. – Но только чуть позже. Мне нужны эти две недели, понимаешь? Я затянула с походом к врачу, потому что ждала отпуска. Ты же знаешь, как относятся к больничным у нас на фирме…

– Да уж, руководство нашей с тобой любимой финансовой корпорации никогда не отличалось сердобольностью и любовью к ближнему… – с сарказмом с голосе проворчала Вероника.

– Понимаешь, здесь, как говорит Дашка, 50 на 50: либо диагноз подтвердится – и тогда очень короткий остаток моей жизни превратится в ад, либо не подтвердится – и я забуду об этой истории, как о страшном сне. Но мне нужны эти две недели – нужны! Я многое хочу успеть – потому что, если… ну, ты понимаешь… Мне уже будет ни до чего…

– Я, конечно, не верю ни в какие твои болячки – извини, дорогая, это просто возраст. Гормональная перестройка организма и всё такое. Плавали – знаем. А что ты, собственно, хочешь успеть? Слетать в космос? Или попасть на концерт Стаса Михайлова?

Марина грустно улыбнулась.

– Смешно… А сейчас будет ещё смешнее. Я хочу познакомить Дашу с её биологическим отцом. Чтобы если что… она не осталась одна на этом свете.

Лицо Вероники вытянулось.

– Мать, ты в своём уме?! – воскликнула она. – Ты хочешь познакомить Дашку с покойником? Отправить её на ТОТ свет – чтобы она на ЭТОМ одна не осталась?!

Марина замахала на подругу руками.

– Господи, Вероника, что ты, как маленькая! Конечно же, отец Даши жив и здоров! И даже процветает! Он так и живёт на Камчатке, у него там икорный бизнес. И мы с Дашкой туда улетаем. У неё, к счастью, отпуск с 1 августа…

Марина сделала глоток остывшего кофе и виновато посмотрела на Веронику, которая откинулась на спинке стула и принялась обмахиваться салфеткой.

– Так, Калинина, тормози, – внезапно севшим голосом сказала та. – Я не успеваю за полётом твоей мысли. То есть ты хочешь сказать, что отец Даши – не таинственный учёный-вулканолог по имени Эдуард, сирота, который трагически погиб, так и не узнав, что у него родилась дочь, а какой-то камчатский «комерс», который жрёт там у себя на острове красную икру черпаками…

– Он говорит, что икру не ест, потому что деньги не едят… – усмехнулась Марина. – А Камчатка – это полуостров, а не остров. Двоечница!