Рина Оре - Три цветка и две ели. Второй том

Оказавшись на твердой земле, вернее, на пирсе у крепости Ксансё, Маргарита едва не разревелась от счастья. Она с любовью оглядывала пестрые домики Брослоса, какие стояли на месте и не плавали, и внутри каких пылали жаром камины да жили люди, даже не подозревающие, насколько им повезло, что их кровати не болтаются вверх-вниз и в них не спит Соолма.

Принца Баро приехали встречать лодэтские аристократы и служащие Канцелярии. Маргарита ожидала, что принц Эккварт или Аргус будут среди них, но не нет – она не увидела ни одного знакомого лица.

Простившись с Маргаритой и изъявив желание когда-либо увидеть ее вновь, Адальберти и Алорзартими покинули Ксансё. «Гордость Веры» продолжали разгружать, отделяя вещи принца от сундуков Рагнера. За ними присматривали суровые воины-монахи, щеголявшие в белых нарамниках, и разномастная охрана герцога Раннора, похожая на разбойничью банду. Правда, ныне все головорезы набросили на плечи черные шарфы с сероватой рожицей Смерти на одном конце и белым морским змеем на другом – отличительный знак, позволявший им ходить по городу с ружьями. Там же, во внутреннем дворике крепости, Маргарита оставила среди прочих ящиков свой небольшой, но тяжеловатый ларчик, и, прогуливаясь налегке вдоль высокой ограды Ксансё посматривала через зарешеченные проемы ворот на Брослос. Напротив крепости находился Дворец Правосудия – ничего особенного: большое и скупое, желтоватое здание, похожее на Ксансё, только без смотровой башни. Над вратами мирского суда багровел треугольный флаг с круглой эмблемой и символами богини Порядка внутри круга: чаши весов, между ними рог изобилия и оплетающая его змея. В своем учебники Истории Маргарита прочитала, что, согласно языческому мифу, богиня Мера создала всё-всё-всё во Вселенной, то насыпая на чашу весов блага из рога изобилия, то выпуская свою змею, чтобы она съела излишки. Когда богиня стала благодатной землей для своих детей-звезд – божеств, то рог изобилия превратился в женщину, приносящую в мир ласку, жизнь, красоту; змея – в умного, ловкого и смелого мужчину, по-прежнему жаждущего разрушений. Так люди появились и на земле богов, в Меридее… «Так и ты, Рагнер Раннор, из змеюки этой точно небось наделался!»

– Мы доставим твои вещи до дома Магнуса и Марлены, да и тебя проводим, – подходя к Маргарите, сказал Рагнер. – Не возражай. Бесполезно.

Она ничего не ответила, но задержалась взглядом на своем ларчике, что он держал под мышкой.

«Вот прилип-то к нему!» – с раздражением подумала она.

– Не стоит его так бросать, – пояснил Рагнер. – Он слишком маленький и сразу понятно, что в нем ценности. А охрана может не уследить, затерять его среди прочих ящиков, погрузить не туда. Потом и не найдешь…

Маргарита отвернулась, уставилась на Портовые ворота Нового Вала.

– Ты себя лучше чувствуешь? – не отставал от нее Рагнер. – Вроде уже лучше. Немного порозовела.

Маргарита не удостоила его взгляда, не то что ответа. Рагнер вздохнул, но не ушел. Положив свободную руку на пояс и посмотрев вниз на свои остроносые сапоги, он сказал:

– Маргарита, мы не можем не общаться. Я считаю дитя в твоем чреве своим, и буду навещать тебя. И буду каждый день справляться о тебе, нравится тебе это или нет. Неужели так сложно ответить мне на простые вопросы?

– Серебро, что в ларце, забери себе, – со слезами в голосе сказала она. – За мои зимние одежды. Не возьмешь – больше слова тебе не скажу никогда.

– Ладно… – усмехнулся он. – Платишь мне за то, чтобы я мог говорить с тобой? Торгаш из тебя – полная дрянь, даже по сравнению со мной.

Она метнула в него свой самый гневный, самый огненный взгляд – а он шире улыбнулся!

– Вижу, что ты оправилась… Скоро вывезут повозку, но предлагаю пойти пешком и больше тебя не трясти… Если ты, конечно, не устала.

– Нет. Пешком я прогуляюсь с радостью.

Он постоял еще немного, пытаясь найти что-то, о чем с ней еще можно было поговорить и при этом не поссориться.

– Я сам себя ненавижу… – вздыхая, сказал он и покинул ее.

Раоль, хотя получил расчет, еще отирался возле охранителей Рагнера. Когда появилась Соолма, он крепко обнялся с ними, и направился к центру внутреннего дворика, где Черная Царица в двурогом колпаке и огромная собака в милейшей попоне величаво шествовали.

– Мона Криду, – достал Раоль сверток из своей сумки. – Это мой вам подарок. Там кошелек. Красивый и дорогой – достойный вас.

– Раоль Роннак, я не возьму ваш подарок, – холодно ответила Соолма.

– Разве это сложно? Я же не прошу его носить – просто возьмите!

– Собаку натравлю, если не уйдете, – жестко ответила та.

«Милейшая душка» Айада охотно подвигала челюстью и показала острые клыки. Раоль неохотно вернул сверток в сумку.

– Я тебя люблю, – сказал он Соолме. – Может, я не так хорош, как герцог Раннор, но люблю тебя сильнее и ценить тоже буду больше. Это всё, что я хотел сказать…

Раоль подумал, что стоило бы проститься еще и с Маргаритой, но та, обиженная на весь мужской род, демонстративно от него отвернулась. Махнув рукой, Раоль вышел за ворота и отправился через порт в трактир Гёре.

Тогда же колокола многоголосым звоном поведали, что наступил четвертый час. Начинало смеркаться. В зимнем Брослосе, погода была значительно мягче, чем в Ларгосе, и здесь еще вовсе не белел снег, мороз не щипал щек, а с моря не задувал ледяной ветер. Темнело здесь чуть позднее, чем в Ларгосе, но столь же стремительно.

– Пойдем, – позвал Маргариту Рагнер. – Надо успеть дойти до дома, пока хоть что-то видно, а то все в Малом Лабиринте вечером ставни закрывают и света на улицах нет…

Вскоре по набережной Ксанснс топал Сиурт с фонарем в руке, за ним шли Рагнер и Маргарита, за ними два охранителя тащили на носилках ящик со свадебным сундуком, после здоровяк Румольт нес на спине плоский ларь, и замыкали процессию два головореза с длинными ружьями, годными также в качестве отличных дубин. Рагнер и Маргарита шли рядом и больше не разговаривали. Сначала девушка ничего не замечала вокруг, погрузившись в раздумья о дальнейшей жизни, но потом стала обращать внимание на то, что к вечеру на набережной, у закрытых лавок, появляются совсем другие нищие, больше похожие на грабителей, чем на попрошаек, и эти бродяги провожали жадным взглядом ее богатый, расшитый серебряной нитью, отделанный драгоценным мехом плащ.

– Не бойся, – заметил ее страх Рагнер. – Мы с Сиуртом пятнадцати лесорубам чуть не наваляли, а с этими-то бродягами и подавно управимся…

– Я лучше у Марлены сниму этот плащ и отдам его тебе, – ответила Маргарита. – Лучше куплю что-то скромное.

Рагнер раздраженно простонал.

– Серебро всё свое ты мне уже отдала, забыла? Маргарита… Не вздумай продавать драгоценности одна, или Магнусу это доверить. Я понимаю твою гордость – так тебе легче… Гордость – это сейчас как обезболивающая настойка с опием, но… Но всё равно тебе нужна помощь. Я! – приволок тебя сюда, в конце концов, – с нажимом выговорил он «я». – Правда, пожалуй, насчет плаща ты права… Я завтра пришлю тебе что-нибудь взамен. И не ходи никуда одна из дома. Раз ты так хочешь, я тебе глаза мозолить не буду: к тебе каждое утро будет приходить Сиурт и спрашивать, что нужно. Думаю, Аргус тоже не откажется помочь. У него в Канцелярии полно народа для подобных поручений – будут тебе помогать и сопровождать. Дядю еще попрошу. Помощь от короля Лодэнии примешь? Если согласна, то Аргус завтра к тебе заедет.