Лилия Подгайская - Каррамба, кабальеро!

– Жизнь не всегда благосклонна к нам, сэр, но мы, люди, готовы помочь друг другу в любой беде, – речь гостя началась слишком сладко, чтобы не содержать в конце жестокого капкана.

Сэр Арчибаль приготовился к самому худшему, и оно не замедлило прозвучать.

– Мы можем вообще больше никогда не вспоминать об этом злосчастном долге, – продолжил свою мысль гость, – если ваша старшая дочь, мистрис Энни, ответит согласием на брачное предложение моего младшего сына, лорда Роджера, переданное им через меня.

«Так, – мрачно подумал сэр Арчибальд, – деньги этого хищного зверя уже не устраивают, ему понадобилось всё моё поместье целиком». И он бросил взгляд на старшую дочь, застывшую словно изваяние. Энни стала бледная как смерть, а в глазах её разгоралось хорошо знакомое отцу пламя, которое грозило вырваться наружу подобно огненной лаве из вулкана и точно так же спалить всё вокруг. Но нужно было оставить хоть какоё-то путь к спасению. И он взглядом приказал дочери посмотреть ему в глаза. В их семье взаимопонимание между членами семьи было удивительным, и Энни взглянула на отца. Его глаза глянули строго – они велели ей молчать. И девушка, с трудом взяв себя в руки, не произнесла ни слова, молча опустив голову.

– Моя дочь, разумеется, польщена вашим предложением, милорд, – вежливо ответил на эти коварные речи сэр Арчибальд, – однако замужество не входит в её планы в ближайшем будущем.

– Как? – искренне удивился гость. – Ведь мистрис Энни уже вот-вот выйдет из приличествующего девушке из хорошей семьи брачного возраста. Она что, решила остаться старой девой?

– О нет, – выдавил из себя улыбку сэр Арчибальд, – мы просто ожидаем приезда её кузена, с которым она давно сговорена. Надеемся, что он появится в наших краях не позднее конца лета.

Это была откровенная ложь, и обе дочери рыцаря знали об этом. Но они привыкли доверять своему отцу и твёрдо знали, что он пойдёт на всё, что угодно, ради их блага. А сам рыцарь, что называется, хватался за соломинку – нужно было любым путём получить отсрочку в окончательном ответе на прямо поставленный вопрос.

– Ну что ж, это меняет дело, сэр, – легко согласился лорд Уэстморленд. – Жаль, конечно, мой сын так надеялся на благоприятный ответ. Ведь достоинства вашей дочери восхваляет весь Девон.

Он ухмыльнулся и добавил:

– Однако не будем спешить, сэр. Ведь всё ещё может случиться, верно? Я наведаюсь к вам в конце лета.

И с этим словами нежеланный гость покинул зал, оставив рыцаря и его дочерей в полном отчаянии. Ведь было совершенно очевидно, что лорд поставил им капкан, и он вот-вот захлопнется.

Тем не менее, хозяин поместья из последних сил взял себя в руки и вышел проводить высокородного визитёра. Своих дочерей он застал по-прежнему оглушённых посещением высокого гостя и той опасностью, которой от него откровенно веяло.

– Что же с нами будет, отец? – кинулась к нему Энни.

– Погоди, девочка, дай мне прийти в себя, – сэр Арчибальд упал в кресло, только что освобождённое лордом Уэстморлендом, и залпом опрокинул в себя чашу с вином.

Посидев несколько минут в задумчивости, рыцарь снова взглянул на своих дочерей, которые ещё так и не пришли в себя.

– Положение у нас невесёлое, что и говорить, – успокаивающим тоном проговорил он, не желая ещё больше пугать своих девочек, – но впадать в отчаяние всё же не следует. Я обязательно придумаю что-нибудь ещё.

Хорошо бы так оно и было, подумалось ему. Этот старый лис обложил его со всех сторон, словно зверя в берлоге, и теперь не отступится, пока не заполучит в своё владение его поместье. И как противостоять могущественному лорду, у кого можно получить помощь, он просто не представлял. Молодой король Генрих Тюдор занят одними лишь развлечениями – охотой, турнирами, балами и застольями. А кардинал Уолси, заправляющий всеми делами королевства, тот вообще его слушать не станет, не до того ему. Да и кто же будет из-за него вступать в конфликт с высокородным лордом Уэстморлендом? Нет, рассчитывать в сложившейся ситуации можно только лишь на себя.

– Я приняла решение, отец, – прервал его размышления голос старшей дочери. – Я уйду в монастырь. Лучше вечное заточение за высокими стенами обители, чем этот зверь лютый. Я столько плохого слышала про этого лорда Роджера, как и про всю их семью, что лучше умру, чем породнюсь с ними.

– Ты с ума сошла, дочь, – аж подскочил на месте сэр Арчибальд. – Разве этого мы с матерью хотели для тебя?

Но Энни уже приняла решение и твёрдо стояла на своём.

– Я в здравом уме, отец, и отлично вижу, что положение у нас безвыходное. Этот высокородный хищник во что бы то ни стало решил завладеть нашим поместьем, и нам от его жадных лап иначе не уйти.

– Но ты, девочка моя? Как ты сможешь жить вдали от мира? Ты, такая красивая и столь полная жизни, – глаза мужчины наполнились болью.

Девушка повернула к отцу бледное лицо и печально взглянула на него.

– Я давно уже подумываю об этом, знаешь ли. Замужество с приличным человеком мне не светит, как я понимаю. А стать игрушкой в руках Уэстморлендов и позволить им завладеть нашим домом – нет, отец, на это я не пойду никогда. Уж лучше монастырь.

Энни гордо выпрямилась, и сэр Арчибальд понял, что спорить с ней бесполезно. Такой была его жена, и в неё уродились дочери. И за это он любил их ещё сильней.

– Но и для монастыря нужны деньги, девочка моя, – тихо проговорил он, – а у нас их нет.

Энни тряхнула головой.

– Ты забыл о тётушке Глэдис, отец, – напомнила девушка. – Она ведь стала настоятельницей обители где-то в Кенте. Я найду её, и надеюсь, она не откажет в помощи родной племяннице.

Это было правдой, и рыцарь вынужден был признать её. Родная сестра его любимой Элизабет ушла когда-то в монастырь и теперь поднялась там высоко. Однако согласиться с таким решением дочери он всё ещё не мог.

– Но как ты будешь там жить, Энни, девочка, лишённая тепла и любви родных людей? – пустил мужчина в ход последний аргумент.

– Хорошо буду жить, отец, спокойно, – бледно улыбнулась ему дочь. – А ваша любовь будет всегда со мной, в моём сердце, и никто не сможет отнять её у меня.

Арабелла слушала этот разговор ни жива – ни мертва. Решение Энни пугало её. Но возможность захвата их дома загребущим лордом Уэстморлендом страшила ещё больше. И когда отец склонил голову, признавая правоту старшей дочери, она просто тихо заплакала.

Два дня спустя Энни в сопровождении трёх верных слуг, которые должны были доставить её до места, навсегда покинула родной дом. Глаза её были сухими, губы плотно сжаты, лицо решительное. Да, такую, как она, никто не собьёт с пути.

Сэр Арчибальд и Арабелла остались вдвоём, и тревога свила себе гнездо под крышей их дома.