Василь Абзи - Быль да небыль. Здесь всё не так

Мужики же, в большинстве своём, сидящие на своих шконках и ожидающие начала банкета, то незаметно и скромно посматривали на банку с чифиром, то не скрывая своей хорошей зависти, открыто улыбались, глядя на Старого. Здесь у каждого свой черёд.

– Ого-о, – уже не снимающий с лица улыбку, ещё раз порадовался Старый. – Да это ж целый пир. – И обернувшись к подходящему сзади Сафрону, он с наигранной обидой произнёс. – Так не честно, Сафрон. Я сам хотел, напоследок, ещё раз сделать тебе твой утренний чифир.

– Ну, как видишь, не угадал. Теперь это мой тебе чифир. Не только же ты один, можешь готовить змейский вар, что аж скулы сводит. Теперь и нашего змейского попробуешь. Попробуешь и скажешь потом, чья собака злее. Так ведь, мужики!?

И мужики с удовольствием, разноголосым разнобоем, поддержали Сафрона:

– Да ясный пень, что наш чифир не хуже…

– Ну да, а будет оспаривать, ещё его оставим на пару лет. Будет учить нас, как чифир готовить.

– А что его готовить, сыпь чая побольше, да запарь хорошо.

– Да ты не скажи, так просто…

– Ладно, об этом потом, – всех улыбчиво остановил Сафрон. – А-то боюсь, что наш чифир перепарится, или на самом деле, Старый передумает освобождаться. Здесь малины скажет больше, чем там. Так что давай, Иранец, командуй с кем-нибудь на пару.

И названный Иранцем, мужчина возрастом под пятьдесят, бодро поднялся со своей нижней и самой крайней к выходу шконки. А поднявшись, он открыл рядом стоящую тумбочку, взгромоздившуюся сверху на ещё одну, такую же, и достал оттуда две эмалированные кружки. Затем также бодро, но без лишней суетливости, он подошёл к импровизированному столику и, присев на шконку, поставил взятые кружки, поближе к стоящей банке.

– Давай я помогу, Иранец, – тут же суетливо забеспокоился Старый.

Но Иранец улыбчиво и жестом руки остановил его:

– Ты успокойся, Старый, твоё время уже вышло. Тебе домой пора… на вольные хлеба.

– Да какой там дом… сегодня, может, на вокзале буду спать, – оправдался Старый. И здесь-же, как одёрнутый, успокоился.

– Ну не знаю, Старый, не знаю… Ничем помочь не могу. Если б ты сказал белого хлеба тебе купить, я бы купил. А тут сам понимаешь, дом я тебе, никак здесь не куплю. – И пока Иранец разглагольствовал со Старым, к нему поспешил на помощь один из мужиков. Он подхватил со спинки шконки висящее на ней казённое полотенце и также, спешаще, обхватил им банку. – Да, давай… Только смотри, горячее, – уважительно предупредил его Иранец.

– Нормально, ишь бы не пролить, – однако проигнорировал опасения Иранца, этот крупнокостный мужик.

И пока вдвоём, они разливали по кружкам чифир, Сафрон окинул взглядом остальных сидящих мужиков:

– Ну, а что сидим-то!? Или что, ждём поимённых приглашений… Давай, садимся все. Кому где удобно.

И каждый из сидящих мужиков, чем-то высказанным вслух, сопроводил своё вставание со шконки. Кто спину свою пожалел, ’’отправив ’’ к ней руку. Кто что-то проворчал для задора и притчей в двух словах отделался… Но все, без особых стеснений, расселись, как получилось. А Иранец попросил передать кружку, с наполненным чифиром, уже рассевшимся в проходе напротив. Первая же кружка была протянута им, оставшемуся стоять Сафрону.

Сафрон аккуратно взял её из рук Иранца и внимательно, спокойным взглядом, пройдясь по мнимому кругу, посмотрел на каждого из сидящих:

– Коротко скажу, мужики, – также спокойно начал он. – Пусть каждому и поскорее придёт этот день. И как мы видим, это не мечты за облаками. К Старому этот день уже пришёл. Так что за тебя, старина. За твою свободу. – И подумав о чём-то ещё, Сафрон открыто засмеялся. – Чтоб больше мы тебя здесь не видели. Иначе на всех будешь свой чифир готовить. И чай самому заставим добывать. Так, мужики, или нет!?

И снова по секции отряда пронёсся одобрительный мужицкий разнобой:

– Да однозначно так.

– Конечно так! И мы, смотри, не шутим.

И кружки в обоих проходах, из рук в руки, дружно пошли по кругу. А отглотнув пару раз и передав свою кружку следующему, Сафрон улыбчиво продолжил говорить:

– Я что со Старым прикалываюсь, насчёт чифира. Помню, как он появился в отряде. Что, говорю, будешь делать? Чем, мол, займёшься? На промзону пойдёшь? Но вроде старый уже, чтоб горбатиться. Или, может, кустарить умеешь? – Здесь Сафрон уважительно улыбнулся и с хитрым прищуром добавил. – Нет, говорит, работать не буду. Кустарить тоже не умею. Чифир, говорит, буду тебе варить. Представляете, он сходу ко мне в карман залез. Не карманник, а грабитель какой-то. Ны-ырц по быстрому ко мне и гасится довольный. И ладно пошутил бы. Удачно или неудачно, это уже другой вопрос. Так он, представляете, рано утром, едва подъём объявили, а он уже стоит у моей шконки и ждёт, когда же я встану. Ну что, говорит, давай, я чифир сварганю. Ну думаю, Старый. Да он не то что Крым и-Рым прошёл, так он ещё и в Чикаго по карманам шарил. – И всё это, с прибауткой, рассказав мужикам, Сафрон остановил свой взгляд на мужичке. – Так я, Старый, говорю, или скажешь, что вру.

Отглотнув и передав кружку дальше, мужичок довольный засмеялся. Ему, как новому рублю, Сафрон откровенно льстил.

– Нет, Сафрон, ты никогда никому из нас не врал, и врать, наверное, уже не будешь. Ты просто пишешь красиво, перья у тебя очень острые, – двумя разными подтекстами, но многим сидящим понятными, красиво и грамотно выкрутился Старый. И уже доулыбавшись, добавил. – Ну ты же не жалеешь, что взял меня, этим, как его, чайханщиком.

Сафрон опять улыбнулся:

– Нет, Старый, не жалею. Тебя ж, по полёту видно. Ты же арестант ещё оттуда… – И может, ко всему сказанному, Сафрон хотел бы добавить что-то ещё, но в секцию отряда, из подвешенного над дверью радио, мелодично и монотонно ворвалось небольшое сообщение: ‘‘Осуждённый, (такой-то и такой-то), срочно явиться в ДПНК’’. И Сафрон, не закончив с одной мыслью, с улыбкой переключился на другую. – А вот и наш майор, со своей приятной новостью, – лично ощутив ноты манящей свободы, теперь уже закончил говорить Сафрон. И на прозвучавшее, как заключительное, мужики сидящие в проходах, тоже ответили заключительно: их, словно пригласили на посадку в самолёт и они естественно зашевелились. Но Сафрон спокойно остановил их. – А что, я не понял… всем объявили общий сбор? Ещё чифир по кругу ходит, ещё не каждый к сладости прикоснулся… и сигарету ещё никто не закурил. А ведь сегодня можно… сам начальник отряда разрешил. Не торопитесь, говорит. По-си-дите, глотните нормально. И майор от вас никуда не убежит. Свобода ведь! Тут попробуй не отпусти. Так ведь, Старый!?

И мужичок, ’’всё тем же новым рублём’’, окрылённо засверкал своей старой и одобрительной улыбкой:

– Да… конечно подождёт. Я же ждал его.