Дженни Ферченко - Snow Job: Большая Игра

Мы бежим разминочной трусцой через узкие улочки и слабо освещенные трущобы.

В тесном, душном подвале Ричард, верный своей цели накачать мне зад, вручает мне здоровенную штангу и заставляет с ней приседать. При этом он считает до десяти на французском, чтобы я одновременно учила язык, как будто мне вообще до этого:

– Ну, давай же! Еще три… huit… neuf… dix… Bien fait [8] …восемь, девять, десять… Молодец! (фр.) – примеч. ред. ! – считает он, снимая с меня штангу, при этом каким-то образом замечая, пялящегося на меня мулата с гантелей для бицухи.

– Смотри, вон чувак на тебя смотрит, – указывает мне на него Ричард. Пойди, поздоровайся.

– Нет, не могу, – испуганно говорю я, отходя в сторону.

– Почему?

В нерешительности я застываю на мгновение.

– Не знаю, все эти книги и статьи о том, как надо знакомиться, говорят, что парень должен подойти первым.

– Ой, да ладно. C’est pas vrai [9] Это не правда (фр.) – примеч. ред. , – спорит Ричард, – некоторым мужчинам нужно конкретно намекнуть. Этому – так точно. Просто подойди и спроси его, что он делает.

– Это и так понятно – он качает битсуху.

– Это понятно, но тебе же типа не нужно, чтобы у вас завязался разговор. Он с удовольствием расскажет тебе о гантелях, – улыбается Ричард, выталкивая меня в середину зала.

– Ну, я не знаю… – шепчу я, отказываясь идти.

– Просто подойди и спроси его, – шепчет мне в ответ Ричард.

– Я так не могу, – говорю я, встречаясь взглядом со смеющимся над нами, накаченным мулатом. Я тут же отступаю назад, больно ударившись о снаряд.

– Ну ладно, ладно, – соглашается Ричард, – давай еще один подход. – Больше выпячивай попу назад, – командует он, – упирайся пятками.

– Huit… neuf… dix… – я с облегчением сбрасываю штангу, надеясь, что мы уже скоро пойдем домой.

– Ты сильнее, чем ты думаешь, – констатирует Ричард, добавляя ещё по двадцать килограмм на каждую сторону, и начинает приседать сам.

Дожав последний рывок, он громко выдыхает и быстро вытирает пот со штанги маленьким полотенчиком из своего рюкзака. Сделав ещё по два подхода, кардио и растяжку, мы наконец-то уходим из зала.

Домой мы бодро шагаем под надоедливой холодной моросью. Грязные капли покрывают мою кожу словно мульча. Чертов chirimiri. Все, что я хочу, это горячий душ…

В крохотной квартирке на Брик Лейн он почти такой же, как был у меня в детстве – белый резиновый шланг. Шампунь Булгари тут явно не в тему, но хоть как-то напоминает мне о лучших днях моей жизни.

Выйдя из душа, укутанная в банный халат, я лицезрею Ричарда за приготовлением салата для восстановления мышц – куча консервированного тунца и вареных яиц, плюс пакетный салат.

– Вот держи! – Ричард подает мне миску салата и садится за стол смотреть видео о скульптурах на своем компьютере. Он периодически останавливает видео, чтобы получше разглядеть какие-то нюансы и сравнить со скульптурами своего отца.

Жуя свой скудный ужин, совсем не похожий на то, что я так недавно ела в лучших ресторанах, я тихонечко заползаю на свою новую кровать и начинаю искать работу.

Пока загружается моё резюме на очередную вакансию, я наблюдаю в маленькое обшарпанное окошко, как ужинает пожилая пара, живущая в старом ввикторианском доме, напротив.

Тут видео о скульптурах заканчивается, и Ричард подвигается ближе к компьютеру, быстро копируя и многократно вставляя какой-то текст.

– Пытаешься заработать дополнительные деньги онлайн? – спрашиваю я, ерзая на железных пружинах матраса.

– Ха! Нет, просто отвечаю тёлкам с сайта, которые ищут, где в Лондоне пожить.

– Ты ищешь ещё кого-то в эту квартиру? – я настороженно отрываюсь от своего экрана.

– Да нет. Так просто легче знакомиться и менее напряжно с ними потом общаться, – объясняет он.

– Это как?

– Ну, обычно, француженки приезжают в Лондон искать лучшей доли, но никого тут не знают. А я как раз тот самый человек, который говорит с ними на одном языке и может им показать и рассказать, как в этом городе всё устроено, кому они могут доверять, и кто может направить их в нужное русло. А если девчонка симпатичная… как знать, что может случиться? – лукаво улыбается он.

– Хм, интересно. Одинокая девушка в чужом городе по ходу не самая тяжелая добыча. – цинично комментирую я. – А что ты там копируешь?

– Переписку. У меня тут заранее заготовлены все ответы. Не поверишь, у них всегда одни и те же вопросы, а соответственно, и ответы тоже одинаковые, – говорит Ричард, копируя очередное сообщение.

А ведь Алекс так делал – на каждый мой вопрос о повышении зарплаты или отпуске вместе, у него были заготовлены ответы. Он так же, как и Ричард использует иллюзии наивных девочек… ожидания, не имеющие ничего общего с реальностью.

Лимон в салате вдруг становится слишком горьким. В окне напротив пожилая женщина заботливо накидывает покрывало на плечи своего мужа. И, не понимаю почему, но меня вдруг захлестывает волной эмоций.

– Не волнуйся, я никого сюда не приведу. Это по большей части для секса, – говорит Ричард, замечая моё расстройство.

– То есть это скорей для количества? – спрашиваю я, инстинктивно складывая руки на груди.

– Побойся Бога, душенька. Бездушное траханье не для меня, – целомудренно говорит мой друг-лавелас, – Я просто хочу помочь им тут освоиться, начать с чего-то.

– Ты такой альтруист, – с сарказмом замечаю я.

– Послушай, для меня общение – это обмен энергией, опытом, знаниями и совсем не корысти ради. Есть люди, которым нужны только деньги, секс или продвижение по карьерной лестнице, но я не хочу быть одним из них, – пристальный взгляд Ричарда заставляет меня нервничать, – пойми меня правильно, мне нравятся красивые женщины, ужины в хороших ресторанах, быстрые машины и дорогие часы. Но я не считаю, что все эти вещи сами по себе могут принести счастье.

– Мои родители до сих пор были бы вместе, если бы не потеряли все свои сбережения в начале девяностых, когда развалился Советский Союз, – возражаю я.

– Как сказать… деньги, конечно, делают жизнь легче и позволяют купить много чего приятного, но свет не сошелся клином на них одних! Они не добавят смысла или важности твоей жизни. А для меня сейчас важно помочь подруге, которой нужна помощь, – он ласково смотрит на меня, и я чувствую, как какое-то непонятное тепло разливается по моему телу. – Когда я был маленьким, папа как-то сказал мне, что один человек может быть лучше другого только потому, что тот более щедрый.

– Твой папа был очень мудрым человеком.

– Ну да… хотел бы я быть хоть немного таким как он. Какая-то часть меня всегда хотела вернуться в его дом во Франции, пойти по его стопам, стать скульптором…

– Так что тебе мешает? – задаю я простой вопрос и вижу, какую боль он причиняет Ричарду.