Александр Макаров - Зона абсолютного счастья

Солдат выстроили в две шеренги, и Ян Кун подвел к ним изнасилованную женщину.

– Смотрите внимательно, если кого–то узнаете, скажите нам.

Женщина была не очень красивая, лет под сорок. Никого лучше, по–видимому, эти горе–вояки не нашли. Женщина обошла строй и покачала головой.

– Что–то не так?

– Пусть они противогазы наденут. Тогда я их узнаю.

Последовала команда:

– Одеть противогазы!

Женщина внимательно начала всматриваться в лица в масках. А потом уверенно сказала:

– Вот этот, этот, этот и вот тот.

Ян Куна несколько смутило, что все опознанные стояли рядом в самом начале шеренги, и он спросил:

– А как вы их узнали?

– По номерам на масках. Я их запомнила.

– По каким номерам?

– Вот этим, которые сбоку в кружечке. У всех тех была тройка.

Ян Куну захотелось выругаться, эти номера были размером противогаза, и у большинства солдат как раз и был третий номер. Расследование зашло в тупик, весь взвод в количестве тридцати человек арестовать было невозможно.

– Пора кончать этот цирк, – вмешался генерал Ни Ми Чу. В его голосе звучало еле скрытое торжество.

– Товарищ генерал, дайте мне еще полчаса на расследование.

– Хорошо. Но мое мнение, что это были вообще люди из другой части или гражданские, которые переоделись военными. Такого развития событий вы не учитываете?

– Разрешите, я пока отработаю первоначальную версию.

Генерал в ответ пробормотал что–то о следователях–неудачниках. Ян Кун прошелся вдоль строя, разглядывая солдат, и обратился к командиру взвода:

– Что–то подозрительное вы заметили в поведении солдат?

– Никак нет. Ничего не заметил, – ответил военный, поглядывая на генерала.

Ян Кун оглядел строй, выискивая жертву послабее. Один из солдат отвел глаза. Его–то капитан и выволок за воротник из строя.

– Я знаю, ты насиловал, – прошипел Ян Кун в лицо солдата.

– Нет, не я.

– Кто тогда? Говори!

– Я не знаю. Ничего не видел. Отпустите меня.

И этот вариант не прошел. Генерал Ни Ми Чу ехидно усмехнулся. Не обращая внимания на генерала, Ян Кун подошел к женщине.

– Покажите мне, где это произошло.

– Да вот там, недалеко.

Они прошли метров сто в лес, и вышли на полянку. За поляной были кусты и небольшая лощина.

– Вот, я значит, вдоль поляны шла с хворостом, а потом они выскочили в противогазах.

– Дальше что?

– Потащили меня в эту лощину и уже там они…, – всхлипнула женщина.

– Вот здесь, прямо в лощине?

– Да, здесь, вон и мой хворост рассыпанный лежит.

Ян Кун начал осматривать место преступления. Он, пожалуй, и сам не знал, что собирается там найти. Но выхода не было. После того, как солдаты почувствовали поддержку генерала, надежда на то, что кто–то донесет на товарищей стала слишком мала. Более того, донос генерал постарается всячески поставить под сомнение, и дело будет провалено.

Мысли капитана прервала женщина:

– Вот здесь я лежала, вон мой локоть в свежей земле отпечатался.

Ян Кун посмотрел на отпечаток локтя и… рядом с ним лежала оторванная пуговица.

– Вы сопротивлялись?

– Да, пыталась отбиваться, но их же четверо, а мне еще и рот закрыли.

Капитан подобрал пуговицу с обрывком нитки и зашагал к лагерю.

Опять солдаты стояли в две шеренги.

– Товарищ Сео Хан Ыль, осмотрите солдат. Нет ли у кого–то оторванной пуговицы?

Девушка быстро осмотрела строй:

– Товарищ капитан у всех пуговицы на месте.

Как бы перепроверяя действие подчиненной, Ян Кун подошел к строю и осмотрел несколько солдат.

– Товарищ Сео Хан Ыль проверьте, кто из солдат пришивает пуговицы черной, а не зеленой ниткой.

Таких оказалось только двое. Лишь у одного из них был противогаз третьего размера. Похоже, один из насильников был найден.

– Это ты насиловал? – спросил Ян Кун.

– Нет!

– А вы помните, где вы оторвали пуговицу?

– Нет.

Капитан все еще сомневался.

– А вы помните, как там получилось с пуговицей? – обратился капитан уже к женщине.

– Да, я когда вырывалась, рванула одного из них за одежду, еще и кожу ему расцарапала.

– Расстегни гимнастерку, – скомандовал Ян Кун.

Солдат нехотя повиновался. На груди его была недавняя ссадина.

– Все ясно. Взять его, – обратился капитан к солдатам, приехавшим с ним.

Солдаты завернули руки задержанного назад.

– Назовешь тех троих, что были с тобой?

Солдат испуганно молчал. Капитан подошел к машине, где сидела Сео Хан Ыль. Говорил он не громко, чтобы задержанный его не услышал:

– Сео Хан Ыль, ваше задание добиться признания.

– Как?

– У вас большой опыт работы жезлом регулировщика, возьмите вот это, – капитан указал на резиновую дубинку. – И узнайте, кто сообщники.

– Я?

– Вы, вы. Постарайтесь только не бить по голове, нам его надо будет показывать на суде.

– Я не умею.

– Это не трудно. Вы танцевать умеете?

– Немного.

– Важен ритм. Три раза ударили, достали пистолет, пригрозив застрелить, потом спросили о сообщниках и так дальше, пока не устанете. Главное, страсть.

Генерал видно так не думал, он недовольно глянул на Ян Куна, досадливо махнул рукой, и направившись к своей машине, сказал:

– Развели представление. Помните капитан, что в 11–00 совещание. Опаздывать не советую.

Последняя фраза прозвучала, как угроза.

Ян Кун улыбнулся напоследок генералу, обнажив белые зубы. Затем присел на раскладной стул, услужливо принесенный ему командиром взвода. Он неторопливо и с удовольствием выкурил сигарету.

Сео Хан Ыль била задержанного неумело и быстро выбилась из сил. Солдат все еще держался и не выдавал сообщников. Капитан подождал, когда Сео Хан Ыль отдохнет и опять начнет допрос. После нескольких ее ударов, крикнул:

– Прекратить!

– Что прекратить? – не поняла девушка.

– Прекратить истязать задержанного.

Сео Хан Ыль совсем запуталась, но бить прекратила.

– Отпустите его, – сказал Ян Кун, солдатам которые держали арестованного.

Те выполнили команду, и солдат упал на колени.

– Вставай, – капитан помог ему подняться.

– Курить хочешь?

Солдат опасливо глянул на капитана.

– Давай отойдем в сторону, и покурим, – предложил Ян Кун, взяв солдата за рукав гимнастерки и протягивая пачку сигарет.

Они отошли в сторону, солдат дрожащей рукой взял сигарету, и они вместе закурили.

– Сколько ты лет прослужил? – спросил капитан.

–Уже семь лет.

– А отпуск домой был?

– Нет.

– Семь лет без женщины – тяжело. Я тебя понимаю, как тебе было трудно служить.

Солдат в ответ лишь глубже затянулся сигаретой.

– Не повезло тебе. Но я уверен, не ты придумал изнасиловать женщину. А кто–то другой. Жаль мне тебя.

– Почему?

– Эта девка тебя изувечит. Она сама вызвалась вести допрос.