Элеонора Брайтон - Игра

Бабушка вернулась на кухню.

– Вот и отлично. Завтра утром будем ставить тотемы.

– О! Боже! – пробурчала Нина под нос.

Мона, конечно, услышала, но ничего не сказала.

– Хорошо, – громче произнесла Нина, загружая тарелку и стаканы в посудомойку. – Я переоденусь, и мы поедем в коттедж Дэна.

И она направилась в спальню, которая с детства была ее. Комната была маленькой, большая кровать у стены, накрытая разноцветом покрывалом с какими-то райскими птицами, пара подушек – фиолетовая и бирюзовая, шкаф напротив с резными дверцами, на которых была изображена виноградная лоза, дальше была дверь в ванную комнату с душевой кабиной. Стены топленого молока, как и во всем доме, у кровати стояла с одной стороны тумбочка с ночником, с другой стороны тумбочка не влезала, зато в самом углу у окна находилось массивное комфортное темно-синее кресло.

Нина убрала шляпу в шкаф, скинула шпильки, стянула черное платье, надела длинную в мелкий цветочек юбку по щиколотки и синюю майку с полукруглым вырезом. Обулась в плетеные сандалии. Она зашла в ванную, причесалась, закрутила волосы в хвост, прихватив заколкой крабом.

Потом отправилась на кухню, но дверь на веранду уже была закрыта, Нина вышла из дома, бабушка стояла у машины, поджидая ее.

– Давай, быстрее, у нас полно дел.

– Ба, куда ты торопишься? – спросила Нина, обходя шевроле.

– Я хочу поговорить с управляющим, пока он не ушел.

Бабушка тут же залезла на пассажирское сиденье, поправив свой бордовый с блеском платок на голове.

– Поехали, – опять поторопила она.

Нина включила зажигание и стала выруливать с полукруглой подъездной площадки на общую дорогу. Через 20 минут они остановились перед шоп-вайн Дэна, который преобразился за то время, когда она была здесь последний раз.

Стены дома были выбелены, оконные рамы заменены на темные, на веранде висели кашпо с цветами и стояло несколько плетеных диванов. Справа находилась большая лужайка, затененная деревьями от палящего солнца, с пластиковыми столами и стульями. Здесь приезжающие туристы могли отдохнуть, дегустируя вино, любуясь видом виноградников.

Нина поднялась по новым темным деревянным ступеням и вошла в шоп-вайн. Внутри тоже многое преобразилось, она, открыв рот, замерла на пороге. Перед ней во всю стену были стеллажи с винными бутылками, а в центре огромная от пола до потолка композиция лозы, выложенная мозаикой. Стойка для продавцов тоже претерпела изменения, представляя собой конструкцию из сложенных дубовых фиктивных бочек, сверху накрытая мраморной столешницей. На стенах появились фотографии, старые, где был изображен отец Дена и более поздние с сами Деном с множеством друзей и известных людей. У широких окон стоял длинный стол с двумя скамьями.

Она кивнула мистеру Говарду, управляющему за стойкой, который тут же расплылся в улыбке, завидев их.

– Миссис Мона, мисс Нина, рад вас видеть, – они обменялись приветствиями.

– Как здесь все изменилось, так стало красиво, – произнесла Нина оглядываясь вокруг.

Он заулыбался еще шире.

– Это все мистер Сандерс, с наплывом туристов, он решил все переделать, чтобы соответствовать духу времени.

Бабушка стала рассказывать последние новости, и мистер Говард радостно произнес:

– Я так рад, что виноградник с винодельней принадлежит вам.

Потом Мона стала задавать разные вопросы о производстве и реконструкции, на что управляющий, нахмурившись ответил, что ему известно только одно – кредит, который взял Дэн был полностью израсходован на ремонт винодельни и магазина, склад почти не затронули, но денег не хватило, так как Дэн замахнулся на очень дорогой проект, обратившись к известному архитектору из Испании, на счету которого было уже достаточно дизайн-проектов виноделен. Но с каждым месяцем проект реконструкции становился все дороже и дороже. Да, мистер Сандерс заменил и некоторое оборудование на винодельни на немецкое, которое считается лучшим. Поговорить с бухгалтером не удастся, он со вчерашнего дня болен, отлеживается дома. Бабушка спросила не известны ли управляющему пароли для входа в бухгалтерскую программу, на что тот отрицательно покачал головой, сказав, что насколько он знает пароль был у владельца и бухгалтера. Мона утвердительно кивнула, рассматривая выставленные на прилавки бутылки с вином, она выбрала пару шардоне и пино нуар.

Нина решила взглянуть на изменившуюся винодельню, вдоль веранды обогнула шоп-вайн и очутилась на заднем дворе, откуда асфальтированная дорожка, засаженная с двух сторон деревьями, прямиком привела к заводу.

Перед ней предстала низкая длинная беленая постройка неправильной формы, с выпирающими окнами, стенами и углами, с поломанной из зеленой черепицы крышей, сюда привозили собранный виноград, который после тщательной сортировки загружали в 20-тонные цистерны, где начинался процесс брожения ординарного вина. Сбоку от этого странного сооружения – завода появилась привлекающая внимание, интересная покатая горка, словно приличной кусок земли вырыли и приподняли. Сверху засеяв его травой, в центре, установив большой круглый, крутящийся знак «Сонома Ярд Вэллей», справа у поднятого конца Нина заметила вход внутрь – в святая святых – склад, кантину по-итальянски, где хранились бочки с вином (баррики на 225 литров из лимузенского дуба), а также выдерживались бутылки. Именно сюда в первые залы впускали туристов.

– Да, впечатляет! – произнесла она, оглядывая результат реконструкции Дэна, и заметила человека, поднявшегося из склада, в руках он нес две бутылки вина, на нем был длинный белый фартук.

Нина улыбнулась, мужчина, заметив ее кивнул, направившись в ее сторону. Это был винодел Дэна – Тобиас Хофер, австриец, двадцать пять лет назад перебравшийся в Штаты, окончивший один из университетов Лиги плюща – Корнельский университет по программе виноградарства и энологии. Получив степень магистра, он направился в Соному, где случайно познакомился с Дэном, который взял его к себе на работу. И с тех пор они были вместе вот уже четверть века. Здесь же Тобиас женился, у него было двое совершеннолетних детей. И сколько его помнила Нина, он все время улыбался и пребывал в прекрасном настроении.

– Мисс Нина, как я рад тебя видеть, – произнес он, поставив бутылки на плетеный столик и пожимая ей руку.

– Тобиас, я тоже очень рада.

– Хотел подойти к тебе на службе, но так и не успел, столько было народу.

– Да, чуть ли не весь город собрался, – произнесла она, разжимая рукопожатие.

– Очень жалко, – произнес Тобиас с грустью, – я потерял не только своего боса, но и лучшего друга, с которым столько лет был вместе. Дэн как-то мне говорил, что хотел бы передать все Моне. Ты не знаешь, она вступила в права наследования? – С надеждой спросил он.