Виктор Ерин - 2084*

Все эти годы Алекса не оставляли мысли о судьбе фамильной библиотеки, собирать которую начал его прадед еще в конце прошлого века. Библиотека не слишком большая, но в ней сплошь шедевры русской литературы XIX и XX веков, в том числе и редкие экземпляры, некоторые с автографами авторов. Папа ею гордится. Во время следствия обнаружить библиотеку не смогли, хотя в материалах обвинения она фигурировала.

Но главное, конечно, не книги, а судьба близких. К счастью, Джо удалось снять все обвинения с Марии, что оказалось почти единственной, но очень важной победой в его схватке с прокурором. Столь жестокого приговора они не ожидали. Но Алекс был мужчиной, молодым и сильным, а осуждения Марии допустить было нельзя. Свидетелей против нее у обвинения не оказалось. Она воспользовалась пятой поправкой к Конституции – правом не свидетельствовать против себя – и отказалась отвечать на провокационные вопросы прокурора. Держалась девушка, которой едва исполнилось двадцать два, с достоинством и лишь после оглашения приговора не смогла сдержать слез.

Их роман не был долгим – они встречались всего несколько месяцев до самого его ареста. Еще осенью в колледже, где Алекс продолжал преподавать английский, ему объявили о предстоящем сокращении в связи с изменением учебной программы. Без работы Алекс не оставался. Имея много свободного от занятий времени, он стал внештатным копирайтером – писал тексты, сценарии, сочинял слоганы для рекламных фирм и финансовых проблем не испытывал. Не желая расставаться с любимым делом, он собрал небольшую группу из тех, кто проявлял интерес к литературе. Подбирал их он, естественно, только по рекомендациям друзей и надежных знакомых. Кое-кто из его слушателей планировал отправиться на учебу за границу, кто-то вообще подумывал об эмиграции. Многих удерживала от этого забота о старшем поколении – почти в каждой семье были пожилые родители, дедушки, бабушки.

Занятия проходили в его загородном доме, что избавляло от необходимости перевозить запрещенные законом книги. Правда, иногда его ученики уносили их с собой, но спрятать одну книжку от постороннего глаза было просто. Все понимали, что ответственность за нарушение драконовского закона распространяется не только на Алекса, но и на каждого из них. Среди учеников оказалась одна девушка – Мария. Она потом призналась, что после первого занятия с трудом смогла дождаться второго, и думала на этих встречах не только о литературе, хотя со всех сил пытаясь сосредоточиться на предмете. Глаза предательски ее выдавали. Не заметить этого Алекс не мог. Он и теперь ощущает прилив тепла, вспоминая эти первые, как бы случайные соприкосновения взглядов. Все знают, как это бывает. По крайней мере, раньше знали.

В конце 2071 перед католическим Рождеством Мария задержалась после занятий, сказав, что у нее есть вопросы по рассказу Ивана Бунина «Солнечный удар»… То, что произошло с ними самими, Алекс сравнивал со вспышкой молнии, вырвавшей на мгновение из грозовой тьмы обращенные друг к другу лица. И тьма эта, как они оба тогда подумали, исчезла навсегда.

Новогодние каникулы они провели уже вместе, а через месяц Алекс представил Марию родителям. Папа, как и всегда с новыми знакомыми, был сдержанно приветлив и только изредка вопросительно поглядывал на Алекса. Мама и не пыталась скрывать, что девушка ей понравилась, помогала Марии освоиться, избавиться от скованности. К концу обеда обе уже были друг другом очарованы, и можно было подумать, что они знакомы давно. Заглянувший в родительский дом на огонек старший брат Питер сразу нашел с Марией общий язык и, понимающе поглядывая на Алекса, одобрительно ему кивал.

Это были прекрасные дни, и только интервалы между встречами казались невероятно долгими. Прошла незаметно зима. Приход весны вполне отвечал их солнечному настроению и ожиданию чего-то еще более радостного. Как и что будет, не важно. Они должны быть вместе – значит, будут, остальное не имеет значения. Что происходило вокруг, не замечали, будто окружающее их не касалось. Лишь обстоятельства, которые могли помешать очередной встрече, возвращали их к действительности.

И родители, и брат считали, что они прекрасная пара и должны пожениться. Но уже был принят закон, запрещающий создание разнополых семей. Браки, заключенные в других странах, в Штатах признавались, и потому влюбленные собирались отправиться летом в Англию, где у Алекса много друзей. Собирались, но не успели.

В его литературном кружке все были единомышленниками. Хотя встречи эти не были безопасными, осечки не должно было случиться. Но случилась. Кто-то все же оказался «крысой». Кто, Алекс не знал до сих пор. Суд ссылался на свидетельства, источник которых не раскрывали. По их содержанию определить доносчика было трудно, а обвинять кого бы то ни было без достаточных оснований и доказательств он не мог. Для судебного обвинения хватило нескольких книг, обнаруженных полицией в багажнике его машины по наводке оставшегося неизвестным бдительного гражданина. Этого оказалось достаточно, чтобы изолировать от общества опаснейшего врага, подрывающего его устои. Формулировка приговора было словно списана со статьи, относящейся к борьбе с наркобизнесом: «За хранение, использование и распространение материалов, представляющих угрозу для существующего государственного строя, подрывающих устои американского общества».

Винил Алекс только себя. Можно ведь было вовремя улететь, но видимых оснований для беспокойства не было. Мария всегда с ним соглашалась. Согласилась и тогда, что с Англией можно немного подождать – до окончания учебного года в Оксфорде, где работали несколько его приятелей, оставалось несколько недель.

О том, что их отношения уже сами по себе не вписываются в рамки теперь здесь принятых, вступают в конфликт с действующими законами, думать не хотелось. Да и законы эти они представляли лишь в общих чертах. Понимая, что ничего хорошего от сограждан ждать не приходится, они старались не дразнить гусей, на людях вместе не появлялись, встречались там, где не было посторонних глаз. В единственную короткую совместную поездку в Канаду в конце мая отправлялись каждый на своей машине, возвращались тоже. Но и этого оказалось недостаточно…

Взгляд опять остановился на календаре: 2084. Двенадцать лет… Что теперь? Деньги на счете до ареста были. Около десяти тысяч. Достаточно на первое время. Банковская карточка просрочена, но новую получить, наверное, не составит особых проблем.

Куда ехать? В Колорадо-Спрингс или Денвер? А может, еще куда. В любом случае надо связаться с Питером, если, конечно, он в Штатах. Брат всегда подскажет и поможет. А если Пита здесь нет? Об этом не хотелось и думать. А родители? А Мария? Все те же вопросы, на которые ответов нет, но скоро будут. Худшее даже предполагать не хотелось. Неизвестность его угнетала все время. О близких не знал ничего. Как и о том, сообщили ли семье, где он, и вообще что-нибудь. От этой системы всего можно ждать. Власть всегда умела обходить и законы, и конституцию, если они ей мешали. Законы всегда можно подкорректировать. Им можно все.