Владимир Жуков - Бархатный сезон

– Давай, Артем, разливай,– велел мэр Устюжину. – Начинай с шампанского.

Тот наполнил бокалы, но Шелест свой бокал прикрыл ладонью.

– Что ж ты, морской волк, не примешь на “грудь? – с укоризной взглянул на капитана хозяин.

– Я при исполнении, сухой закон,– отказался тот.

– Так и выпей сухое, или Алиготе. Для здоровья полезно, врачи рекомендуют.

– Разве что пиво “Петрович”, – согласился капитан.

– Уважаю людей твердых, принципиальных,– похвалил его Ярослав Гордеевич. Мы выпили шампанское, затем коньяк, закусили бутербродами с сыром, колбасой. Я наблюдал за Ингой. Ей явно не сиделось на месте, хотелось действовать.

– Айда, на палубу, – весело предложила она, увлекая меня за собой. Я вопрошающе поглядел на Ланцюга.

– Чем бы, дитя не тешилось, – разрешил он, приподнявшись из-за стола.– Надо и нам передохнуть, на свежий воздух, здесь душно.

– Петр Евсеевич,– тронул я за руку капитана.– Вы, кажется, обещали удочку и спиннинг?

– За этим дело не станет,– улыбнулся он в усы.– Не только дам удочку, но и проведу инструктаж, поделюсь опытом.

По трапу, следом за Ингой, поднялся на палубу. Капитан ушел в рубку за удочкой.

– Я буду загорать,– сообщила девушка, оказавшись со мною рядом. Она сняла с себя джинсы и блузку и осталась в оранжевом, словно шляпка подсолнуха, купальнике. Он плотно облегал ее красивое стройное тело, невысокую аккуратную грудь, округлые бедра. От нее, от цвета купальника исходило знойное сияние.

Я невольно любовался и она это почувствовала. Улыбнулась, взмахнула рукой, ловко подхватила ступнями пляжные тапочки, так как палуба яхты успела нагреться. Я ощутил на себе чей-то пристальный взгляд. Обернулся и увидел, как Ланцюг поспешно поднес к глазам бинокль. Наверняка, от него не ускользнул мой слишком откровенно восхищенный взгляд на Ингу.

– А я буду ловить рыбу,– громко произнес я, заметив Шелеста с телескопической удочкой в руке.

– Я тоже,– с детским восторгом отозвалась девушка.

– Но удочка одна, – вздохнул капитан.

– По очереди будем рыбачить. На спор, кто больше выловит, кому улыбнется удача,– нашел я выход из ситуации.

– Вот приманка,– Петр Евсеевич подал консервную банку с мелко нарезанными красными кусочками мяса и пояснил. – Это прежде бычки, когда их было вдоволь, ловились, даже на голые крючки, а нынче лучше ловить на мидию, но он ее быстро сбивает, бисус не держит. Креветку тоже ловко с крючка снимает, особенно кругляк. А на кусочек мяса, не меняя приманку, можно с десяток бычков подцепить.

– Говорят, что в Азове и Черном море обитают несколько видов бычка? – подкинул я вопрос бывалому рыбаку.

– Да, – охотно подхватил он тему, налаживая удочку. Инга устроилась в шезлонге, подставив под лучи солнца красивые длинные ноги с слегка загоревшей нежной кожей. На лице очки с перламутровыми стеклами, на прелестной голове – белая шляпка. Я уловил себя не мысли, что хочется прикоснуться к девушке, ласково погладить по бархатистой коже ладонью. Возможно, что истосковался по женскому теплу и ласкам. Вся энергия и чувства уходят в творчество.

– Бычок, довольно интересный вид рыбы. В Бердянске ему недавно установили памятник,– неспешно продолжил рассказ капитан. – В Азовском и Черном морях, в основном обитают пять его видов. Кругляк достигает двадцати пяти сантиметров. В зависимости от сезонности, он отличается по таким видам, как буц хорошо упитанный, кашник – икряной, черныш – самец в брачном наряде и хляк – истощенный после нереста. Кроме того песчаник – белый бычок, травник – зеленчак лиманский, подкаменщик – ратан. Обычный их размер до двадцати пяти сантиметров в длину. А самым крупным считается мартовик, или его еще называют жабой, кнутом. Он при весе восемьсот граммов достигает длины тридцати семи сантиметров. Кроме осетра и севрюги, в Азове водится кефаль, пиленгас, керченская сельдь, барабулька, камбала-глосса, ставрида, сарган и разная мелкая рыбешка, хамса, килька, тюлька, моллюски…

– Вам бы, Петр Евсеевич, на кафедре ихтиологии преподавать,– заметил я.

– А-а, этим делом есть, кому заниматься,– усмехнулся он добродушно.– Хватает и без меня специалистов в ЮгНИРО и КМТИ с учеными степенями кандидатов и докторов наук. А у меня своя нынче кафедра по судовождению, вот эта великолепная яхта. Я на ней чувствую себя Колумбом.

– Как это все интересно, – произнесла Инга.– Вы, наверное, и о других обитателях морей и океанов многое знаете, о разных там приключениях?

– Да-а, довелось на своем веку всякое повидать. Ходил на траулерах производственных объединений «Керчьрыбпром» и «Югрыбпоиск», промышлял в Атлантике, в Индийском океане, не говоря уже о Черном и Азовском морях на сейнерах, так называемого, тюлькиного флота, – улыбнулся бывалый рыбак. Он подал мне удилище, я нанизал на оба крючка по кусочку мяса.

– Здесь глубина метра три-три с половиной,– подсказал он.– Поэтому поплавок можно не регулировать. Клев вы почувствуете по дерганию удилища и напряжению лески.

И, действительно, едва свинцовое грузило успело достичь дна, как я ощутил резкий клев. Вскинул вверх удилище, оно изогнулось, а леска напряглась и зазвенела, как тетива лука. Из водной зеленовато-желтой глубины серебром блеснул бычок – кругляк и затрепетал на палубе.

– Ой, я тоже хочу,– девушка живо поднялась из шезлонга. Наклонилась гибким станом и подхватила в руки бычка с фиолетово-тусклыми зрачками. Я снял его с крючка.

– С почином,– поздравил меня капитан и подал садок из мелкоячеистой зеленой рыбацкой сети. Следующую рыбешку плоскую камбалу-глоссу со светлым брюшком мы с Ингой вытянули вместе. Я положил свою ладонь на ее теплую руку, держащую удилище, близко ощутил ее горячее дыхание и трепет тела. Мы так увлеклись рыбалкой, что за короткое время выловили более десятка бычков, две камбалы и серебристого длинного саргана.

– А почему не ловятся кефаль и пиленгас? – поинтересовался у Шелеста.

– Э-э, это хитрая, осторожная рыба, – лукаво подмигнул он. – Она признает только особую наживку – морского червя. Его не просто достать. Опытные рыбаки добывают в лиманах и плавнях или в речке Приморской. Как-нибудь в другой раз припасу для вас эту наживку, – пообещал капитан и поднял садок. – О-о, молодцы. Хватит на уху, да еще и коту Степке достанется. А этого малька отдадим чайке.

Он ловко подбросил мелкого бычка вверх и одна из нескольких чаек, поджидавших гостинец, сверкнув белым крылом, на лету схватила рыбешку.

– Делу время, а потехе – час, – суровым тоном произнес, появившись за моею спиною, Ланцюг, и велел неотступно следовавшему за ним Устюжину. – Свяжись по мобильнику, все ли у Ашота готово, а то засиделись мы здесь на якоре.