Элиу Шварцман - Тайна Авиценны. Похождения бразильцев в Афганистане

Андре чуть не взорвался. Он отстранил ее голову и заставил Роксану лечь на спину. Улыбаясь, он с удовольствием оглядел ее маленькие, но крепкие груди, а затем принялся ласкать их языком. Его забавляло, что каждый ее сосок отзывался на это по-разному. Один – напрягался, напыживался, словно ожидая, что будет дальше, другой – испуганно вздрагивал при его касаниях. Андре смеялся. Роксана тоже развеселилась, и они стали кататься по кровати, игриво пытаясь пробраться рукой к паху друг друга. В этой борьбе победила Роксана, она заставила Андре лечь на бок и снова взяла в рот его член. И тут же сама затрепетала от наслаждения: Андре умудрился лизнуть ее маленькие нижние губки. Роксана никогда не испытывала ничего подобного. Когда она сама себя ласкала, ощущения были другими. Ее приводила в восторг возможность распоряжаться по своему усмотрению телом партнера, направляя его туда, куда бы ей хотелось. Не только благодаря наслаждению, которое доставляло ей это тело, но и потому, что оно открывало перед ней захватывающее разнообразие сексуальных утех. Хотя в жизни Роксаны еще не было полноценного сексуального опыта, она была убеждена, что создана для этого и никогда не сможет этим насытиться.

Внезапно Андре поставил ее на четвереньки, пристроился сзади и попытался в нее проникнуть. Сначала ей было немного больно, но потом мускулы расслабились, и она испытала удовольствие еще большее, чем когда он лизнул ее. Роксане казалось, что она несется в безумном танце. Иногда ей чудилось, будто она вот-вот взлетит. Когда же Андре со стоном выплеснулся в нее, Роксана не успокоилась и желала еще. Она снова схватила необыкновенный инструмент и припала к нему губами. Андре пытался растолковать ей, что нужно немного подождать, но ему мешал языковой барьер. Каков же был ее восторг, когда в ее руках, ласкаемый губами, его член вновь начал распрямляться, расти и крепнуть. Убедившись в его полной силе, она выгнулась перед мужчиной, едва не встав на мостик, и направила его орудие в свое трепещущее от счастья лоно.

Она успокоилась только после четвертого раза.

Андре был разбужен барабанным боем у самых дверей дома. Вся деревня желала знать, как прошла «свадьба» Роксаны. Ночь с ненасытной девушкой совершенно обессилила «жениха». Четыре раза – это был предел, которого он не всегда достигал. Андре оделся и вышел. Теперь ему предстояло объясниться с Анной и Бией.

– Доброе утро! – сказал он, увидев Анну.

– Доброе утро, – ответила она без всякого выражения.

– Как ты спала? – спросил он и тут же почувствовал, что задал неделикатный вопрос.

– Хорошо. А тебя не стоит и спрашивать.

– Я выполнил свои обязанности гостя.

– Не будь циником!

– Почему – циником?

Анна помолчала, затем негромко проговорила:

– А ведь кто-то не так давно клялся кому-то в истинной любви. Вот она – цена этих слов!

– Но ведь ты сама оттолкнула меня.

– Ничего ты не понял…

– Анна, я поступил так, как посоветовал мне Америку, чтобы не обидеть наших гостеприимных хозяев!

– А теперь ты бросишь эту девочку?

– Конечно!

– Вот потому я и оттолкнула тебя.

– Скорей, скорей! – прокричал в эту минуту Торрес. – Идите все к старейшине! У него, кажется, есть для нас срочное сообщение.

Старейшина нервничал. Он разговаривал с каким-то низеньким смуглым типом, который пытался успокоить его.

– Я не знаю, что вы такое сделали, – сказал старик, – но это, кажется, очень серьезно. Сюда направляются военные! Я не могу остановить их! Вы должны немедленно уходить. Это Гассан, – сказал он, указывая на низенького человечка. – Он живет в цитадели и проводит вас туда. Роксана может идти с вами. Свадьба состоялась! Когда вы вернетесь, мы ее отпразднуем.

– Поздравляем! – с театральным пафосом воскликнул Торрес.

Андре растерянно огляделся по сторонам.

– Как это – состоялась?!

– Если бы она вам не понравилась, мы бы узнали это еще вчера вечером. Но по имеющимся у нас сведениям, вы высоко оценили Роксану. По возвращении вы обсудите с ее родителями вопрос о приданом. Желаю всем удачи и большого счастья новобрачным! И пусть Махандео, могущественнейший из богов, осветит вашу стезю!

Анне хотелось злобно рассмеяться, но она сдержалась, пока они не вышли из дома старейшины.

– Ты, кажется, женат! – расхохоталась она наконец.

– Это недоразумение! Надо прояснить ситуацию! Я не могу взять с собой эту девушку!

– Недоразумение или нет, – вмешалась Бия, – но теперь она пойдет с нами. Сейчас не время распутывать недоразумения.

Отряд сопровождения остался в деревне, но Наджибуллу Бия взяла с собой под видом сотрудника. Тюрбан на его голове заменили на широкополую шляпу, военную форму – на походную одежду.

Часов через семь, когда уже начало темнеть, Гасан остановился у занесенной снегом расщелины в отвесной скале. Минуты три он отбрасывал снег, пока не открылся проход.

– Сюда! – указал проводник.

Перед ними был вход в пещеру. Она оказалась огромной. Высота центральной галереи составляла не менее десяти метров. Непрерывный шум воды говорил о близости подземной реки. Несколько летучих мышей, испуганных вторжением чужаков, сорвались со своих мест и принялись летать, описывая круги. Когда проводник зажег фонарь, путники увидели огромные сталактиты, спускавшиеся со сводов пещеры, в некоторых местах они соприкасались со сталагмитами. Цветовая гамма этого подземного чертога была сказочно прекрасна, в ней преобладали сияющие переливы синих и красных оттенков.

– Здесь заночуем. Можете ставить палатки. Поближе к выходу, там больше свежего воздуха.

Андре и Роксане выделили отдельную палатку. Андре решил не думать о будущем, а получать максимум удовольствия, пока эта пылкая молоденькая туземка с ним.

Звуки, доносящиеся из их палатки, долго не давали уснуть остальным членам отряда.

Следующее утро показалось им очень странным. Биологические часы не являются точным инструментом. Так, в пещере, где нет естественного освещения и отсутствуют звуки, в восприятии времени наступает хаос. Андре утверждал, что он только что лег спать (на самом деле так оно и было). Америку был убежден, что они проспали две ночи и один день. Роксана выглядела вполне выспавшейся – свежей и веселой. Она что-то напевала, не обращая внимание на всеобщее нервное напряжение.

После завтрака они упаковали свой багаж и двинулись в глубь подземелья. Гасан предупредил их, чтобы они были готовы к любой неожиданности. Час или два они шли в полумраке, едва освещаемом фонарем проводника.

Широкая галерея вывела их в другую, еще более широкую, невообразимо широкую. О ее высоте можно было только догадываться. Сноп света, испускаемый фонарем, терялся во тьме, не доходя до ее свода. От горячего подземного озера было жарко и душно и тошнотворно пахло серой.