Беверли Бартон - Страсть и сомнения

Куинн захватил губами мягкую розовую плоть и начал осторожно посасывать ее. Аннабел ахнула и тяжело задышала, когда он дотронулся языком до клитора.

– О Господи, Куинн.

Он ласкал языком ее чувствительное уплотнение. Безостановочно. Страстно. Чувствуя, что она приближается к оргазму, он протянул руки к ее груди и начал теребить соски. И вот ее настиг мощный оргазм, Аннабел вскрикнула и обмякла. Но Куинн не снизил темпа и продолжал ласкать ее. Продолжая трогать ее соски, он неистово работал языком, пока она полностью не иссякла и не попросила его остановиться. Ее тело сотрясалось и трепетало от серии мощных оргазмов, доводивших ее почти до конвульсий.

Джим и Гриффин почти час вспоминали старые времена, попивая пиво. Пауэлл специально послал Сандерса за этим пивом, так как вспомнил, как оно нравилось Нортону, когда они несколько лет назад вместе работали по делу о краже в художественной галерее. Гриффин понимал, что Джиму хотелось бы расспросить его о тех десяти годах его жизни, когда он таинственно исчез из поля зрения всех, но он не хотел говорить об этом даже со старым другом.

Когда в разговоре наступила пауза, Джим усмехнулся:

– Конечно, мне нравится сидеть здесь с тобой, и пиво хорошее, но ты не стал бы приглашать меня только для того, чтобы снова, после столь короткого перерыва, посмотреть на мою страшную рожу.

– Ты прав, у меня был скрытый мотив.

Джим хохотнул:

– Вот как?

– У меня есть клиент, в невиновность которого я верю, а единственный способ доказать его невиновность – это найти виновного. Мы с тобой, как и Куинн с Аннабел Вандерлей, хотим одного и того же. Да, мы все четверо, черт возьми, хотим одного и того же!

– Именно так. Все мы хотим найти того, кто убил Лулу и Кендал. – Джим поднял руку, призывая Гриффина не перебивать его. – И, конечно же, ты считаешь, что их, как и других трех женщин, убил один и тот же человек.

– Я думаю, мы должны работать вместе. У каждого из нас есть свои козыри, которые мы можем использовать, – у тебя как у работника правоохранительных органов, у меня как у частного сыщика.

– Я соглашусь лишь с тем условием, что наше сотрудничество будет неофициальным. Итак, с чего начнем?

– Наш серийный убийца непосредственно связан с Куинном Кортесом, – сказал Гриффин. – Это либо женщина, которая хочет устранить конкуренток, либо мужчина, желающий отомстить. Следует искать человека, у кого есть мотив причинить вред Куинну, вынудив его испытать чувство вины или повесив на него эти убийства.

– Объяснение разумное. – Джим сделал глоток из очередной бутылки «Гиннесса». – Но годится оно только в том случае, если Келли Флеминг была одной из женщин Кортеса.

– Полагаю, тебе тоже известно то, что я знаю о Келли. – Гриффин отпил немного крепкого темного ирландского пива.

– И что это? – с улыбкой спросил Джим.

– Ладно, начну первым. Ее имя вымышленное, удостоверения личности поддельные. У нее был либо сын-подросток, либо молодой любовник.

– Ты разговаривал с лейтенантом Стоваллом?

– Я оставил ему сообщение на автоответчике, и он передал мне электронное письмо с этими сведениями. А утром обещал прислать по факсу фотографию с места преступления.

– Значит, у тебя нет фотографии Келли?

Гриффин покачал головой. Джим отставил бутылку и достал из внутреннего кармана куртки сложенный лист бумаги.

– Я разговаривал с партнером Стовалла, парнем по имени Эстес. Он прислал мне фотографии по факсу буквально перед звонком Сандерса. – Джим развернул лист бумаги и передал Гриффину. – Он прислал несколько снимков, но этот – единственный, на котором хорошо видно лицо Келли.

Гриффин взял факсимильную копию фотографии и принялся внимательно разглядывать ее. Женщина казалась спавшей.

– Согласно фальшивому удостоверению личности, ей было сорок лет. Но выглядела она старше.

– Возможно, она и была старше. А может, сказался ее образ жизни.

– Возможны оба варианта.

– Она не красива, но и уродливой ее не назовешь, – заметил Джим. – Просто выглядит изможденной.

– Я знаю, о чем ты подумал.

– Знаешь?

– Тебе кажется, что эта женщина не того типа, что привлекают Куинна, – сказал Гриффин. – Остальные четыре были очень красивыми женщинами.

– Но Келли тоже могла быть когда-то привлекательной.

– Разве что давным-давно, только не два года назад, когда было сделано это фото.

– Тогда, видимо, между ней и Кортесом нет никакой связи и твоя теория ошибочна.

– Возможно, – согласился Гриффин. – И все же я так не думаю. Может быть, Келли была с Кортесом десять или пятнадцать лет назад, тогда, когда она еще выглядела совсем иначе.

– Это тоже не укладывается в твою теорию. Почему убийца столько лет ждал, чтобы убить ее? И почему начал именно с нее? Почему не убивал женщин, которые были у Кортеса позже?

– Очень хороший вопрос.

– Думаю, если мы найдем на него ответ, то сможем вычислить убийцу. – Джим замолчал, взглянул на Гриффина и добавил: – Если только в результате этим парнем не окажется Кортес.

Невероятно! Восхитительно! Какое потрясающее ощущение! Аннабел лежала на диване, пресыщенная, разморенная. Ее тело будто бы качалось на волнах полнейшего удовольствия. Куинн приподнялся и осыпал поцелуями ее тело – от лобка до груди. Когда он тронул языком ее сосок, Аннабел вздрогнула от удовольствия и боли, и он понял, что у нее в данный момент слишком обострены чувства. Издав тихий смешок, Куинн дотянулся до ее лица и поцеловал в губы. Она жадно припала к нему, отвечая на поцелуй, впилась в его рот.

– Как ты себя чувствуешь? – сверкая глазами, спросил он.

– Чудесно. Хотя нет, это не то слово. Лучше, чем чудесно. – Аннабел подняла руку и отвела с его лба свесившуюся прядь волос.

Куинн приподнялся и встал на пол. Затем, потянув за руку, поставил на ноги Аннабел.

– Мы только начали, querida. В нашем распоряжении вся ночь.

Аннабел глубоко вздохнула, представив себе новый виток в гонке за наслаждением, – она все еще была переполнена только что полученными ощущениями.

Куинн сгреб ее в объятия.

Она никогда не любила жизнь больше, чем сейчас. Любила и этот момент, и этого мужчину.

Он отнес ее в спальню и уложил на кровать, затем снял с нее расстегнутую блузку и бюстгальтер. Она скинула туфли, сняла гольфы, сдвинулась к середине постели и устроилась в полусидячем положении, упираясь плечами в спинку кровати. Сидя так восхитительно голой, Аннабел снова возбудилась просто из-за того, что рядом был Куинн.

Куинн, не спеша, разделся. Сначала снял рубашку. Бросил на тот же стул, где уже лежали блузка и бюстгальтер Аннабел, потом присел на край кровати и снял туфли и носки. Затем снова встал, и она смотрела, как он стянул с себя темные брюки и добавил к куче уже снятой одежды. Потом сунул руку в карман брюк и вынул три пакетика презервативов, которые положил на прикроватную тумбочку.