Гарольд Роббинс - Куда уходит любовь

– Я ничего не имею против того, чтобы получать деньги, – улыбнулась она. – А ты?

Логика ее была безупречна. Да и, кроме того, как я мог спорить с тем, что мне самому хотелось? На следующий же день я купил участок. А через два дня на свет появилась Даниэль.

Мне пришлось пережить довольно трудное время, потому что она родилась на два месяца раньше срока. Но доктор сказал, что беспокоиться не о чем – девочка совершенно нормальная.

Мне не часто доводилось видеть младенцов, но я должен был согласиться с ним. Дани была самым прелестным ребенком в мире.

Ночи теперь были полны иных звуков. То и дело из детской, которая была рядом с нашей комнатой, доносились разные звуки. Временами она начинала плакать рано утром, и мы слышали шаркающие шаги няни, которая давала ей бутылочку с соской, и убаюкивающие интонации ее голоса, пока она укачивала Дани.

Подсознательно я привык к этой обстановке и, когда сквозь сон до меня доносились привычные звуки, они успокаивали меня, давая понять, что все в порядке. Совершенно по-иному вела себя Нора.

Она вернулась домой из больницы нервная и какая-то вся напряженная. Самый тихий звук по ночам будил ее. Я видел, что с ней что-то происходит, но не понимал, что же именно. Я видел, как менялось ее настроение. Что-то крылось глубоко в ней, ожидая только предлога для вспышки, и я был настороже, решив не давать ей поводов.

Дни шли за днями, и я терпеливо ждал, что наконец ее настроение изменится. Но я лишь обманывал самого себя, и понял я это в тот момент, когда внезапно в два часа ночи зажегся ночник на ее столике рядом с кроватью.

Весь день я ходил по участку с представителем надзора. Свежий воздух и усталость рано уложили меня в постель, но внезапно, еще до того, как открыл глаза, я понял, что совершенно проснулся. Я приподнялся, все еще стараясь делать вид, что сплю.

– В чем дело?

Нора сидела на кровати, опершись на подушки, и смотрела на меня.

– Ребенок заплакал.

Я посмотрел на нее, а затем, все еще стараясь не дать ей знать, что уже проснулся, спустил ноги с постели.

– Пойду посмотрю, все ли в порядке.

Сунув ноги в шлепанцы, я накинул халат и прошел в комнату Дани. Няня как всегда была здесь и держала Дани на руках, подкармливая ее из бутылочки. В детской стоял мягкий полумрак, и она удивленно посмотрела на меня.

– Мистер Кэри…

– Все в порядке, миссис Холман?

– Конечно. Бедная малышка просто проголодалась.

Подойдя, я посмотрел на Дани. Глазки ее были закрыты, и она упоенно присосалась к бутылочке.

– Миссис Кэри услышала, как она плачет, – сказал я.

– Скажите миссис Кэри, чтобы она не беспокоилась. С Дани все в порядке.

Улыбнувшись, я кивнул ей.

– Дани просто немного проголодалась, – сказал я, возвращаясь обратно в постель и гася свет. Повернувшись на бок, я лежал так несколько минут, ожидая ее слов. Но она молчала, и сон смежил мои веки.

Затем свет снова зажегся. Я так и подскочил от неожиданности, снова разбудившей меня.

– Ну, а теперь в чем дело?

Нора уже стояла в ногах постели, держа под мышкой подушку и одеяло.

– Ты храпишь.

Не отвечая, я посмотрел на нее. Я чувствовал себя словно боксер, который успешно избежал атаки противника и вдруг внезапно получает сокрушительный апперкоут. Схватки теперь не избежать. И тут я разозлился.

– О'кей, Нора, – сказал я. – Поспать мне уже не удастся. Что тебе еще надо?

– Тебе не стоит злиться.

– Я не злюсь. Ты долго искала повода. Итак, что ты хочешь повесить на меня?

– Я не искала повода! – Она заговорила повышенным тоном.

– Разбудишь ребенка. – Я посмотрел в сторону детской.

– Так я и думала! – возбужденно вскрикнула она. – Ты вечно думаешь только о ребенке, а не обо мне. Как только она пискнет, ты тут же бежишь к ней. Обо мне ты совершенно не беспокоишься! Со мной уже можно не считаться, я всего лишь ее мать. Свою задачу я выполнила!

Спорить с такими глупостями не имело смысла, и я сделал ошибку, сказав ей об этом.

– Не глупи! Гаси свет и ложись спать.

– Я тебе не ребенок, чтобы так со мной разговаривать!

Я приподнялся на локте.

– В таком случае, – сказал я, – не веди себя как ребенок!

– Ах вот что тебе надо! Ты только и мечтаешь, чтобы весь день я была где-то под боком, чтобы по первому зову предстать перед тобой!

Я рассмеялся. Сама идея показалась мне забавной.

– Я знаю, что ты не умеешь готовить. Так какой с тебя толк? Я ни разу не видел, чтобы ты как-то поухаживала за ребенком, разве что согреешь ей бутылочку, но ты ни разу не кормила ее.

– Ты ревнуешь!

– Что ревную?

– Ты ревнуешь, потому что художница и я личность. Ты хочешь лишь подавить меня, задвинуть на задний план, чтобы я превратилась в обыкновенную домработницу.

Я устало повернулся на спину.

– Должен признать, что порой эта идея кажется мне довольно привлекательной.

– Вот как! – торжествующе крикнула она. – Я права!

Я был предельно вымотан.

– Прекращай эти глупости и иди в постель, Нора. Мне надо рано вставать и заниматься делами.

– Я-то пойду в постель, – сказала она. – Но только не в эту! С меня хватит и твоего храпа, и детских криков.

С подушкой и одеялом она отправилась в ванную. Прежде чем я успел пошевелиться, услышал, как захлопнулась дверь комнаты для гостей. К тому времени, когда я оказался около нее, она уже закрылась на ключ.

Я медленно вернулся в свою постель. Может, это и к лучшему. Пусть она таким образом избавится от всего, что выводит ее из себя. Может быть, завтра ночью все опять придет в норму.

Но я оказался неправ. Когда вечером я вернулся домой, рабочий уже начал отделывать другую спальню, и Нора перенесла туда свои вещи из нашей комнаты.

Когда я спустился вниз, Чарльз вручил мне записку от Норы, что она едет в нижний город, где ее ждет обед с мистером Корвиным и несколькими художественными критиками с восточного побережья. Пообедал я в одиночестве и до половины двенадцатого работал у себя в кабинете, набрасывая схему подъездных дорог на участке. Затем, поднявшись наверх, я, как всегда, заглянул в детскую.

Дани спала на боку, зажмурив глазки и засунув в рот большой палец. Сзади меня раздались шаги. Я обернулся. Это была няня с бутылочкой.

Отступив, я позволил ей взять ребенка. Дани приникла к соске, даже не открывая глаз.

– Дайте мне покормить ее, – внезапно попросил я.

Миссис Холман улыбнулась. Она показала мне, как держать Дани, и я взял малышку на руки. На мгновение она открыла глаза и посмотрела на меня. Затем, решив, видно, что я достоин доверия, снова закрыла их и припала к бутылочке.

Спать я пошел вскоре после двенадцати, и Норы еще не было дома. Сон был тревожным. Я так и не узнал, когда в эту ночь она явилась домой. Увидел же я ее лишь на следующий день, когда вернулся с работы. К тому времени настроение у Норы полностью изменилось. Она, улыбаясь, встретила меня у дверей.