Хизер Грэм - Высокий, сильный, опасный

– Первое мне по силам, – усмехнулся он.

Они молчали. Дженнифер опустила стекло, внутрь ворвался ветер. Конар ехал быстро, беря повороты со знанием человека, имеющего большой опыт. Через какое-то время она поняла, что они приехали на бульвар Сансет. Он свернул на обочину и остановился. Они попали в довольно оживленное место, кругом отели, бары, клубы.

– Уже поздно, как насчет того, чтобы перекусить?

– Я не голодна.

– Тогда посидишь рядом, посмотришь, как я буду есть.

Он вышел из машины, обогнул ее и открыл дверцу с ее стороны. Джен вышла и, глядя мимо него, пошла по улице.

Солнце уже почти село. Глубокие красные тени опустились на горизонт. Она шла, не оборачиваясь, не ведая, куда идет, пока не споткнулась о пьяного бродягу, лежащего на краю тротуара. Он пошевелился и, решив не упускать момент, протянул руку.

– Не дадите двадцатку, леди?

– Двадцать долларов? – изумилась она, разглядывая мужчину. Нет, не инвалид, руки, ноги… все на месте. И даже не сказать, что худой. Он улыбнулся ей. И даже все зубы… Правда, прокуренные, с остатками последней еды. – А вам не пришло в голову попросить мелочь?

– Инфляция, леди, – вздохнул пьяница. – Но я и от мелочи не откажусь.

Конар оттеснил ее плечом. Бросил парню пятерку:

– Поешь чего-нибудь, и хватит пить, слышишь?

– О да. Конечно.

Конар схватил Дженнифер за руку и поспешил прочь. Она пыталась освободиться.

– Дура. Неудивительно, что твоя мать вызвала меня сюда.

– Он бы ничего мне не сделал.

– Откуда ты знаешь? Тут рядом светло и оживленно, так нет, тебе непременно надо туда, где пусто и темно. Почему?

– Конар, я не выбирала специально, где темно, где светло. О чем ты? Неужели ты не понимаешь, что моя голова занята совсем другим? То, что ты планируешь, безумие.

– Я ничего не планирую.

– И это убьет мою мать. Я не вынесу.

– Ты думаешь о себе или о своей матери? – Его глаза стали совсем черными в наступившей темноте. Впадины глазниц в пол-лица, скулы обрисованы более жестко. Странно, сейчас его лицо казалось ей совсем чужим.

– Конечно, о матери.

– Твоя мать гордая, независимая, талантливая, умная, добрая, и у нее еще тысяча других достоинств.

– Да, поэтому ее жизнь должна быть долгой и прекрасной.

– У нее есть шанс прожить долгую и прекрасную жизнь, полную смысла.

– Кто может сказать, что придает жизни смысл? Ты?

Его скулы резче обозначились под загорелой кожей.

– Нет, не я. Каждый человек – индивидуальность. Эбби поет, как соловей, танцует, как Джинджер Роджерс, и, возможно, она одна из лучших актрис своего поколения.

– Номер один, моя мать первая…

Он обнял ее за плечи.

– Ты хочешь, чтобы она жила для себя или для тебя?

Дженнифер передернула плечами и, освободившись от него, снова зашагала вперед по улице.

– Дженнифер!

– Оставь меня.

– Черта с два.

– Я ухожу, мне нужно побыть одной.

– Хочешь побыть одна, ради Бога. Только смотри опять не споткнись! – сердито крикнул он.

Она прошла немного вперед. Повернулась и подняла руки.

– Ладно, пойду туда, где светло…

Она замолчала. Мимо промчалась машина, осветив фарами большой пустырь.

Несмотря на надпись «Свалка запрещена», он использовался именно в этих целях. Рядом с кучей мусора валялся сломанный холодильник, его искореженный силуэт ясно обозначился в мелькнувшем отблеске фар, поломанные стулья и множество, не пересчитать, банок из-под колы, пивных бутылок и оберток от конфет. Старое пальто, рваное и безобразное, прикрывало бесформенную кучу посреди травы, рядом с грязной сумкой, на которой сохранилась надпись «Лучшие в мире картофельные чипсы!».

Что-то в этом пальто привлекло внимание Дженнифер.

– Конар, – позвала она.

– Я здесь.

Их обогнала еще одна машина, свет фар снова скользнул по пальто.

– Конар!

– Дженнифер, что ты делаешь?

Забыв об осторожности, она уже пролезла на пустырь. Ей казалось, что под пальто что-то есть.

– Конар, скорее!

– Дженнифер, ты с ума сошла? Что ты придумала?

– Конар, здесь… кто-то…

– Остановись, сумасшедшая! – Он кинулся к ней, но на этот раз Дженнифер его опередила.

– Это женщина, – оглянувшись, сказала она, зная, что он уже рядом.

– Она пошлет тебя куда подальше, как тот пьянчужка, с которым ты вздумала подружиться.

– Прекрати. Может, ей нужна помощь?

– Не самое подходящее время заводить дружбу с бродягами на пустыре.

Она наклонилась, жалкое пальто и очертания женского тела под ним являли плачевную картину: скорее всего кто-то избил эту несчастную, и она потеряла сознание. Во всяком случае, ей не обойтись без чьей-то помощи.

Дженнифер потянула пальто и вскрикнула.

Она кричала и кричала, не в силах остановиться.

Женщину задушили обыкновенным мужским галстуком, он так и остался на ее шее.

Как только зашло солнце, ветер усилился, и пальто, под которым был спрятан труп, приподнялось.

Дженнифер никогда прежде не попадала в подобную ситуацию – ни в жизни, ни в своих ролях – и была совсем не готова к встрече с реальной жертвой убийства. Мертвенный цвет кожи, искусанные губы, высунутый язык… Глаза женщины, казалось, смотрели прямо на нее. Все это приводило Дженнифер в ужас.

Она была не в состоянии ни думать, ни понимать, ни смотреть.

И сейчас, как никогда, радовалась присутствию Конара. Растерянная и испуганная, она позволила ему отвести ее к ближайшему заведению.

Это оказался ночной клуб. Девицы, на которых не было ничего, кроме «стрингов», [3]открывающих ягодицы, и маленьких, усыпанных блестками кружочков на сосках, успокаивали и утешали ее. И она даже не увидела в этом ничего необычного. Женщина с бюстом чудовищного размера, которая позже призналась ей, что она вовсе не женщина, а даже наоборот, но вот решилась изменить пол, дала ей хорошую порцию бренди и заботливо укутала в свое боа, пока Конар ходил с полицейскими на место преступления. Вернувшись, он сел рядом, обхватив ее за плечи, и полицейские начали допрос. Вопросы сыпались один за другим, она отвечала. Но что, собственно, она могла сказать? Да, заметила на пустыре пальто, а перед этим столкнулась с бродягой. Да, решила, что это еще один бедолага. Или одна… Полицейские тут же отправились расспросить того пьяницу, не видел ли он кого-нибудь. Он не видел. Ночь наполнилась воем сирен, прибыла медицинская экспертиза. Полицейский, который приехал первым, продолжал допрашивать Дженнифер. Почему она решила, что на пустыре лежит именно тело? Она в сотый раз объясняла, что совершенно не ожидала найти на пустыре тело. Она просто заметила нечто и подумала, что это женщина, которой, возможно, необходима помощь. А как она догадалась, что это женщина? Что-то в очертаниях лежащей фигуры навело ее на эту мысль. Когда она поняла, что там лежит тело? Почему она свернула на эту улицу?