Мануэль Филипченко - Киллерёныш

«Этот ребенок меня доведет до инфаркта» — подумалось Игорю.

Он невольно заслушался. Да и было от чего. Голосок звенел с такой чистотой и легкостью, что замирало сердце, к горлу подступал комок.

Подошла медсестричка Оля, что как раз заступила на дежурство, хотела что-то сказать, но Игорь поднес палец к губам. Так они и стояли, слушали и молчали, пока не кончилась песня. Чтобы не смущать мальчика, они отошли к дежурному столику и сделали вид, что мирно беседуют.

Вернувшись в палату, Игорь снова присел на кровать к Андрюшке, доигрывать. Силы были почти равными, хотя Андрей чуть лучше соображал. Постепенно разговорились вполголоса. И стал Андрюшка рассказывать, что же с ним приключилось.

Началась эта история давно, еще два года назад. Летом они поменяли квартиру, переехали в другой район. В новой школе Андрюшу приняли не хорошо и не плохо, как-то буднично. Неприятности начались во второй четверти.

Однажды Димка Пантюхин относил в учительскую журнал и заглянул в него по дороге. Он мужественно терпел целый урок, а на перемене взахлеб стал рассказывать потрясающую новость. Оказывается, новенький был евреем! С этого дня все и началось. Он с изумлением узнал, что означает слово «жид»...

Нет, его не били. Просто он сперва оказался один за партой, потом с ним перестали здороваться за руку, как было принято. Все это сопровождалось постоянными насмешками и издевками. В тот же день на трудах в его портфель кто-то опрокинул полбанки столярного клея. Почему только полбанки? Видимо, потому что больше не было. Девчонки его жалели, не все, конечно.

И при всем при этом весь класс выезжал на его домашних работах. На контрольной он решал не один, а все четыре варианта.

Постепенно уже и забылось почти, в чем была причина, но отношения не налаживались. Андрюшка привык быть один, хоть и давалось ему это с трудом. На физре он тоскливо сидел на скамейке, когда ребята весело гоняли мяч. Если класс шел в кино, рядом с ним всегда было свободное место. Так и прошли два длинных и скучных года его жизни.

Перевести сына в другую школу родители не могли по той простой причине, что они ничего не знали о злоключениях Андрюшки, он-то молчал, только иногда по ночам плакал.

А два месяца назад случилось совсем страшное.

Он обычно не выходил по вечерам из дому. Но в этот день, как назло, кончился хлеб и мама отправила Андрюшку в булочную, что закрывалась в полдевятого вечера. Идти было недалеко, всего два квартала.

Уже возвращаясь, он услышал позади негромкий окрик:

— Эй, жиденок! Сюда иди!

Оглянувшись, Андрюшка заметил возле гаражей незнакомых пацанов лет по пятнадцать. С ними был и его одноклассник, Влад Мисхеев. Наверное, он и объяснил дружкам, что к чему.

«Во влип!» — эта мысль рефреном звучала в его голове, оттеснив все прочие. Словно кролик к удаву, Андрюшка направился навстречу неизвестному. После нескольких слов обычной пикировки, оскорблений и тряски мелочи его сбили с ног.

Вскоре напавшие на него уже немного устали, первая злость ушла и теперь они просто развлекались. Ботинки не выбирали место, куда приложиться. Наконец, внутри у него что-то хрустнуло, неслышно для других, но вполне чувствительно для него. Он отключился...

На несколько секунд пришел в себя и… не смог встать. Ноги не слушались, боль была адская, от крика срывались связки. Отключился снова.

В больнице поставили диагноз – компрессионный перелом позвоночника, без нарушения функций спинного мозга, без повреждения других костных структур позвоночника плюс черепно-мозговая травма.

Многочисленные ушибы, ссадины и гематомы на фоне этого казались просто ерундой. Неделя в реанимации без сознания.

Когда очнулся, мозг был не в состоянии фиксировать и оценивать происходящее. Он не осознавал, что творится с ним. Полная нечувствительность ниже пояса. А когда увидел, как медсестра, словно брёвна, передвигает его ноги, и понял, что они живут отдельно от туловища, наконец-то заплакал.

Обещают, что ходить сможет...

— Могло быть хуже. — философски заметил мальчик в конце своего рассказа.

— Куда уж хуже-то.

Игорь вертел в руках фигурку коня, напрочь забыв, куда собирался ее поставить.

— Могли просто убить, — спокойно объяснил мальчик.

— Откуда же берутся такие сволочи, – мрачно спросил Игорь, не ожидая ответа. — Своими крошечными мозгами они не могут понять, что унижая других нельзя подняться самому. Наоборот даже. Нет наций плохих, хороших, есть люди. Разные люди. И есть людишки. Тебе попались именно такие. Ты лучше их всех, вместе взятых. Они, серые, пустые, не смогли сломать твою душу, так ведь? Боль можно стерпеть, даже самую страшную, и остаться человеком. А они как были шакалами, так и остались ими. Ты держись, Андрюшка.

— Я держусь, — сказал, выслушав, мальчишка.

Видно, он слишком долго хранил все это глубоко в сердце. И теперь, выплеснув свои беды, ему стало так легко, что появилось на губах легкое подобие улыбки, впервые за долгое-долгое время.

Играть расхотелось. К тому же пришли проведать к Толику и Артемке. Подошла мама и к Андрюшке. Увидев, что сын встречает ее с улыбкой, она немного удивилась, спросила у Игоря, как ему это удалось. Игорь просто пожал плечами. Да и что тут скажешь... Хотя нет, сказать кое-что было просто необходимо. Игорь поздоровался с женщиной, такой же тихой и скромной, как Андрюшка, отвел ее в сторонку.

— Ваш сын очень сильный мальчик. Он все выдержит. А я очень хочу помочь ему хоть чем то.

Игорь протянул небольшую на вид пачку долларов.

— Возьмите, пожалуйста. Ему ведь предстоит еще несколько операций, да и на общее лечение, массажи там разные, лекарства, тоже понадобится. Не отказывайтесь, я очень прошу.

Чуть ли не силой Игорь вложил деньги женщине в руку. (К счастью, Игорь взял за правило всегда носить с собой несколько сот баксов. Несколько раз его это выручало; от ментов откупиться, да мало ли что еще... К тому же, дома оставлять крупную сумму не было смысла, а идти в банк – только людей смешить. ) Благодарность выслушивать не стал, отошел в сторонку.

Антошка решил его спасти, достал из сумки купленную колоду, взял Игоря за руку и потащил в гости к Максу на кровать. Играть стали, конечно же, в «дурака». Раскидывая карты по шесть, Антошка деловито спросил компанию:

— На что играть будем?

— На шелбаны можно, или на деньги.

Максимка посмотрел пришедшие карты, поморщился. Видно, не слишком повезло. — На деньги, — передразнил Игорь. – миллионеры нашлись.