Энн Максвелл - Тень и шелк

Редпас молча отдала дань восхищения изобретательности членов «Гармонии». При таком раскладе Касатонов мог бы убить Джиллеспи в качестве предостережения Редпас и «Риск лимитед». Но он избрал утонченную и элегантную тактику.

Сотрудничество вместо грубой силы. «Значит, Катя Павлова умнее, чем я думала, решила Редпас. — Или не Катя, а Касатонов». Вторая мысль заставила ее содрогнуться.

— Предположим, я бы заинтересовалась вашим предложением, — с расстановкой проговорила Редпас. — Что же дальше?

— Все очень просто. Между нами должна появиться основа для взаимного доверия.

Редпас ухитрилась сдержать улыбку. Касатонов произнес эту фразу так, словно только этим и занимался, никогда не убивая людей, не давая им взяток, не прибегая к помощи угроз, лести или побоев.

Словно он и не держал жизнь Джиллеспи в мозолистых ладонях.

— Кому-то придется сделать первый шаг на пути к доверию, — добавил Касатонов.

Сотовый телефон вновь подал сигнал. Касатонов поднес его к уху, выслушал и нахмурился.

— Да, конечно, — быстро подтвердила Редпас, не переставая в душе страстно и торопливо молиться. — Что вы предлагаете?

Касатонов медлил, прислушиваясь. Его губы сжались.

Редпас вздрогнула, словно только что осознала, что говорит с врагом, и передумала насчет его предложения.

Они оба знали: вербовка — весьма деликатный процесс. Вмешательства в неподходящий момент, неверного взгляда или одного-единственного слова достаточно, чтобы рыбка сорвалась с крючка прежде, чем она — или он — окажется в садке.

Редпас умышленно начала возиться с сумочкой, двигать ногами, оглядываться на приближающихся людей. Она убедительно изображала женщину, оказавшуюся в неловкой ситуации.

— Пошел ты! — рявкнул Касатонов в телефон, опустил его и все свое внимание обратил на собеседницу. — Имя вашего осведомителя в «Гармонии» будет гарантией единства с новыми союзниками.

— Значит, вы считаете, что у меня есть такой осведомитель?

— Должен быть. Никто не смог бы причинить нам такой ущерб за последние несколько лет без источника информации.

Редпас вновь принялась рыться в сумочке, лихорадочно размышляя и тщательно взвешивая варианты.

— Если бы такой осведомитель существовал, — наконец осторожно проговорила она, — его имя было бы чрезвычайно ценным приобретением. Что я получу взамен?

— Другое ценное приобретение. Сержанта.

— Даже если бы у меня имелся агент в вашей организации, — продолжала Редпас, — я не смогла бы распорядиться им так, как вы предлагаете, и по-прежнему быть полезной вам.

— Почему? — напрямик спросил Касатонов.

— «Риск лимитед» рассчитывает на добровольное сотрудничество наших агентов. Если пройдет слух, что я выдала одного из них, я потеряю всех остальных.

Касатонов покачал головой.

— Удивляюсь вам, посол, — произнес он. — Чтобы защитить всего лишь пешку — должно быть, одну из шлюх Кати, — вы готовы пожертвовать таким конем, как Джиллеспи.

— Джиллеспи гораздо ценнее коня, — возразила Редпас. — Вот почему я хочу сделать вам ответное предложение.

— Не в вашем положении торговаться.

Касатонов поднял телефон к уху.

— Постойте! — поспешно воскликнула Редпас. — Убить человека всегда можно, а воскресить его нельзя. Выслушайте меня!

Убедительные нотки в ее голосе остановили Касатонова.

— Говорите, — коротко приказал он.

— Я могла бы отозвать своих агентов из «Гармонии» и пообещать, что не стану подсылать новых.

Касатонов задумался.

— А взамен, — продолжала Кассандра, — вам придется согласиться на несколько условий. Самое главное — я должна встретиться и обсудить сделку лично с Катей Павловой.

Касатонов потряс головой.

— Это невозможно, — заявил он. — Может быть, Катя и согласится встретиться с вами, но прежде я должен знать имя осведомителя.

— Почему? — бесстрастно спросила Редпас.

— Это вопрос дисциплины.

— А как быть со вторым условием?

— Катя Павлова — общительная женщина, — равнодушно произнес Касатонов. — Она всегда рада новым знакомым.

— Уговорите ее встретиться со мной, — предложила Редпас. — Есть вещи, которые я могу сообщить ей и только ей.

— Одно я должен знать немедленно: кто ваш шпион? Кто-нибудь из шлюх? Из домашней прислуги? Последнюю неделю я пристально следил за каждым из них, но теперь хочу убедиться, что не ошибся.

«Бостон. Шон. Дэни».

Эти имена мелькали в голове Редпас, однако она и бровью не повела.

— Или какой-нибудь паршивый банкир из Ораньестада? — не унимался Касатонов. — Я должен знать!

— Я не говорила, что у нас есть осведомитель, — спокойно возразила ему Редпас. — Просто упомянула, что у меня кое-что найдется для Кати.

— Имя, — потерял терпение Касатонов. — Немедленно!

Редпас глубоко вздохнула и приготовилась ввести в игру свой козырь.

— Я готова сотрудничать, — заявила она, — но сначала я должна убедиться, что вы действуете от имени всей «Гармонии», а не преследуете свои цели. Дайте мне поговорить с Павловой.

— Нет, отрезал Касатонов и приложил телефон к уху. — Ты видишь его? — спросил он.

Редпас с трудом сглотнула, в замешательстве перебирая возможные выходы.

Джиллеспи — один из самых физически сильных и изобретательных мужчин, известных ей, но и «Гармония» может похвастать самыми опытными агентами мира.

И кроме того, Редпас волновала судьба ее осведомителя. Она была в долгу перед Бостоном.

— Позвольте мне поговорить с Катей, — умоляла она. — Что тут такого? Дайте мне убедиться, что вы действуете с ее одобрения.

— Нет.

Касатонов по-русски приказал своему человеку уничтожить Джиллеспи при первой же возможности.

— Если вы прислушаетесь, — сообщил Касатонов, передавая телефон Редпас, — возможно, вы услышите выстрел, который станет роковым для сержанта Джиллеспи.

— Нет!

— Тогда назовите имя! — рявкнул он. —Еще не поздно! Ну?

«Джилли!»

Из телефона донесся невнятный гул — похоже, по-испански объявили о том, что посадка на рейс заканчивается.

Затем донесся скрежет и сдавленный стон боли. Еще несколько неразборчивых звуков преодолели тысячи миль.

Зловещий шум. Какой бывает при напряженной схватке.

Редпас слышала такие же звуки от Джиллеспи, когда он часами отрабатывал приемы с Шоном и другими агентами, столь же искушенными в боевых искусствах.

«Удачной охоты, Джилли».

Касатонов выхватил у нее телефон, прижал к уху и выпалил по-русски:

— Чеченец, Чеченец! В чем дело? Отвечай!

Редпас не удалось вырвать трубку и прислушаться самой.

Лицо русского было непроницаемым. Затем его губы растянулись в слабой усмешке, и он молча протянул телефон Редпас.

Вцепившись в аппарат, Редпас отвернулась, боясь, что Касатонов прочтет ее мысли по лицу.