Нора Робертс - По образу и подобию

— Как вы намерены помочь?

— Я думаю, что могла бы увидеть больше, если бы у меня было что-то, принадлежавшее ему, что-то, до чего он дотрагивался. Я не знаю… — На ее лице промелькнуло раздражение. — Я уже говорила, что это не моя специальность. Для меня это новое поле, а вы никак не хотите мне помочь.

— Это не входит в мои обязанности, мисс Санчес, помогать вам. Моя работа — вести расследование.

— Можете меня проверить. Проверяйте сколько угодно! — воскликнула Селина. — Я могу сказать вам только то, что знаю. Я знаю, что он крупный мужчина — тот, кто это сделал. Он сам считает себя большим. Я знаю, что он сильный. Очень сильный. Я знаю, что он безумен. И еще я знаю, что эта женщина — Элиза Мейплвуд — она у него не первая. И он не собирается на ней останавливаться.

— Откуда вы знаете?

— Как бы вам объяснить, чтобы вы поняли.: — Теперь она наклонилась вперед. — Я это восприняла от него. Он ее ненавидел. Ненависть — вот то, что им двигало. Ненависть и страх. Он ненавидел их всех и всех боялся. Я не знаю, почему увидела ее, почему увидела его. Может, мы с ней были как-то связаны в прошлой жизни или будем связаны в следующей?.. Но мне страшно! Никогда в жизни мне не было так страшно. Вдруг я каким-то образом связана и с ним? Я должна помочь вам его остановить. Если я этого не сделаю, мне кажется, я сама сойду с ума.

— А ваш гонорар?

Губы Селины искривились в напряженной улыбке.

— Мои услуги стоят очень дорого, лейтенант, и, поверьте, они того стоят. Но это я сделаю бесплатно. Только с одним условием.

— А именно?

— Ни при каких обстоятельствах мое имя не должно упоминаться в прессе. Никто, кроме самого узкого круга лиц, имеющих отношение к следствию, не должен знать, что я в этом замешана. Во-первых, подобного рода шумиха меня раздражает. Во-вторых, она привлечет ко мне интерес клиентуры такого рода, которого я всеми силами стараюсь избегать. Но, самое главное, я его боюсь.

— Мы дадим вам знать, — уклончиво ответила Ева. — Спасибо, что пришли.

Селина, усмехнувшись, поднялась на ноги.

— Вы всегда так неприветливы?

— Ну, это уж вам лучше знать: вы же телепат.

— Я не угадываю мысли. — Селина отбросила волосы назад, в ее голосе снова послышались раздраженные нотки. — И я не вступаю в контакт с людьми без их разрешения.

— Смею вас заверить, моего вы никогда не получите. У меня работа, мисс Санчес. Я внесу то, что вы сказали, в базу данных. Мы с вами свяжемся.

— Кажется, Луиза все-таки ошиблась. Вы мне не нравитесь. — С этими словами Селина вышла из кабинета.

— Ну вот, теперь она ранила меня в самое сердце!

— Вы были с ней чересчур строги, — заметила Пибоди. — Вы ей не поверили?

— Я этого не говорила. Я вообще не хочу ничего говорить, пока мы ее не проверим. Прокачай ее по компьютеру.

— Шеф, будь у нее досье, она не смогла бы получить лицензию.

— Она не смогла бы получить лицензию, если бы у нее были судимости, — поправила Ева, направляясь к двери. — Прокачай ее. Копни поглубже. И найди мне Луизу Диматто. Я хочу послушать, что она скажет.

— Отличная мысль! — Встретив холодный взгляд Евы, Пибоди пожала плечами. — Если у нее все чисто, вы ее привлечете?

— Я привлекла бы двухголовую говорящую обезьяну, лишь бы она помогла мне прижать этого парня. А пока давай займемся нашей скучной полицейской работой.

Первой ее остановкой был морг. Если Ева и могла безоговорочно рассчитывать на кого-то, этим человеком был главный патологоанатом Морс. Он и дело сделает, и даст ей все нужные данные безо всякой бюрократической волокиты.

Ева нашла его в прозекторской. Морс был в прозрачном защитном комбинезоне поверх классического костюма-тройки стального цвета. Впрочем, приглядевшись, Ева заметила, что жилет расписан полуабстрактными изображениями голых женщин.

Недаром Морс прослыл модником.

Его длинные темные волосы были заплетены на затылке в косичку, аккуратно свисающую между лопаток; с лица еще не сошел отпускной загар. Обработанные защитным составом руки были испачканы кровью. За работой он насвистывал себе под нос какой-то задорный мотивчик.

Он бросил взгляд на вошедших Еву и Пибоди, и его красивые темные глаза приветливо блеснули за стеклами защитных очков.

— Из-за тебя я чуть было не потерял двадцатку.

— Как это?

— Я побился об заклад с Фостером, что ты появишься еще до одиннадцати. Ты чуть не опоздала.

— Меня задержала леди-телепат. Кстати, как ты относишься к таким вещам?

— Я верю, что мы все появляемся на свет с какими-то врожденными способностями; у всех они разные, и некоторые из этих даров не поддаются простому объяснению. В то же время я думаю, что девяносто процентов ясновидящих — откровенные лгуны.

— Я бы добавила еще пару проигнтов, но в остальном я с тобой согласна. — Ева присмотрелась к телу на столе. — Что ты здесь видишь?

— Очень невезучую молодую женщину, которая, в зависимости от твоих личных представлений, либо больше ничего не видит, либо видит все. Тяжелые травмы, — начал он диктовать. — Нанесены еще до смерти. Он прошелся по ней паровым катком, Даллас. Сексуальное насилие, но своих телесных жидкостей он не оставил. Заизолировал себя полностью перед изнасилованием. Причина смерти — удушение. Орудие убийства — лента. Обезображивание имело место после смерти. Чистые надрезы. Похоже, он практиковался.

— Насколько чистые? Хирургические?

— Ну, если он врач, первым учеником в классе он не был. Я бы сказал, он использовал лазерный скальпель, причем довольно уверенно, но небезупречно. Есть несколько небольших заусенцев. — Морс указал на вторую пару очков-микроскопов. — Хочешь взглянуть?

Не говоря ни слова, Ева надела очки и склонилась над телом вместе с Морсом.

— Видишь вот здесь? — Он кивнул в сторону экрана, куда выводилось увеличенное изображение ран, чтобы Пибоди тоже могла их изучить. — Точности нет. Легкий тремор в руке, я бы сказал. И я обнаружил жидкость. Он слегка задел левое глазное яблоко, но пусть Дикхед нам это подтвердит в лаборатории.

— Хорошо.

— А вообще-то, я не нашел ни единого его следа на ее теле. Трава, грязь, несколько волосков, но не человеческих. Пусть этим займется Дикхед. Может, собачья шерсть, но это всего лишь предположение, так как у нее была собака. Вся кровь принадлежит только ей.

— Тут уж ничего не поделаешь. Волокна?

— Есть немного. На теле, под ногтями. Она боролась за свою жизнь. Они уже отосланы в лабораторию, но это текстильные волокна, скорее всего, с ее собственной одежды. Впрочем, кое-что есть и с его рубашки, потому что на них видны следы герметика.

Ева выпрямилась и сняла очки.

— Ты видел что-нибудь подобное раньше?

— С моих недосягаемых высот, Даллас, видно все! Но в точности такого — нет, не видел. А ты?