Сандра Браун - Рикошет

— Вы бейсбол любите?

— Да.

— Болеете за «Брэйвз»?

— Разумеется.

— Здорово, — просиял он. — А сами играете?

— Чуть-чуть. Больше в футбол.

— Профи? Дункан с улыбкой покачал головой:

— Для меня все закончилось с окончанием колледжа. Пока Дженни готовила напитки, они болтали о спорте и о том, как дела у «Брэйвз» в нынешнем сезоне.

— Покажи ему кольцо, детка, — велел Эстебан Дженни, когда та принесла напитки. Она протянула Дункану левую руку. Дункан восхитился бриллиантом — кажется, от него ждали именно этого.

— Почти десять каратов, — объявил Эстебан, хотя его об этом не спрашивали.

— Ого. — Он улыбнулся Дженни. — Обручальное?

— Он сделал мне предложение на воздушном шаре, — жеманно хихикнула она.

— В Напе, — прибавил Эстебан. — Там еще вино делают и все такое.

— Романтично.

— Точно, — сказала Дженни.

— Вы уже назначили день свадьбы?

— На выходные после Дня благодарения. Во время сезона не получится.

— Еще бы.

— Свадьба, свадьба, свадьба — она больше ни о чем говорить не может. Цветы. Платья. Креветочные коктейли и прочая чушь. Иди уже отсюда, детка.

— Рада была с вами познакомиться, мистер Хэтчер. Пока.

— Пока.

Эстебан с чувством шлепнул ее по фигуристому заду, когда она повернулась и пошла, цокая каблуками по мраморному полу. Стоило Дженни скрыться за дверью, он сказал:

— Шикарная цыпочка, верно?

— Она сногсшибательна.

— Я от нее с ума схожу. Видели у кого-нибудь еще такое тело?

— Подобного не припомню.

— Она еще немного подпихнула себе в сиськи. Я заплатил. Хотела, чтобы они были побольше, ну я и подумал — какого черта? Чем больше, тем лучше, верно?

— Это мой жизненный девиз. — Его ирония ускользнула от самовлюбленного бейсболиста, слушавшего только себя.

— Сладкая девочка. Деньгами сорит направо и налево — зато это делает ее счастливой. А она меня делает счастливым. Имейте в виду — я ничуть не преувеличиваю. — Он наклонился поближе. — Сосет так, что яйца трещат.

— Впечатляет.

— Вы себе и представить не можете. — Он отпил глоток своего коктейля, потом взглянул на часы: — Через полчаса тренировка. Чем могу помочь?

— Я веду расследование убийства.

— Убийства — значит, кто-то умер, верно?

— Да. Это случилось в прошлый четверг вечером в доме судьи Като Лэрда и его жены Элизы.

— А, я знаю Эли. Вы мне напомнили. Это она умерла?

— Нет. — И Дункан изложил ему факты. Короткими, нераспространенными предложениями. — Видимо, Элиза выстрелила для самозащиты. Я проясняю кое-какие детали.

— Например?

— Мне известно, что она близко знала Коулмана Гриэра. Эстебан огорченно сморщил лоб.

— Короля Коула, как мы его звали. Надо же было случиться такому говну. Знаете, наверное, его обнаружили только через пару дней. Говорили, мозги по всей комнате разлетелись.

Он отстрелил себе верхнюю часть черепа. Еще бы не разлетелись.

— Что вы можете сказать по поводу их взаимоотношений с Элизой?

— Сто лет друг друга знали. Сошлись на трахе. Ну, знаете, когда больше некого…

— Я знаю это выражение.

— Такие они были друзья.

Дункан отпил глоток минералки со льдом и сказал как ни в чем не бывало:

— Когда вы с ней познакомились?

— Он привел ее на вечеринку «Брэйвз» почти сразу, как подписал контракт с командой. Мы все, конечно, забалдели — девочка была что надо, а Коул о ней и словом не обмолвился. Он вообще тихий был парень. Не компанейский.

— А вы компанейский? Он засмеялся:

— Стараюсь.

— А после женитьбы собираетесь менять свои привычки?

Эстебан поднял брови…

— Не пойман — не вор. Понимаете меня?

— Ну еще бы.

И они с Эстебаном дружески сдвинули кулаки, скрепив мужской договор о взаимовыручке.

— Итак, Король Коул приводит Элизу на вечеринку «Брэйвз», она его подружка.

— Ага.

— И?

— Больше ничего. — Эстебан взял коктейль и шумно отхлебнул. — Все.

— В самом деле?

— Я ее больше в жизни не видел, а Коул, как я уже говорил, об этом трепаться не любил. В общем, все, что знал, я выложил.

Дункан откинулся на спинку дивана и положил лодыжку на колено.

— А знаете, что мне рассказала Элиза? Что это вы с Коулманом Гриэром сошлись на почве траха. Затем вы его бросили, и поэтому он сунул себе дуло в рот и спустил курок.

У Эстебана отвисла челюсть. Он подался вперед, потом откинулся на спинку дивана. Открыл рот, но не смог произнести ни слова. Наконец покачал головой и сказал:

— Вот сука! Лживая сука!

— Это неправда?

— Чтоб у меня яйца отсохли, если это правда. — Он вскочил с дивана и принялся бегать по мрамору пола, бешено ругаясь по-испански.

— Зачем ей вдруг говорить такое? — спросил Дункан. Эстебан резко повернулся к нему:

— Зачем? Я скажу вам, зачем. Хотите знать, зачем?

— Зачем?

— Ладно, дело было так. Короче, та вечеринка…

— Вы, кажется, в этом месте сказали «больше ничего»?

— Я не хотел, чтобы вы считали меня ублюдком, типом, который…

— Тони, что произошло на вечеринке?

— Коул в усмерть напился. И вырубился. И эта девчонка, Элиза, стала приставать ко мне. То есть черт, парень, она прямо текла. Понимаешь?

— Допустим.

— Облапила меня. Я стал нервничать.

— Нервничать?

— Ну да, очень мне нужно ссориться с товарищем по команде из-за его девчонки. А она сказала, у них с Коулом все по-другому. Что они просто друзья и он будет рад, если она приятно проведет время. Короче, она языком чешет, а сама руку мне в штаны запустила. Ну я ей вставил, как она хотела. Пару раз. Сам пойми, роскошная телка. Почему бы и нет?

Дункан издал неопределенный утробный звук в знак согласия.

Эстебан сел на диван.

— Парень, она была что надо. Я бы и на следующее утро не отказался еще разок. Короче, она мне дала все свои телефоны, спросила, когда позвоню, и все такое прочее. И принялась названивать изо дня в день, спрашивать, когда увидимся, почему не звонил, может, не понравилось, как я посмел использовать ее и бросить, как тряпку. — Он вдруг замолчал. — Видели фильм «Роковое влечение»? [13]Это про нее. Та одержимая психованная сука прямо с нее сделана. Мне казалось, я приду как-нибудь домой, а она уже там, вся кипит от страсти.

— Вы встречались с ней еще раз?

Он покачал головой:

— Парень, к чему мне такое дерьмо? В конце концов она отвязалась. Перестала звонить.

— А как Коулман к этому относился?

— Он не знал. То есть я ему ничего не говорил. Насчет нее не знаю. — Он с отвращением поморщился. — Парень, девчонка оказалась с приветом, даже хотела мне приплатить, лишь бы я ее снова оттрахал. Подумать только, сказать, что я — гей. Господи! — Он хрюкнул от смеха. — Забавно, если представить.

— Значит, вы самовольно отправились в Атланту, чтобы поговорить с Тони Эстебаном?