Сандра Браун - Рикошет

Он решил подбодрить коллегу:

— У меня тоже не получилось посадить его за Фредди Морриса.

— Пока все глухо?

— Как у кита в брюхе, — признался Дункан. — Люсиль Джоунз как сквозь землю провалилась, окружной прокурор отказывается пересматривать дело, пока не будут найдены железобетонные улики. Например, нож, которым Савич отхватил Моррису язык. Желательно, чтобы с него капала кровь.

— Ну это вряд ли.

— Мечтать не вредно.

Офицер из УБН был раздражен не меньше его. Дункан подозревал, что Савичу поставляют информацию. Наверное, в отделе кто-то подкуплен. А может, и нет. У Савича отличный нюх, за все время ни разу его не подводивший.

Например, у него появилось предчувствие: Моррис хочет его продать. И он разобрался с ним, не дожидаясь, когда это случится.

Ничего толкового в понедельник сделать не удалось. Поддавшись этому настроению, Дункан решил уйти домой пораньше. По дороге задержался возле стола Диди.

— Что говорит тебе внутренний голос? Она не подняла головы.

— О чем?

— О Лэрдах. Закрываем дело? Самозащита. Точка.

— Тебе этого хочется?

— Если бы мы могли переговорить с Наполи…

— Но мы не можем.

— Это как будто засело во мне и свербит, а я почесать не могу, — сказал Дункан. — Хитросплетения между Наполи, Троттером и Лэрдами.

— Хорошо бы узнать, что именно Наполи раскопал про миссис Лэрд. Насколько это было опасно?

Дункан взглянул в окно, потом решительно сказал:

— Будем копать дальше. Подождем несколько дней. Вдруг Наполи появится.

Только после этих слов Диди подняла голову и посмотрела на него.

— До завтра, — широко улыбнулась она.

Несмотря на это, меньше чем через час она уже звонила ему по телефону.

— Чем занимаешься?

— Продукты закупаю.

— Продукты? Ты же готовить не умеешь.

— Я начал с пива и туалетной бумаги.

— Куда без этого в хозяйстве! Обрадовавшись примирению, Дункан спросил:

— А в чем дело?

— К восьми мы должны быть у Лэрдов.

— Сегодня?

— Ага.

— Зачем?

— Ну уж точно не на ужин.

— Увидимся на месте.

За тридцать секунд до восьми они встретились на дорожке, ведущей к роскошному особняку.

— Какие соображения? — спросил Дункан.

— Он попросил нас приехать к восьми, вот мы и приехали.

— А с какой стати он позвонил тебе?

— Потому что, кроме меня, в кабинете никого не было. — Диди нажала кнопку звонка. Они услышали трель внутри дома. — Думаю, на признания надеяться не стоит.

— В чем?

— Какая разница.

Дверь открыла миссис Берри. Выражение лица у нее было такое, словно от детективов несло, как от кучи свежего дерьма.

— Вас ожидают.

Она проводила их до арки, отделяющей гостиную от холла. Като Лэрд стоял сииной к камину и натюрморту с мертвым кроликом, окруженным свежими овощами. Элиза сидела на диване. Лица у обоих были торжественные. Несмотря на это, Като весьма дружелюбно поблагодарил их за визит и пригласил садиться. На этот раз напитков им не предлагали.

Судья опустился на диван рядом с женой. Взял ее за руку, успокаивающе погладил.

— Элиза рассказала мне о вашем сегодняшнем разговоре. Сначала я хотел позвонить Биллу Жерару и устроить скандал. Вы нанесли моей жене чудовищное оскорбление.

Дункан с Диди скромно молчали.

— Но потом я передумал жаловаться. За подобную выходку надо бы с вас шкуру спустить, но я не хочу снова травмировать Элизу. Честно говоря, я гораздо сильнее злюсь на себя, чем на вас. Это я виноват в том, что ей пришлось пережить во время ужасного допроса. Не могу себе простить. — Он бросил взгляд на жену, потом повернулся к ним. — Потому я признался жене в том, что приставил Мейера Наполи следить за ней.

Дункан посмотрел на Элизу. Она смотрела на него с откровенной враждебностью.

— Я понял: Элиза должна узнать все, о чем мы тогда говорили в раздевалке, детектив Хэтчер, — продолжил судья. — Я солгал детективу Боуэн, будто никогда не имел личных дел с Наполи, и стыжусь своей лжи. Я горячо сожалею о том, что с ним связался, тем более если это каким-то образом, пусть и самым косвенным, могло привести к смерти Троттера.

— Приглашая миссис Лэрд на разговор, мы так и думали, — сказала Диди. — Что проникший в ваш дом Троттер как-то связан с Мейером Наполи.

— Наша сделка была недолгой, — сказал судья. — И я по-прежнему придерживаюсь теории, по которой Троттер действовал в одиночку, а любая его связь с Наполи — совпадение. Конечно, с точки зрения детектива, ведущего расследование, это требовало детального изучения, особенно если у Наполи были доказательства романа между моей женой и Коулманом Гриэром.

Таким образом, — продолжал он, — я подумал, что нам надо прояснить ситуацию. Надеюсь, обсудив несколько вопросов животрепещущей важности, мы сможем раз и навсегда покончить с этим происшествием. Теперь, когда между мной и Элизой больше нет секретов, мы можем быть с вами полностью откровенны. Прошу, ваши вопросы.

Диди не заставила себя долго ждать:

— Миссис Лэрд, у Наполи действительно были доказательства вашего романа с Коулманом Гриэром?

— Нет, детектив Боуэн, их попросту не существует. Никакого романа не было.

Заметив скептическое выражение лица Диди, судья вмещался:

— Вы поверите ей, когда Элиза объяснит вам суть их отношений.

— Она говорила, что они были друзьями, — сказала Диди.

— Я говорила, что мы были близкими друзьями. И мне глубоко оскорбительно видеть, как вы пытаетесь превратить нашу дружбу во что-то грязное. — Сказав это, она бросила на Дункана убийственный взгляд. — Мне в принципе больно говорить о нем, но раз уж выбора вы мне не оставили… — Она помолчала и глубоко вздохнула. — Мы встречались несколько раз, когда учились в одной школе, но это были платонические свидания, без секса, даже без романтики. Мы были хорошими товарищами.

— Если уж вы так дружили, почему вы не знали о его намерении покончить с собой? — спросила Диди.

— Я знала, что у Коулмана депрессия, но не понимала, Насколько глубокая. Если бы я только знала!

— Его карьера была в расцвете, — сказал Дункан. — С чего бы ему впадать в депрессию?

— Из-за несчастной любви.

Это простое объяснение изумило детективов.

— Не могли бы вы объяснить, миссис Лэрд, — попросил Дункан.

— Его покинул любимый человек.

— И это были не вы.

— Нет, — твердо сказала она. — Не я.

— Значит, в течение всех ваших тайных свиданий…

— Я была для него жилеткой, в которую он мог выплакаться.

— И никакой половой жизни.

— Сколько раз мне это повторять, детектив Хэтчер?

— Милая, они по-прежнему тебе не верят, — вмешался судья. — И не поверят до тех пор, пока не услышат то же, что и я.

Она посмотрела на Дункана долгим взглядом, словно стараясь внушить ему свои мысли.