Эвелин Энтони - Алая нить

– Конечно, можно позвонить, – согласилась она. Школа не поощряла родительских звонков без необходимости, но ей не хотелось объяснять это Стивену. – Но я не думаю, что он придаст этому какое-то значение. Он в жизни не видел, как выглядит казино.

– Он поймет, – настаивал Стивен. – Поймет, когда я расскажу ему. Когда-нибудь это будет принадлежать ему.

Это был незначительный человек, он не играл никакой роли в семейной иерархии. Но он запустил руку в кассу. Это было непростительно, потому что он немало имел со своих деликатесных магазинов, и дань, какую он должен был платить, была ничуть не больше, чем у всех с таким же уровнем доходов. Но он оказался жадным и нечестным и скрывал часть прибыли. И его застукали.

Пьеро Фалькони любил быть в курсе всех событий, даже самых пустячных. Приговор и наказание мелкому человечку, оказавшемуся мелким же воришкой, входили в его обязанности. Он решил посмотреть на приговоренного. Того вызвали из магазина и держали в помещении склада. Жене сказали, что его послали в город по делам «семьи». Она не возражала. Она надеялась, что он там не задержится, потому что ей приходилось управляться в магазине одной. Он не видел Пьеро. Он вообще ничего не видел, потому что у него были завязаны глаза. На складе над ним состоялся суд, где он умолял не убивать его. Он лгал, в надежде, что ему поверят. Но ему не поверили. Он не знал, каким будет приговор.

Пьеро посмотрел на него. Человек в страхе и отчаянии скорчился в кресле. Примерно тот же возраст; другое сложение, лысеет – но сойдет. Пьеро слегка кивнул двум конвоирам. Один из них быстро и беззвучно зашел за спину жертвы и набросил петлю на шею. Человек упал на пол. Это не была мгновенная смерть.

Пьеро сказал:

– Погрузите его в машину и отвезите к Феддиано. Он устроит несчастный случай. – И вышел.

Феддиано был водителем грузовика. Он закатал труп в оберточную бумагу и засунул на дно кузова, навалив сверху ящики. Он ехал всю ночь и следующий день, останавливался поесть в мотелях и урывками спал в кабине. Он прибыл в маленький городок на Юго-Восточном побережье; там начинало темнеть. Остановился на заправочной станции, при которой было маленькое кафе. Пока он ел, двое сыновей владельца кафе забрали тело и поместили в багажник подержанного «форда». На этом «форде» и на пикапе они выехали из города и остановились на пустынной дороге. Поблизости – ни одного дома, ни одна машина не прошла мимо, пока они стояли. Они вытащили из багажника труп. Тело еще не успело окоченеть и было податливым. Усадили его за руль «форда». Старший сын владельца кафе что-то заметил.

– Господи! – сказал он.

Его брат посмотрел в том же направлении. У трупа не было пальца на правой руке. Они налили бензина на передние сиденья, намочив и фигуру за рулем. Плеснули горючего около машины, мотор оставили работать. Потом зажгли кусок бумаги, бросили его на маслянистую змейку, ползущую по дороге, и со всех ног кинулись под прикрытие пикапа. Забежав за него, они бросились плашмя на землю. Послышался рев, вспыхнул яркий протуберанец – у «форда» взорвался бак. Когда они поднялись, чтобы посмотреть, что осталось от машины, они увидели только красно-оранжевый шар, окруженный рекой пламени.

Они вернулись в гараж. Водитель грузовика пил кофе и читал спортивную страницу газеты. Потом он оплатил счет и ушел. Никто не произнес ни слова.

Местная полиция осмотрела обугленные остатки «форда» и нашла то, что осталось от мертвеца. В местной газете появилась заметка об аварии и заключение о смерти в результате несчастного случая. Погибший был опознан его братом по отсутствующему пальцу. Сообщалось, что имя его – С.А. Фалькони, уроженец города Нью-Йорка. Жителям Литтл-Хиллз это имя ничего не говорило.

Через три дня после дознания специальный посыльный доставил Альдо Фабрицци экземпляр газеты с заметкой и свидетельство о смерти, обернутые вокруг небольшой коробки из-под сигар. Он прочитал газету, внимательно изучил свидетельство и наконец открыл коробочку. Там лежало реальное доказательство того, что Фалькони заплатили долг чести.

Он спрятал свидетельство о смерти. Альдо был практичным человеком, Кларе оно может понадобиться, если когда-нибудь она захочет снова выйти замуж. Он осмотрел кольцо и остался доволен. Клара сама купила его, заказала надпись. Он еще рассердился, что она купила его у Тиффани, а не воспользовалась услугами местного ювелира. Инициалы, число, все на месте. Он почувствовал спокойное удовлетворение. Месть и вправду сладка. Потом он пошел искать Клару.

Он не ожидал, что она так это воспримет. Клара посмотрела на кольцо, услышала его слова: «Он заплатил за то, как поступил с тобой. Ты снова можешь чувствовать себя гордой», – и, зайдясь криком, рухнула к его ногам. Он был потрясен и напуган. На какой-то миг Альдо подумал, что она сошла с ума. Вызвали врача, который сделал успокаивающий укол и оставил сиделку. Жена Альдо, Луиза, выходила из себя и обвиняла мужа в том, что из-за него дочь сошла с ума от горя.

Вначале Альдо растерялся. Он-то рассчитывал, что в ней возобладает здоровая ненависть. Вместо этого он вдруг увидел силу ее любви. Но он был тверд, даже с любимой дочкой. Она успокоится. Примет сердцем то, с чем давно согласилась умом. Он выждал несколько дней и отправился навестить ее. У нее был больной вид, под глазами глубокие темные синяки.

Он взял ее руку и задержал в своей.

– Cara mia, пора тебе подниматься. Ты должна теперь жить своей жизнью, начать все сначала.

– Папа, скажи мне одну вещь.

– Что, carissima?

– Он был один?

– Да. Он был один. С ним никого не было.

Она отвернулась. Он сжал ее руку и почувствовал ответное пожатие.

– Я думала, у него была женщина.

Альдо с женой после долгих обсуждений тоже пришли к такому выводу. Но сейчас он сказал:

– Похоже, что нет. Да это и неважно. Что сделано, то сделано. Он опозорил тебя, меня, свою семью. Он заплатил за это. Но я думаю о тебе – ты должна радоваться, Клара. Ты должна радоваться, что ты свободна и правосудие свершилось. – Он говорил нежно, но твердо, по-итальянски, как всегда говорил с ней наедине.

– Если женщины не было, значит, я могу это пережить, – сказала она.

Он кивнул. Он понимал свою дочь. Он наклонился и поцеловал ее в щеку. Теперь ей станет лучше. Он вышел из комнаты, чтобы рассказать об этом жене.

– Это твой брат, – позвала его Анжела.

Стивен в холле вместе с сыном наряжал рождественскую елку. Хью Драммонд возился с гирляндой разноцветных лампочек. За окном шел снег. Это было настоящее Рождество. Под елкой стояли коробки, обернутые яркой бумагой. Всего десять дней, как они приехали из Франции. Стивен протянул ей коробку сверкающих стеклянных шаров.