Лидия Ульянова - Убийство девушку не красит

Все валилось из рук, путалось в голове, но Катерина упорно пыталась заниматься делами, отвечать на звонки, лишь бы не возвращаться пораньше домой, не встречаться глазами с Сергеем.

Решение не приходило.

Когда под вечер она в третий раз позвонила в одну и ту же фирму с одним и тем же вопросом, Лидуся не выдержала, почти насильно напялила на нее куртку и отправила домой.

Катя вышла на улицу и привычно перебежала через пятачок служебной стоянки к машине. Втягивая голову в плечи и смаргивая летевшие в лицо холодные хлопья мокрого снега, она нашарила в сумке ключи от машины и положила было палец на кнопку брелока, но в нерешительности остановилась.

Садиться и ехать домой? Ждать Сергея, встречать его в прихожей? Смотреть, говорить как ни в чем не бывало? Есть, смотреть телевизор? Как ни в чем не бывало ложиться в постель, не смея сказать вслух:

– Серый, сколько-то нам осталось…

Но там, наверху, осталась беспощадная Лидуся.

Катя бросила ключи обратно в сумку, развернулась и медленно побрела по пустому тротуару в сторону метро.

Перчатки Катя забыла в офисе, шарф в машине. Побелевшими от холода пальцами она прижимала к ушам поднятый воротник, но мокрый мех нисколько не согревал. Через пол-остановки пальцы ног свело холодом, в ботинках леденяще захлюпало, а с волос по лбу потекли тонкие струйки воды. Катя не вытирала мокрое лицо, не переступала через лужи, брела и брела, равнодушная к удивленным взглядам редких прохожих. Как дорожные вехи считала на пути автобусные остановки: одна, вторая, третья…

Когда стало совсем невмоготу идти дальше, она просто открыла первую попавшуюся дверь и вошла в тепло. Внутри было тихо, сухо, и мягко струился неоновый свет. От тепловой завесы дверей обдало сухим искусственным ветром. Отовсюду на Катю надвигались рыбы и рыбки, таинственно покачивались за толстыми стеклами красные, зеленые, бурые водоросли, с тихим бульканьем взлетали стайками пузырьки воздуха.

Магазин «Водный мир», догадалась Катя. Она никогда не заходила сюда, потому что не интересовалась аквариумными рыбками, всегда проезжала мимо, краем глаза отмечая загадочную витрину, стилизованную под подводное царство. И теперь медленно передвигалась вдоль сплошной стены аквариумов, завороженно разглядывая разномастных водных обитателей. Она не знала названий видов, пород, сортов, но тихое подводное царство успокаивало ее. Пальцы рук перестало сводить холодом, закололо множеством горячих иголочек. Из носа неприлично потекло, и Катя, не отрывая рук от промокшего воротника, громко шмыгнула, не пытаясь достать платок.

«Утонуть бы и лежать вот так среди покачивающейся травы, а надо мной плыли бы, плыли рыбы…» – подумала она с тоской.

Продавец, молодой веснушчатый парень с несмело пробивающимися рыжими усами, наблюдал за Катей из своего угла. Казалось, хочет о чем-то спросить и не решается. Катя оторвала руки от воротника, вытерла ладонями лицо, заправила мокрые волосы за уши, громко чихнула и устало произнесла, обращаясь к парнишке:

– Не беспокойтесь, я мирная сумасшедшая. Ничего, все в порядке.

Улыбка у нее получилась вымученная и больная.

Продавец понимающе грустно улыбнулся в ответ.

– Не торопитесь уходить. Здесь, как в другом мире. Вы погуляйте просто так, и обязательно полегчает. Я сам так иногда делаю.

– Спасибо.

Катя медленно продвигалась вдоль аквариумов, где суетились пестрые стайки цветных рыбешек, вальяжно проплывали круглоглазые рыбищи, торчали из-под коряг чьи-то хвосты. Подошла вплотную к прилавку, и взгляд ее уперся в алюминиевый поднос с кишащими красными червями. На краю подноса лежал грязный спичечный коробок, которым отмеряли червяков. Здесь, в чудесном, другом мире, мерили на вес чьи-то жизни. Катю затошнило. Она отвернулась от прилавка и молча спешно вышла из магазина.

Потом она снова шла и снова грелась, в безликом холодном кафе мелкими глотками отхлебывала безвкусный кофе из безликой чашки. Она ехала в полупустом сыром троллейбусе с запотевшими окнами, держалась рукой за ледяной поручень и чувствовала себя рыбой внутри аквариума, и ощущение это оказалось вовсе не приятным. Глядя на проплывающие за окном радужные пятна витрин, пыталась вспомнить, когда последний раз ехала в троллейбусе…

Она заходила в магазины, выходила из магазинов и, как могла, оттягивала приход домой, где нужно было улыбаться, смотреть в глаза, делать вид и не показывать вида.

Маленькая неправда рождает большую ложь, а что же тогда рождает огромная неправда? Ответа Катя не знала. И мучалась, что вынуждена врать самому дорогому своему человеку, и не видела выхода.

В сумке у нее несколько раз звонил телефон, но Катя не брала его и не выключала, просто шла и оглашала окрестности звуками бравурного марша. Звонил Сергей, но говорить с ним ей хотелось меньше всего.

Когда Катя наконец выросла на пороге квартиры, Сергей уже был дома. Из кухни аппетитно пахло жареным мясом, кофе, потягивало табаком.

– Что случилось, Катя? – обеспокоенно спросил Сергей, подойдя вплотную, помогая снять насквозь промокшую куртку, пытаясь заглянуть в лицо.

Боб беспечно прыгал внизу, вытягивался вдоль ноги длинным столбиком, требовал внимания и ласки.

Быстро клюнув Сергея в щеку, Катя присела на корточки, подставила лицо горячему собачьему языку и односложно ответила:

– Машина не завелась.

Нагревшись в горячей ванне, напившись антигриппина, Катя спала, а Сергей Кириллович мрачно курил на кухне, машинально поглаживая притулившегося у бока Боба, размышляя о своем.

Он думал о том, что именно он причина Катиного отчуждения. Она не выдержала с ним, не смогла. Да, он тяжелый, он невнимательный, он не весельчак, но он не может кардинально измениться. Он такой, какой есть. У него не получается жить семьей. Но ведь он старается. Когда вовремя вспоминает, то вроде бы все делает правильно, например, покупает цветы. Но разве дело в цветах? И вообще, раньше ведь Катю это устраивало. Или ему только так казалось? Может, она уже устала от него, от его плохого характера, от проблем, которыми он пытается с ней делиться вечерами. Но с кем ему еще делиться? Кто еще понимает его так, как она?

Да, был вчера неправ, когда пытался просто всучить денег вместо того, чтобы поехать вместе в магазин и выбрать этот чертов унитаз и чертову раковину в новую квартиру. Но ему и правда абсолютно все равно, на чем сидеть голым задом. А вдруг там, в магазине, их взгляды на унитаз кардинальным образом разошлись бы? Пусть уж все будет на ее, Катин вкус. Катиному вкусу Сергей доверял, тем более что она не скрывала, что обустраивает новый дом, исходя из представлений о том, что понравилось бы ему, Сергею. И сама говорила, что делает это с удовольствием. Он, Сергей, давно признал, что ни черта в этом не понимает, не может, как она, специально ездить и донимать прораба расспросами, какого сечения медный кабель, есть ли микропроветривание у окон, по какому принципу работает предлагаемый им фильтр для воды.