Пол Мейерсберг - Роковой мужчина

– Люблю. – Неужели?

– Об этом можешь судить только ты сам.

Я принялся за обед. В противоположном конце ресторана открылась дверь в одну из отдельных комнат, и из нее вышли мужчина и женщина. Это были Пол и Урсула.

Откуда ей известно, что я буду здесь? Никто этого не знал. Даже Диана. Она сошла с ума. Кроме того, черт возьми, чем она занималась с Полом?

– Что такое? – Кэт поняла, что что-то произошло.

Я был парализован. Пол увидел меня и помахал рукой. Урсула же, увидев меня, никак не отреагировала. Что она подумала про нас с Кэт?

Пол остановился у нашего столика. Он был ни капельки не смущен. Я смотрел на Урсулу. Она улыбалась с отсутствующим видом, пока я представил Кэт и Пола друг другу. Я почувствовал жар. Что случилось с кондиционерами?

– Здесь вкусно кормят, не правда ли? – обратилась Урсула к Кэт, не замечая меня. Затем повернулась и без единого слова пошла прочь. Прихрамывая, она прошла мимо кассира и исчезла.

Я мгновенно вспотел, и оставив Пола и Кэт, бросился за Урсулой. Обеденный зал размещался на третьем этаже. Я пролетел мимо японской парочки, перепрыгивая через ступеньки. На стенах висели наклонные зеркала. Я мчался за ее исчезающим отражением.

Я догнал Урсулу на первом этаже напротив бара и схватил ее за плечо. Она повернулась и вцепилась зубами мне в руку. Я вскрикнул.

– Ну, ударь меня, – прошипела она.

– Почему ты ушла из больницы?

– Где ты был прошлой ночью?

– Это мое дело.

– Потаскуха!

Я схватил ее за плечи. Она открыла кошелек и достала пистолет, уперев ствол мне в живот.

– Отпусти. Или я прострелю тебе кишки.

Я отпустил ее. Я понял, что она сошла с ума.

– Только попробуй пойти за мной, – проговорила она. – Я тебя убью.

Она убрала пистолет в сумочку и вышла из ресторана. Из розовой полутьмы бара на нас смотрели люди. Я не знаю, заметил кто-нибудь пистолет или нет. Я – заметил. И не собирался идти за ней.

Откуда у нее пистолет? Затем я вспомнил ночь, когда пришел в ее дом, чтобы поспать в комнате для гостей. Когда она спустилась вниз, в ее руке был пистолет.

Пол спустился по лестнице, глядя на нас. Нас было четверо – два его, два меня. Даже больше, если учесть отражения от отражений.

– Что она тебе говорила? – спросил я. Я должен был знать.

– Она сегодня позвонила мне и предложила пообедать вместе.

– И ты согласился.

– Да. А что, это нехорошо?

– Не обязательно. О чем она говорила?

– Она хотела знать, знаком ли я с какими-нибудь проститутками.

– Что?!

– Она сказала, что подумывает стать «девочкой по вызову».

– И что ты сказал?

– Я сказал, что не знаком ни с какими проститутками, и что она должна быть осторожной, если не хочет подцепить СПИД.

Кэт спустилась по лестнице.

– Послушайте, меня не интересуют ваши дела, – сказала она, – но я иду домой. Спасибо за обед.

– Кэт, я страшно виноват, – извинился я. Она все поняла.

– Удачи, – она бросила взгляд на Пола. – Я сама доберусь до дома.

Я взглянул на Пола.

– И она ничего не говорила обо мне?

– Ничего.

Я сел в машину, рассеянно дав парню, который припарковал ее, пятидолларовую бумажку, и поехал на запад по бульвару Сансет. Моя машина блуждала наугад, точно так же как мой ум. Мимо проносились машины и мысли. Эдип. В ночь гибели Ларри Кэмпбелла я пересказывал ей рассказ Билли Уайлдера про Эдипа. Кажется, она говорила, что Эдип с самого начала все понимал и знал, что он делает? А знал ли я с самого начала, что делаю, в какую историю влип?

Я был с Барбарой. И обманывал Урсулу. Но все равно ее слово было равносильно пощечине. «Потаскуха!» Никто никогда не называет так мужчину. Кэт могла бы сказать, что на самом деле Урсула говорила о себе. Она перенесла на меня то, как она сама видела себя. Нет. Это неправда. Она была верна мне до невероятности. Я знал, что она не спала ни с Полом, ни с кем-либо еще с тех пор, как встретила меня. В ее жизни не было мужчин. Этот астролог-иностранец не был ее любовником. Она не трахалась с кем попало. И что я теперь мог ей ответить?

Я не стал поворачивать на север, на Бенедикт. Вся моя решимость улетучилась. Я продолжал ехать по Сансет, направляясь к океану. Добравшись до своего дома, я хотел только спать, полностью отключиться. Я лежал на матрасе, прислушиваясь к гулу океана, со страхом ожидая плохих снов. Даже бодрствуя, я не мог управлять своими мыслями, не мог привести их в порядок. Тысячи нитей вели в одно место. К ней. И ко мне.

Я очнулся от глубокого сна в семь часов. Меня разбудил телефон, загремевший над ухом. Я бросился к нему, сшиб на пол, наконец, поднес трубку к уху.

Звонила Барбара. Она была в ужасном состоянии. Ее голос дрожал.

– Мне только что звонили из полиции.

– Что случилось? – я мгновенно вспомнил убийство Фелисити. Ко мне вернулась безумная мысль, что ее убила Барбара.

– Мой магазин разгромлен. Полный кошмар.

– Я приеду через полчаса. Жди меня.

– Что мне делать?

– Успокойся. Я еду.

Я повесил трубку. Помылся под душем, но бриться не стал. Это можно сделать в офисе. Тем более – у меня ходуном ходили руки.

«Шкатулка Пандоры» была только что не разнесена в щепки. Зеркала побиты. Барбара была в слезах. Она не заплатила последний страховой взнос.

– Самое страшное, что насколько я могу судить, ничего не украдено. Кто мог это сделать?

Я носом чуял ответ. Лимонный запах.

Я сказал Барбаре, что позвоню в страховую компанию и докажу ее правоту. Она просрочила срок платежа только на пару недель, а до этого всегда аккуратно платила. Я находился с Барбарой примерно двадцать минут, и она постепенно успокоилась. Я сказал ей, что позвоню через час из офиса.

Я ехал так быстро, как осмеливался. Хватит! Я поставлю ее на место! Двери были заперты – в первый раз. Причем все. Свой ключ к ее дому я оставил на пляже.

Я разбил дверь на кухне, орудуя гаечным ключом из гаража. Порезав о стекло левую руку, проник на кухню и начал выкрикивать ее имя. Я продолжал кричать, идя через прихожую и вверх по лестнице.

Урсула сидела на кровати, глядя в зеркало.

– Зачем ты это сделала?

– Ты вернулся к ней.

– Это не ответ.

– Это может быть ответом, – сказала она и направила на меня пистолет.

– Не валяй дурака!

Урсула встала с кровати. Я смотрел на нее. Она была не слишком уверена в себе.

– Мне приходилось убивать раньше, – заявила она. – Убийством больше, убийством меньше – какая разница?

Я не знал, можно ли ей верить. У меня возникло ощущение, что она заранее приготовила эти слова.

– Этой ночью ты был с ней? – Теперь ее голос дрожал.

– Где я был этой ночью, тебя не касается. – Я начал чувствовать ненависть.

– Ты боишься. Взгляни на себя, – она повернулась к зеркалу. – Что ты видишь?