Анна Дубчак - Рыжая легкого поведения

– Давайте лучше здесь. Что у вас случилось?

– Мне муж изменяет. С молодой девицей. Неприятно, знаете ли… Она красивая, ничего не скажу, но ведь она, по сути, крадет его у меня. И его тело, и время, и деньги, наконец… Я ведь тоже не уродина и могла бы иметь любовников, мне предлагали, но я не такая. И не потому что ханжа, а просто трусиха. Мне кажется, что я даже раздеться не смогу при чужом мужчине. Это ничего, что я с вами так откровенна?

– Говорите, говорите… Все это крайне важно.

– Да, кстати, о ваших ставках я в курсе, деньги у меня с собой. Тысяча долларов, правильно? Я даже менять не стала. Вот. – Она достала сумочку, но Наталия сделала протестующий жест рукой:

– Да подождите вы, я же еще ничего не поняла. Что вы хотите? Вы же сами все знаете, так чем же я могу вам помочь?

– Найдите моего Даника.

– Кого?

– Мужа, Дениса, но я зову его Даней… Он уехал три дня тому назад с ней на природу – их видели вместе на машине наши знакомые – и до сих пор не вернулся. Я схожу с ума, начинаю потихоньку пить. Мне не жалко никаких денег…

– А куда предположительно они уехали? В какую сторону?

– Знаете, где под Латынино старая мельница, там еще знаменитый источник… В тех местах построили что-то вроде санатория, вот там их и видели.

– А вы не хотели поехать туда?

– Мне нельзя. Видите ли, вы не смотрите, что я такая невзрачная, тихая и бледная. Просто я устала его ненавидеть, но когда я увижу их вместе, то, наверное, пристрелю как собак. Я себя знаю.

– А он, зная вас, не боится?

– Боится. Но он оставил мне записку, в которой объясняет, что влюблен и уходит от меня… Он честный, видите ли… А мне такая его честность не нужна. Лучше бы врал, изменял, но только чтобы я об этом ничего не знала.

– И вас бы это устроило?

– Вполне. Ведь я так прожила с ним больше двадцати лет.

– Так все же: что вы хотите от меня?

– Чтобы вы нашли его, увидели, как вы это умеете делать, и сказали мне, жив он или нет. – Анна Петровна расплакалась – некрасиво, навзрыд.

Наталия ровным счетом ничего не поняла.

– Извините, я сейчас принесу воды. Успокойтесь, пожалуйста, и попытайтесь мне объяснить все по порядку. Итак, ваш муж в Латынино, верно? Верно. Он уехал туда предположительно со своей любовницей… Вы что, не уверены, что он жив? Но почему?

– Потому что я посылала уже туда своих подруг, сначала Лерку, а потом Татьяну – они его не нашли. Машина стоит, а его нет. Они спрашивали у администратора: да, действительно, такие-то остановились в шестом номере, но там заперто, значит, они либо на лодке катаются, либо пошли погулять в лес… А я чувствую, что что-то здесь не так. Поэтому я хочу, чтобы вы увидели его, живого или мертвого, а потом, разумеется за отдельную плату, съездили к нему и передали вот это письмо. – Анна Петровна достала из сумочки запечатанный конверт. – Я все изложила в стихотворной форме. Это о любви, но он поймет… и вернется. Здесь, кстати, специально для вас наши координаты: фамилии и прочая необходимая информация…

– У вас есть дети?

– Вы попали в самую точку – нет. В том-то и дело, что нет. Вот поэтому он, наверное, и сошелся с этой девицей. Но у меня еще могут быть дети, я же лечилась, просто он ничего не знает.

– Хорошо. Я постараюсь все выяснить. А вам надо успокоиться и… Знаете, мне бы хотелось дать вам совет. Но не уверена, что имею на это право.

– Говорите, чего уж там…

– Да просто я никогда не понимала женщин, которые так убиваются из-за мужчин. Неужели невозможно найти какое-нибудь противоядие против вашей любви? Тем более что она не взаимная.

Я не феминистка, вы только не подумайте, но это же так глупо… Извините, я, кажется, сказала что-то не то…

– Нет, отчего же, все то. Но мне очень трудно, поверьте, смириться с мыслью, что он бросил меня. Я же не вещь какая-нибудь…

– Извините. Я не должна была вмешиваться.

Пришел Логинов. И Наталия вспомнила, что забыла про свидание с Валентином. Закрутилась совсем… Она взглянула на часы: ровно девять.

Увидев Игоря, Анна Петровна быстро поздоровалась и почти выбежала из квартиры. Они договорились, что Наталия сама позвонит ей, как только станет что-либо известно.

– Это кто? – спросил Логинов, устало усаживаясь в кухне на табурет и закрывая глаза. – Подружка?

– Почти. Приятельница Сары.

– Сары… Ты прямо не можешь без нее. Кстати, а где еще одна твоя подружка, которая Соня?…

– Я и сама уже волнуюсь за нее. Уехала в обед к родственнице и до сих пор не вернулась. Не знаю, что и подумать. Если бы она решила остаться там ночевать, то непременно позвонила бы.

– Я все хотел тебя спросить, а что она, собственно, здесь делает?

– Живет. Иди мой руки, сейчас будем ужинать.

Пока он был в ванной, она позвонила Валентину:

– Извини, я не смогла приехать. Завтра, хорошо?

Едва Наталия успела положить трубку, как раздался телефонный звонок. И она наконец услышала голос Сони. Но девушка так странно разговаривала, словно выпила лишнего: заикалась, путалась в словах… Одно было ясно: она только что отправила на «скорой» свою тетю в больницу и теперь стоит на улице, боясь войти в какой-то дом, и просит, чтобы Наталия за ней приехала. «Я вам заплачу, сколько скажете, только увезите меня, пожалуйста, отсюда…» Это был крик о помощи, Соня находилась на грани срыва.

– Хорошо, скажи, где ты находишься… – Когда Наталия услышала адрес, то чуть не выронила трубку: Соня назвала адрес того самого дома, того, что на слом… «Бахметьевская, восемь».

Едва Логинов показался из ванной, Наталия сразу же передала ему просьбу Сони.

– Послушай, человек устал, пришел домой отдохнуть, а тут твои подружки с их сложностями. Неужели эта твоя Соня не понимает, что ты замужем, что у тебя семья, наконец…

Она не стала его слушать, набросила куртку и рванула к двери. «Черт бы побрал всех мужиков, вместе взятых…» Она так разозлилась на Логинова, что не подождала его даже тогда, когда увидела, как он выбежал следом за ней из подъезда. И, только увидев в зеркале фары его служебной «Волги», немного успокоилась: если бы он остался дома, это был бы его последний ужин на этой квартире.

Так, на двух машинах, они и долетели по пустынным улицам до Бахметьевской, где Наталия первой заметила стоящую в свете фонаря, рядом с коммерческим ларьком, перепуганную насмерть Соню. Она открыла дверцу машины – Соня села и бросилась ей на шею:

– Господи, я чуть с ума не сошла… Мы… туда зашли, а там… – Тут глаза ее закатились, и она как-то обмякла на сиденье: потеряла сознание. Подбежавший Логинов, увидев Соню, сжал кулаки: он понял, что Наталия никогда не простит ему последних слов.

Когда они вернулись домой, он на руках отнес девушку в квартиру и, уложив на диван, прикрыл одеялом. Наталия, пощупав пульс, поднесла к носу Сони ватку, смоченную нашатырным спиртом: