Карен Робардс - Приманка

– Да потому, что она сама сказала мне об этом.

Вид у него был пораженный.

– Правда?

– Правда. А сейчас я думаю, что мне на самом деле пора идти спать. – Мадди наклонилась и взяла в руки поводок. – Пойдем, Зельда.

Зельда с удивительной покорностью затрусила вслед за ней. Мадди направилась в свою спальню. К счастью или к несчастью – смотря как на это посмотреть, Маккейба она так и не видела. Она закрыла за собой дверь, оставив щелку в несколько сантиметров, пристроила Зельду на свернутое покрывало, залезла в кровать и выключила свет.

Зельда сразу прыгнула к ней.

– Эй, – воскликнула Мадди.

Зельда немного покрутилась у нее в ногах и со вздохом улеглась.

Мадди подумала: Зельда не выла, не кусалась, и, кроме того, она была здесь, рядом. Мадди очень не хотелось сейчас ругать ее.

– Спокойной ночи, Зельда, – сказала она. В ответ она услышала тихое похрапывание.

Мадди лежала на спине, подложив под голову две подушки, руки у нее были скрещены на груди. Она слышала, как Маккейб вышел из ванной, как они разговаривали с Уинном и, наконец, как Уинн ушел.

Свет в гостиной погас. Заработал телевизор, Маккейб переключал с канала на канал. Нетрудно было догадаться, что он опять устроился с пультом в руке на ее диване.

Разум говорил ей: закрой глаза, не прислушивайся и постарайся заснуть. Маккейб – временное явление в твоей жизни: сейчас он здесь, а завтра его нет. В лучшем случае она могла рассчитывать на кратковременный роман. Но в принципе ведь и сама жизнь весьма непредсказуема. А ее жизнь к тому же еще более непредсказуема, чем у других людей. В любой момент все вообще может рухнуть. Единственное, в чем можно было быть уверенной, – это сегодня, сейчас, эта вот ночь.

В эту ночь ей очень хотелось быть с Маккейбом.

За исключением мигавшего экрана телевизора, в гостиной было темно, когда Мадди вошла туда. Это было, конечно, неудивительно. Мадди знала, что свет во всей квартире погашен, что она увидит, как Маккейб лежит на диване и смотрит какой-нибудь глупый сериал. Но диван оказался пустым. Маккейба нигде не было.

Мадди увидела тонкий лучик света, проникавший в гостиную с кухни, и направилась туда.

Изучая скудное содержание холодильника Мадди, Сэм мрачно признал, что он сам себя заводит или по крайней мере заводится от этого запаха клубники, который преследует его. Он сделал вдох и представил себе Мадди. Если бы он знал, что, помыв голову ее шампунем, он не сможет избавиться от этого запаха всю ночь, он лучше бы остался грязным.

Сэм решил особо не церемониться. Он взял пакет молока и сделал большой глоток прямо из него.

– Ты пьешь из пакета? – раздался из темноты возмущенный голос.

Сэм вздрогнул от неожиданности и чуть не выплюнул молоко обратно.

Поставив пакет на стол и закрыв дверцу холодильника, он обернулся. На пороге стояла Мадди. На ней был большой белый банный халат поверх крохотной шелковой ночной рубашки. Она стояла, уперев кулаки в бока, и вид у нее был такой, что Сэм подумал, что ему сейчас не поздоровится.

– Там оставалось совсем немного молока, я его допил, – сказал он оправдывающимся тоном. – А почему ты еще не спишь?

– Потому что лежать и слушать, как ты переключаешь телевизор с канала на канал, – это не самое лучшее снотворное.

Она подошла к нему. Ей показалось, что он при этом занервничал, хотя в темноте было трудно что-то разобрать. У нее был предлог, чтобы приблизиться к нему. Мадди взяла пакет из-под молока и бросила его в мусорное ведро. Она оказалась в метре от Маккейба.

– Значит, тебе мешает телевизор? – спросил он, скрестив руки на груди. – Хорошо, я его выключу.

Мадди нахмурилась и оперлась бедром о стол.

– И что ты будешь делать? Просто сидеть, уставившись в темноту?

– Мне приходилось попадать в подобные ситуации.

– Ты хочешь сказать, что это часть твоей работы и все такое прочее.

Он какую-то секунду помолчал, как будто обдумывая ее слова, а потом ответил:

– Да, именно это я и хотел сказать.

Ничего у нее не получалось. С каждой секундой он становился все холоднее и холоднее.

– Почему ты сегодня так разозлился на меня, когда я побежала за Зельдой?

– Потому что ты поступила очень глупо. – Она почувствовала, что его голос стал еще более суровым.

– Меня могли пристрелить, – сказала она с легкой насмешкой в голосе.

– Да, – проговорил он сердито. Прошло какое-то мгновение.

– Ну а тебе-то что? – спросила она мягко.

Маккейб ничего ей на это не ответил. Их глаза встретились, но она не смогла в темноте разглядеть их выражение.

Затянув потуже пояс на халате с таким решительным видом, как будто она борец, собирающийся выйти на ринг, Мадди взяла быка за рога:

– Маккейб…

– М-м-м, – настороженно протянул он.

– Тебе никогда не приходило в голову, что между нами что-то происходит, что у нас начинают завязываться какие-то отношения?

– Отношения? – Он прищурился и замер на месте, как будто окаменев.

Говорить что-нибудь было совсем необязательно. Между ними пробегали искры, как разряды электричества, и казалось, что весь воздух вокруг наэлектризован.

– Да, – сказала она. – Отношения. Ну, как тебе еще сказать… я схожу по тебе с ума, ты сходишь по мне с ума…

Его глаза загорелись. Она провела пальцем по его груди.

– Мадди…

– М-м-м? – Она смотрела в его черные глаза.

– Любовные отношения между нами в настоящее время были бы катастрофой.

– Слишком поздно теперь об этом думать. Я уже тебе сказала: я схожу по тебе с ума, – проговорила она тихо. – С этим ничего уже не поделаешь.

Она опять проявила себя как дочь своего отца. Она все поставила на кон, пытаясь завладеть тем, чего так страстно хотела.

– Мадди… – В его голосе чувствовалось напряжение.

– Ты что, хочешь сказать, что ты не сходишь по мне с ума?

Прошло какое-то мгновение, а потом он выдохнул:

– Нет, я вовсе этого не отрицаю.

Услышав от него это признание, Мадди встала на цыпочки и поцеловала его. Его губы были мягкими и теплыми.

– Маккейб, – прошептала она.

Он издал какой-то нечленораздельный звук и начал страстно целовать ее, прижав к себе. Обняв его за шею, Мадди ответила ему не менее страстным поцелуем. Она вся так и таяла. Она вся горела…

Он оторвал губы от ее рта и стал покрывать ее лицо нежными поцелуями.

– Ты такая красивая, – прошептал он. – Такая сексуальная. И вкусная. – Он нежно зажал между зубами мочку ее уха.

У Мадди перехватило дыхание. Она подумала, что, если бы он не держал ее в объятиях, она бы вся растворилась и превратилась в озерцо желания у его ног.

– И ты сходишь по мне с ума. – Она удивилась, что вообще еще может что-то выговорить.

Он поднял голову и посмотрел на нее. У нее замерло сердце от блеска его глаз.