Лорен Хендерсон - Слишком много блондинок

- Милочка, я думаю, что ты могла бы это продать, – сказал он. - Но вряд ли ты имеешь представление, какую цену требовать. То есть реальную цену.

- Господи, – прошептала я, чувствуя, как меня охватывает паника.

Дугги предусмотрел такую реакцию.

- Не волнуйся, для этого здесь я. Нужно поговорить о презентации. Может, заскочишь завтра в галерею около двенадцати, и мы просмотрим бумаги. Ты знаешь, где это, правда?

Я кивнула головой. Ни на что большее я не могла осмелиться. Он послал мне поцелуй и продефилировал к двери.

- Тогда до вечера, милочка.

Я удивленно наблюдала за ними. Потом снова повернулась и огляделась с интересом. Казалось невозможным, чтобы кто-нибудь хотел это купить. Я, в конечном счете, совсем не мечтала о продаже. Мы многое вместе пережили, и я чувствовала себя так, словно предала подругу. Статуя покачивалась в воздухе, мощная как обычно, но в этот раз решительно враждебно настроенная. Так мрачно она не выглядела с момента рождения. И как-то я не стремилась к тому, что произошло. «Неоткрытая Планета» Бетти Эшли.

* * *

Я знала, что если останусь дома, то начну сокрушаться, что одеть в такой элегантный ресторан как «Л’оранж», потому натянула на себя леопардовый плащ и направилась в тренажерный клуб. Я не знала, почему. Может, хотела поговорить с Лоу. Разобраться в ситуации.

Оказалось, что Лоу на встрече с заместителем руководителя по делам досуга и вернется не раньше, чем через пару часов. Я слонялась в нерешительности по администраторской и не могла определиться, ждать ее или нет.

- Посмотри только! - сказала вдруг Лесли с такими широко открытыми глазами, словно только что сделала важное открытие, и подсунула мне под нос женский журнал. - Здесь есть фотографии Майкла Джексона в детском возрасте и фотографии, сделанные недавно. Ты согласна, что есть разница! Без сомнения он сделал пластическую операцию, и кожа у него более светлая, как ты думаешь?

Я пораженно уставилась на нее.

- Это только игра света, Лесли, - ответила я мягко. - Эти галогеновые лампы творят чудеса.

- В самом деле? – спросила она, склоняясь над журналом. - Здесь пишут, что у Джексона нетипичный цвет лица.

Открылись двери, и вошла беременная женщина - живот величественно вздымался, как парус на ветру. Волосы она скрепила заколкой, сзади качалась вся масса локонов и ленточек. Могла бы исполнять роль величественного галеона на элегантном судне.

- Чем могу служить? - спросила Лесли, откладывая журнал.

Похожесть на галеон повлек за собой факт, что у женщины отсутствовал какой либо проблеск чувств во взгляде.

- Можно купить билет на стретчинг (упражнения на растяжку – Прим.пер.) ? - сказала женщина, раздавливая Лесли взгляом.

- Стретчинг? - повторила Лесли. Наморщив брови, она всматривалась в расписание занятий. - Скоро будут две группы - йога для будущих матерей и вторая, стретчинг и форма.

- А как вы думаете, в какую группу я должна ходить?

Не знала бедняжка, что выбор глаголов не имеет значения для Лесли, посмотревшей на нее только бессмысленными, голубыми глазами.

- Цена такая же, разве что у вас есть скидка.

С трудом напечатала билет.

- Благодарю, - ответил надменный галеон. - Можете ли мне помочь кое в чем еще? - спросила таким тоном, словно не верила, что Лесли или вообще кто-нибудь дослушал и понял лекцию “Краткая история времен”. Несомненно, признав Лесли, как некомпетентное лицо, она бросила мне через плечо однозначный взгляд.

- Я взяла это случайно в последний раз, когда была здесь. Не имею понятия, почему. У меня и шансов-то не было на себя это надеть? Не могли ли бы вы отыскать владелицу и отдать ей это с извинениями?

И протянула нам свою находку. Это был вязаный свитер с широким кантом на высоте бедер.

- Ох! - сказала Лесли... – Похоже на свитер Рэйчел, ты не думаешь, Сэм? Она любит черные шмотки тоже и...

Тем временем я уже забрала черный свитер у женщины, наделяя ее одной из своих лучших обворожительных улыбок.

- Спасибо большое, - сказала я. - Везде его искала. Повезло, что вы принесли его как раз сейчас! Я думала, что оставила его в зале ожидания для детей, - добавила я насколько можно естественно. - Я работала там на прошлой неделе. Вы там его нашли?

- Собственно, - сказал галеон, слегка наморщив брови, - я не имею понятия, где это случилось. Я не помню, чтобы его укладывала. Я нашла свитер на дне сумки и гадала, откуда он взялся. Мне очень жаль. Конечно, вы очень расстроились.

Я улыбнулась снисходительно.

- Нет проблем, - сказала я. - А вы случайно не помните, когда его забрали. Я спрашиваю из чистого любопытства.

- Ах, это точно было тогда, когда нашли эту мертвую женщину, - сказала она немедленно. - С тех пор к вам даже не заглядывала. Кроме того, я не рассеянная. Если бы не чрезвычайные обстоятельства, я не вышла бы из тренажерного клуба с чужой собственностью в сумке.

Улыбнулась еще раз.

- Еще раз прошу прощения, – повторила она. - Не знаю, почему я положила его в сумку. Наверно, так должно было случиться. И вы правы, я должна была найти его в том зале, потому что пошла прямо на занятия и не выходила до звонка.

Я держала в руках свитер крайне осторожно, словно ребеночка, которого несла в выпирающем животе. Я только мельком взглянула на него, но была уверена, что впереди виднелись следы крови. Крови Линды.

- Вы не должны просить прощения. В самом деле , - сказала я.

В большом помещении со свежевымытым полом гулял сквозняк. Я пожалела, что не взяла свитер, и теперь дрожала скорее из-за пробудившихся ассоциаций, чем от холода. Оранжевый современный стул был твердым и неудобным. И экстравагантные, и плохие проектировщики имеют между собой что-то общее - ни одни, ни другие не умеют придумать ничего, на чем можно по-настоящему удобно сидеть.

Но можно ли требовать удобства в заключении?

Открылись двери – вошла она, за ней надзирательница. Я совсем иначе ту себе представляла; она была маленькой и красивой. Рейчел неспешно подошла ко мне, надзирательница, профессионал в каждом дюйме, не спускала с нее глаз. В мире вне этих стен время трактуют, как товар, здесь, несомненно, соблюдались другие правила игры.

Рэйчел села напротив меня, надзирательница подождала учтиво, пока та придвинет себе стул к столику, и лишь потом прочитала ее права. У нее был милый голос, и ей почти удалось не выдать, что она повторяла эту формулу уже, по меньшей мере, раз сто. Потом отступила на два шага, скрестила руки на груди и замерла. Напоминала греческую нимфу, ту, что обратили в дерево. Как ее звали? Точно. Дафна.

Тюремная одежда не затмила красоту Рэйчел. Волосы она зачесала назад в толстую косу, выставляя, таким образом, деликатные скулы. Привлекательность добавляло ей даже то, как она гордо держала голову на шее, которую не смог изуродовать отвратительный воротник униформы. Все, наверно, были в нее безумно влюблены.