Джудит Гулд - Плохо быть богатой

— Ничего, старые друзья для этого и существуют, — ответила Эдвина.

Погасив сигарету, Олимпия откусила еще кусочек морковки, вскинула голову и окинула Аллилуйю оценивающим взглядом.

— Боже мой, если бы я не знала, что это ты, никогда бы тебя не узнала, — удивленно улыбнулась она.

Аллилуйя хихикнула.

— Вот новость, с ума сойти. Ну? И что вы думаете?

— Что я лично думаю — не важно, — язвительно ответила Олимпия, закуривая новую сигарету. — По крайней мере, здесь. Если ты хочешь услышать мое мнение, я его выскажу. Но вне этого здания.

Аллилуйя возликовала. Слава Богу, лекции не будет!

В дверь постучали, и в кабинет вошла Долли с тремя копиями контракта. Передав их Олимпии, она поспешила выйти, прикрыв за собой дверь.

Один экземпляр Олимпия передала Эдвине, второй — Аллилуйе, третий оставила себе. Погасив сигарету, она надела очки, сдвинув их на кончик своего похожего на клюв носа.

— Как вы видите, — начала она, глядя на Эдвину и Аллилуйю поверх стекол, — типовой контракт. В основном он защищает фотомодель и агентство.

— А как насчет клиента? — язвительно усмехнулась Эдвина.

— Я здесь не для того, чтобы представлять интересы клиента, — отрезала Олимпия, переключаясь на деловой тон, исключающий всякие шутки. — Прежде всего я защищаю интересы фотомодели.

— Да имей же сердце! — воскликнула Эдвина. Олимпия пристально взглянула на нее.

— Я его имею, и, поверь, оно открыто только для моих девушек. А так как Аллилуйя становится одной из них, я несу ответственность только перед ней.

— Так и надо! — вставила Аллилуйя.

Эдвина посмотрела на нее, и в ее взгляде сверкнул металл.

Аллилуйя. Ее Аллилуйя. Единственная. И вдруг — против собственной матери! Вот уж действительно — все признаки бунта налицо.

— Итак, — продолжала Олимпия, не обращая внимания на возмущение Эдвины, — если вы посмотрите на первую страницу, то увидите, что параграф номер один дает мне право вступать в переговоры с любыми лицами, желающими воспользоваться услугами Аллилуйи как фотомодели…

Эдвина кивала головой, внимательно читая контракт.

— …В параграфе втором говорится, что Ал, как совершеннолетняя, может работать только ограниченное количество часов в день, что является компетенцией ее юридического опекуна. Другими словами, — здесь Олимпия бросила взгляд на Эдвину поверх очков, — твоей компетенцией.

— Спасибо хоть за это, — пробормотала Эдвина.

— Параграф три страхует агентство от обязательств, ущерба и так далее в случае нарушения условий… — Она подождала, пока Эдвина не дочитает до конца. — Ты со всем согласна?

— Пока все выглядит приемлемо.

— Хорошо. Тогда перейдем к параграфу четыре — оплата. Ты прочтешь, что по контракту агентство получает 20 процентов за комиссию, такова действующая сейчас норма. Также обрати внимание на то, что размер выплаты определяется с учетом всех видов доходов. — Тут она снова подождала, пока Эдвина внимательно читала параграф. — Здесь есть вопросы?

— Нет, все совершенно ясно.

— Далее. Параграф пять — расчеты. Подпункт А уполномочивает агентство получать все деньги, причитающиеся Ал, за вычетом комиссионных, конечно. Поскольку она несовершеннолетняя, я решила внести уточнение: деньги поступают на счет специального фонда, который будет тобой для этого учрежден.

— Прекрасно, я и сама хотела это предложить.

— Теперь относительно пункта Б данного параграфа, в котором говорится о финансовой отчетности агентства. Если у тебя есть вопросы — задавай.

Медленно читая, Эдвина время от времени кивала головой.

— Все нормально, — сказала она и перевернула страницу.

— Итак, последний параграф — номер шесть. Срок действия контракта. В пункте А говорится, что все любые выплаты, полученные за выполнение любых вышеупомянутых работ, данных агентством, будут проходить через агентство без ограничений.

— Справедливо, — согласилась Эдвина.

— Пункт Б, в случае желания Ал, дает ей возможность уйти или сменить агентство. Как ты видишь, окончание действия контракта возможно при представлении письменного заявления и вступает в силу через год, считая с даты подачи заявления. Полагаю, ты находишь это приемлемым?

— Конечно! — встряла Аллилуйя, ее карие глаза блестели от возбуждения. — Пожалуйста, дайте ручку, — и потянулась через стол.

— Не торопись, — посоветовала Эдвина. — Не торопись делать то, о чем можешь пожалеть позже. — Взглянув на Олимпию долгим пристальным взглядом, она покачала головой. — Нет, боюсь, что это совсем неприемлемо.

— Ma! — свистящим шепотом произнесла Аллилуйя. — Ты что хочешь сделать? Все погубить?

— Напротив, — повернулась к ней Эдвина. — Просто отстаиваю твои же интересы. — Откинувшись на спинку стула и небрежно положив ногу на ногу, она посмотрела на Олимпию. — Пока что я могу быть единственным клиентом Ал. Но это, — добавила она с присущей ей проницательностью, — не означает, что она не будет работать манекенщицей у кого-то еще, не так ли? Если так случится и если ей здесь не понравится, то я не хочу, чтобы контракт связал ее на целый год. Ал совсем юная, ей только тринадцать лет. И я не допущу, чтобы она оказалась в ловушке. Извини.

Олимпия выудила из подносика кусочек сельдерея и с хрустом откусила.

— Это стандартные условия агентства.

— Возможно, но мы обе знаем, что контракты для того и составляются, чтобы потом переделываться. Поэтому мы сейчас и разбираем его. — Олимпия молча ждала. Эдвина не торопясь продолжала: — Учитывая, что Ал несовершеннолетняя, считаю, что если мы изменим год на три месяца, то это будет нормально.

Олимпия вздохнула.

— До чего же я не люблю создавать прецеденты! Это опасно. Если об этом станет известно, — она многозначительно посмотрела на Эдвину, — то половина моих девушек захотят прервать контракт.

— Да, но об этом не должно быть известно, — с ударением подчеркнула Эдвина. — И потом, посмотри, что ты получаешь: модель, уже гарантирующую тебе основного клиента. — Она сделала паузу. — Меня.

Олимпия сменила сельдерей на сигарету и, обдумав слова Эдвины, вздохнула.

— Хорошо, — Она щелкнула зажигалкой и выпустила клуб дыма. — На этот раз, но только на этот, я сделаю исключение. — Наклонившись и прищурив глаза, она добавила: — Только запомни: ни слова об этом, никому.

— Не беспокойся.

— Хорошо. Что-нибудь еще?

— Да. Я также хочу внести дополнение о том, что за Ал остается последнее слово относительно работы, на которую ее посылает агентство.

Олимпия слегка зажмурилась, чтобы не попал дым.

— Иными словами, ты хочешь, чтобы она имела право отказаться? Так?

Эдвина кивнула:

— Именно.

Тяжело вздохнув, Олимпия загасила сигарету.