Джудит Гулд - Плохо быть богатой

Потянувшись к Лиз, Анук нежно взяла ее руки в свои.

— Я уверена, в этом случае вы пришли бы на помощь Антонио. И я уверена, что и сейчас вы найдете в себе силы помочь ему. Ведь вы для него не просто секретарь, Лиз, вы же знаете. Вы — часть его дела. Я бы даже сказала, часть его семьи. — Слегка наклонив голову, Анук умоляюще взглянула на Лиз. — Пожалуйста, дайте Антонио еще один шанс, прежде чем безоговорочно осудить его. Это все, о чем я вас прошу.

В галерее воцарилось долгое молчание.

— Что ж, конечно, двенадцать лет кое-что значат, — наконец выдавила из себя Лиз. Она тяжело вздохнула и быстро прибавила, угрожающе воздев палец: — Но поверьте мне, если я еще раз окажусь в подобной ситуации… — Ее подбородок решительно взметнулся вверх, а глаза вновь стали жесткими.

— О нет, никогда! — промурлыкала Анук с неподдельным облегчением. Обняв Лиз, она искренне прижала ее к себе. — Я не сомневалась, что смогу на вас рассчитывать! И я уверена, что вы будете, как всегда, сдержанны и благоразумны. Ну, а теперь нам лучше вернуться. Наверное, все уже собрались.

Они вместе поднялись по лестнице. Анук болтала и шутила, словно они с Лиз были закадычными друзьями. О Господи! — подумала она вдруг, поежившись. Подлаживаться к этому жалкому женоподнобному существу!

Что касается Лиз, у нее тоже сомнений не оставалось: Анук де Рискаль — самая двуличная и лживая дрянь на свете!

— Неужели тебя так достала эта зануда из ювелирного отдела? Она же просто спросила, откуда у меня такие клипсы. — Аллилуйя изумленно взглянула на Эдвину, едва они выплыли из универмага „Бергдорф Гудмэн", держа в руках надушенный лавандовый фирменный пакет магазина. Девочка водрузила на нос только что купленные очки — из тех, что были модны среди киноактеров тридцатых годов, — они почти скрывали ее глаза. — Меня это абсолютно не колышет.

— Ты слишком копалась в товарах, а мы и так рискуем опоздать, — заметила Эдвина, обеспокоенно обшаривая глазами 5-ю авеню в поисках такси. Лицо ее выражало тревогу и нетерпение. 5-я авеню и 57-я улица были забиты покупателями, неспешно перетекающими из магазина в магазин в поисках рождественских подарков, и ни одного пустого такси поблизости не было. Она взглянула на Аллилуйю. — Если бы я тебя оттуда не уволокла, мы до сих пор бродили бы по шестому этажу.

— Ну и что? Ты же знаешь, я просто тащусь от всех этих штучек Виктора Косты, — пожала плечами девочка. — И вообще у меня магазинное настроение. Скажи, правда тот зеленый комплект клево смотрелся на мне?

— Во-первых, он рассчитан на женщин постарше, — сказала Эдвина, по-прежнему вытягивая шею в поисках такси. — А во-вторых, вот уж не думала, что тебе может понравиться такая… консервативная модель.

— Вполне может, если носить ее с рваными кружевными чулками и ярко-розовыми кожаными перчатками… Или лучше полосатыми, как зебра? Представь только…

Кинув быстрый взгляд на дочь, Эдвина призналась:

— Сказать по правде, не могу.

— Ма! — внезапно крикнула девочка. — Смотри, такси!

Быстро обернувшись, Эдвина успела заметить машину, подкатывающую к краю тротуара. И тут же увидела парочку покупателей, бросившихся к ней. Уступить им машину? Никогда! Эдвина самозабвенно ринулась к цели, забыв о сочувствии к ближнему и о хороших манерах.

— Ну уж нет! — прошептала она и со сноровкой истинной дочери Нью-Йорка, привыкшей сражаться за место под солнцем, оттерла конкурентов, ухватившись за ручку задней дверцы такси и застыв в боевой стойке: ноги расставлены, глаза горят решимостью и бесстрашием. Этой стойке Эдвина обучилась давным-давно: жесткие нравы нью-йоркских улиц не лучшая школа утонченных манер. Вот и сейчас эта закалка пошла ей на пользу. Соперник покинул поле битвы.

— Ну здорово, ма! — восторженно ахнула Аллилуйя.

— Борьба видов, дочь, — отозвалась Эдвина нежнейшим голосом.

Аллилуйя расхохоталась.

Дверца такси распахнулась, и оттуда выскочил мальчуган примерно ее лет — коротко стриженый, в толстых очках в роговой оправе, — едва не выбив у нее из рук пакет с покупками.

— Ну ты, псих! — взвизгнула Аллилуйя.

— Извините, — робко пробормотал мальчуган, вспыхнув и отворачиваясь в сторону. Застыв у машины, он терпеливо ждал, пока второй пассажир расплатится и выйдет из салона.

Время шло, но спутник его почему-то не спешил, уже добрых полминуты оставаясь в машине. Эдвина в нетерпении притопнула ногой.

— Интересно, сколько нужно времени, чтобы расплатиться с таксистом? — произнесла она в никуда именно в тот момент, когда в салоне такси пророкотал густой баритон с бостонским акцентом:

— Да какое, черт подери, мне дело, что у вас нет сдачи с двадцати баксов! Может, мне подарить их вам за трехдолларовый прогон? Вы за кого меня принимаете? За деревенского лоха, что ли? — Пальцы на ручке двери нетерпеливо щелкнули. — Давай пошевеливайся, быстро ищи сдачу.

— Но я же вам объясняю, у меня нет мелочи, мистер! — не выдержал таксист. — Разве вы не видите? На двери объявление, что водитель не производит размен крупных банкнотов.

— О мой Бог! — не выдержав, процедила сквозь зубы Эдвина. — Этого только мне не хватало! Заполучить единственное свободное такси на всем Манхэттене, и что же?

— Эй, Лес, — крикнул пассажир мальчику. — У тебя нет мелочи?

Мальчик в роговых очках, застывший рядом с Аллилуйей, покачал головой:

— Только та двадцатка, что ты дал мне утром, — пискнул он.

— Вот черт!

Окончательно потеряв терпение, Эдвина раскрыла сумочку, висевшую у нее на плече, и принялась судорожно в ней рыться.

— У меня есть мелочь! — быстро крикнула она, извлекая из глубины сумочки четыре бумажки по пять долларов каждая.

Пассажир быстро высунулся из машины и выхватил у нее из рук банкноты, небрежно сунув взамен двадцатидолларовую бумажку.

— Такая дама и такая умница, — мягко прогудел он. Лихая улыбка озарила его лицо, из подозрительно-симпатичного превратив его в симпатично-пиратское. Голова незнакомца скрылась в глубине такси, чтобы тут же медленно выплыть обратно. Казалось, он забыл обо всем, не сводя с нее изумленных глаз. — О Господи! — мягко выдохнул он, моргая глазами в недоумении. И прибавил уже более уверенно и громко: — Эдс? Эдс Робинсон? Быть не может!

Эдвина в свою очередь смотрела на него словно во сне. Да нет, это невозможно, втолковывала она себе, стараясь унять бешено заколотившееся сердце. Прошло столько лет! Это лишь в сказках герои после долгой разлуки внезапно встречают друг друга средь бела дня, но не в реальной же жизни!

— Ну? — требовательно проговорил он. — Так и будешь смотреть на меня, открыв рот, как на призрака? Или все же поздороваешься для начала?

— Слушайте, мистер, время — деньги, — недовольно пробурчал таксист. — Может, расплатитесь и дадите мне работать?