Мэри Шелдон - Каролин и Каро

— Присмотришь за баром? — снова попросил Майк своего помощника после того, как Каролин наконец допила свой кофе.

Квартира его брата по-прежнему была свободна.

Прошел месяц. Каролин была уже на грани. Она все путала, не могла сконцентрироваться, ее все нервировало. Она не знала, куда бежать от этого кошмара, но знала одно — долго так жить она не сможет.

Она постоянно ставила себя перед выбором.

Не встречаться с Майком. Не заглядывать больше в бар. Попробовать наладить отношения с мужем.

Это был хороший план, но она знала, что никогда не выполнит его.

Так же, как и не сможет расстаться с Грэмом. По крайней мере — не сейчас. Уже слишком поздно.

Она перестанет встречаться с Майком. Она больше не заглянет в его бар. И наладит отношения с мужем, хотя отношения их давно высохли, словно старое озеро.

Каролин могла бы уйти от Грэма. Развестись с ним ради Майка. Но Майку уже много лет. Он до встречи с ней прожил долгую жизнь. Если он женится на Каролин, то отрежет себя от своего прошлого, оставив в настоящем лишь малую часть себя. Ради него самого делать этого не стоит.

Она пыталась найти третий вариант. Единственно правильный выход. Но в голове стоял шум. И больше ничего.

Грэм кое-что заметил. Он уже давно наблюдал за ней, замечал ее новые наряды и нижнее белье и то, как его жена не находит себе места и стремится неизвестно куда. Однажды выдалось такое утро, что он на пару часов освободился от работы и сделал Каролин сюрприз, зайдя в книжную лавку с предложением позавтракать вместе.

— А она уже ушла на перерыв, — известила его Джина. — С полчаса назад.

Грэм обошел все близлежащие кафе, ресторанчики и забегаловки, но не нашел Каролин.

— Как прошел день? — спросил он у нее вечером.

— Чудесно, — ответила она, не задумываясь. — Прости, что я немного задержалась. К нам привезли новые поступления, и я не вылезала из лавки.

На следующий день в обеденный перерыв Грэм снова пошел к магазину. Только на этот раз он не зашел внутрь. Он смотрел, как Каролин вышла из дверей магазина и почти побежала к “Попугаю”, как уже вместе с Майком они скрылись в подъезде какого-то дома. Грэм выследил свою жену.

Каролин возвратилась домой в шесть. Грэм ждал ее в гостиной.

— Ты шлюха, — процедил он сквозь зубы. — Грязная, похотливая шлюха…

Слезы брызнули у него из глаз, потекли по щекам.

— Грэм, ты пьян. — Это все, что она могла сказать ему.

— Как ты могла такое… сделать со мной…

Он был беспомощен и жалок, сидя вот так в кресле и рыдая.

— Ты больная, вот что я тебе скажу, — вновь проговорил он. — Трахаешься со стариком.

Каролин вздохнула.

— Может быть, я и больна. Но лечиться не собираюсь.

— Но ты не можешь спать с обоими! У тебя еще есть шанс. Выбирай — или этот старикан, или я!

И вдруг, впервые за многие месяцы, Каролин поняла, что ей нужно. Не Грэм. И не Майк. Она выбрала одиночество.

Три часа ночи. Грэма нет дома. Он переселился в отель, и уже двое суток как она его не видела. Возможно, им еще будет, о чем поговорить, когда он вернется.

А пока Каролин заварила себе чай и, сидя в гостиной, то смеялась, то плакала.

Город спал и словно во сне посылал ей приветы тысячами мигающих окон. Но сквозь чистую ткань ночи она не могла прочитать его тайные послания.

Именно сейчас она твердо была уверена, что к Грэму больше не вернется. Никогда. Уже к лету он точно найдет себе подходящую пару. Кого-то, кто уж точно будет обожать футбольные матчи и воскресные пикники с его друзьями.

А вот что будет с самой Каролин, она даже не представляла.

Только, включив музыку — диск “Песни из Камелота”, — она медленно кружилась по комнате.

День выдался неудачным. В театре, куда она пришла пробоваться на роль Раины в спектакле “Человек с оружием”, все перешептывались, что все это чистой воды фикция и режиссер уже утвердил свою подружку на главную роль. Тогда зачем все это? Каро плюнула на прослушивание и отправилась восвояси.

Уже несколько недель она сидела без работы. И почти четыре года в Нью-Йорке. Каро вспомнила о тех потертых теплых гетрах, оставленных какой-то танцовщицей в жалкой квартире, куда она вселилась когда-то, полная надежд победить этот чудовищно огромный город. Сколько еще времени потребуется, чтобы добиться хоть чего-то?

Дни уплывали назад — незаметные и одинаково серые. Ничего, кроме пыли на подоконнике и горького осадка в душе, они не оставляли. Ей не удалось сделать ничего, даже завести приятелей или подруг не получилось.

С матерью она разговаривала раз в неделю по телефону. Они даже изредка встречались, когда Зоэ прилетала в Нью-Йорк по делу, но не больше чем на несколько часов рейсом туда-обратно. Мать не заговаривала о ее возвращении в Калифорнию, наоборот, твердила, что на все хорошее нужно время, и хотя бы за это Каро была благодарна матери. Она знала, что, вернись она домой, тут же для нее наступит конец. Она окончательно сдастся, ее унесет течением, и выплыть она уже не сможет.

На работу она снова опоздала. Вбежав в ресторанчик, она слышала все то же шипение управляющего: “Если ты снова придешь позже, я тебя уволю”, пока переодевалась в униформу.

День тянулся бесконечно, но все же закончился. Каро глянула в свой кошелек. В нем оставалось всего семьдесят пять долларов, а месяц едва перевалил за середину. Ей никак не справиться, если не удастся найти какую-нибудь работу или не попросить денег у Зоэ.

Она решила пройтись, чтобы не тратиться на автобус. На 58-й улице знакомый бар словно давно ждал ее. И действительно, что-то давненько она сюда не заглядывала. Денег на траты в баре у нее не было, но ведь она может просто зайти и поговорить с Майком.

Он был, как всегда, за барной стойкой и смешивал напитки.

— Привет, — поздоровалась Каро, взбираясь на стул.

— Привет. — Он явно обрадовался ее приходу. — Давненько тебя не было. Как дела в театре?

— Хуже некуда, — призналась она. — Я на такой мели, что даже не могу заказать выпивку.

— Это тебе, — сказал он, подавая ей коктейль, — пока за счет заведения. Расплатишься, когда станешь звездой. Кстати, мы сегодня чествуем одну важную особу.

— Мужчину или женщину?

— Мужчину.

— Кто же он? Мне хочется посмотреть, стоит ли он всей этой суеты.

Бокалы с коктейлями выстраивались рядами на стойке.

— Мое дело их напоить. А ты сама поверни голову… — Майк явно подзадоривал Каро, — и реши, достоин ли он этой заварушки.

Каро обернулась. Кровь бросилась ей в лицо. Это был тот самый Тристан, лицо которого на обложке пластинки она так подолгу рассматривала в детстве.

Майк оценил ее реакцию и рассмеялся.

— Ну и как он тебе?

Каро попыталась взять себя в руки: