Филлис Уитни - Атмор Холл [Женщина в зеленом]

Он прижал свои губы к моим, а я стояла, не двигаясь под его поцелуем, ненавидя его, но преисполненная дикого желания причинить Джастину такую же боль, какую он причинил мне. Если он мог поехать к Алисии… Я обняла Марка за шею…

Джастин вошел в комнату. Не взбешенный, а надменный и совершенно холодный. Он испытывал не ревность, а отвращение. Когда Марк освободил меня, и я обернулась со вспухшими губами и горящими от гнева глазами, Джастин кивнул на дверь.

— Выйди, — сказал он мне.

Я думаю, даже Марк был слегка напуган, но я не осмелилась остаться, чтобы посмотреть, что там произойдет. Я всю дорогу бежала по темной галерее, вниз по лестнице, через библиотеку, теперь пустую, и, наконец, вбежала в комнату Джастина. Это всегда была комната Джастина и никогда — моя. Не задерживаясь в ней ни на секунду, я влетела в соседнюю маленькую гардеробную, где был шезлонг, в котором я любила дремать. Это место было, по крайней мере, мое, и я провела в нем всю ночь, не сомкнув глаз.

Джастин так и не пришел. Возможно, он уехал из дома обратно к Алисии, которая обычно была одна в Гровесэнде.

На следующее утро мне оставалось только одно. Я собрала свои вещи и сказала Мэгги, что уезжаю. Это было настоящим бегством, потому что я не могла смотреть в лицо Джастину. Я не могла дать никаких объяснений. Как я могла сказать: «Я играла с твоим братом, потому что хотела наказать тебя за ту боль, что ты причинил мне?»

Прежде чем уехать, я побродила по имению, осознавая мою трагедию все больше и больше, пока не поняла по-настоящему, какой бывает боль. Я со слезами попрощалась с Дейдри и Мэгги и поехала в Лондон, веря, что Джастин приедет за мной и каким-то образом поможет разрешить проблему, которую сама я разрешить не могла.

И вот спустя несколько лет я впервые отчетливо поняла по малейшей детали, что произошло здесь, и впервые ощутила тяжесть вины, как никогда раньше. Я знала из писем Мэгги, что визит Джастина в Гровесэнд был достаточно невинным. Алисия узнала о некоторых финансовых делах, в которые она оказалась вовлечена и которые шли неважно, и хотела спросить у Джастина совета. Он, естественно, не мог отказать ей, какими бы ни были ее мотивы. Джастину не повезло, что у него была жена, которая так мало верила в свои силы и так мало доверяла мужу. Я вздрогнула, как от холода, осознав свою вину, и пошла к окнам, чтобы закрыть их. Проходя мимо комода, я с любопытством посмотрелась в зеркало. Лицо мое не так уж изменилось по сравнению с тем, каким оно было три года назад, когда я впервые попала в Атмор. Я все еще выглядела удивительно молодо: юный овал лица, широкие карие глаза и мягкие струящиеся волосы. Но, все же разница была — в выражении глаз, в рисунке рта. С лица исчезло жизнерадостное выражение, исчезла непосредственность, которые и привлекали Джастина во мне. Глаза девушки в зеркале были более настороженными. Мне не понравилось то, что я увидела, но я не знала, как изменить то, что происходило со мной.

Стекло в зеркале было в мелких трещинках, что создавало некоторый мистический барьер между реальным лицом и тем, что отражалось в зеркале. Как долго это зеркало отражало эту комнату? Хотела бы я знать. Однажды оно отразило меня в объятиях Марка и Джастина, стоящего позади нас. Глядя в зеркало, я изучала отражение комнаты. Я видела кровать с балдахином и знала, что зеркало могло быть свидетелем других, более драматических сцен, которые происходили в этой комнате. А сейчас в зеркале была безмятежная картина настоящего, без всяких следов того, что оно видело в прошлом. Человеческое же лицо устроено иначе. Оно меняется и несет на себе следы различных переживаний. Я закрыла окна и тотчас же почувствовала в комнате какой-то запах. Обеспокоенная, я принюхалась. Несомненно, это был сигаретный дым. Не застарелый, мертвый запах, которым могли быть пропитаны кровать и портьеры, а свежий, отчетливый запах, который легко висел в воздухе, как будто кто-то невидимый стоял возле меня и курил. На какое-то мгновение мне стало страшно, но я быстро пришла в себя и оглядела комнату в поисках источника запаха. Как и в моей комнате в противоположном конце дома, здесь тоже была дверь, ведущая в башню, на лестницу со ступеньками, которые полукругом уходили вверх на крышу. Может, кто-то курит там?

Но запах шел не оттуда. Напротив меня еще одна дверь, подобной которой не было в моей комнате. Я быстро подошла к ней и повернула ручку — запах сигаретного дыма стал сильнее. Это была маленькая гардеробная. Шторы на единственном окне были спущены, и комната казалась такой темной, что я на секунду зажмурилась, чтобы привыкнуть к темноте.

— Итак, ты, наконец, нашла меня? — сказал Марк и протянул руку, чтобы зажечь настольную лампу. — Я слышал, как ты вошла несколько минут тому назад.

Я окинула взглядом комнату и увидела, что он лежит в шезлонге, лениво покуривая и разглядывая меня.

— Что ты делаешь, Ева, оживляешь историю? — спросил он. Первым моим побуждением было убежать. У меня появилось ужасное чувство, что история действительно может повториться и что Джастин может войти в любой момент. Но на этот раз я не должна быть трусихой. Рано или поздно я должна была объясниться с Марком.

— Значит, призрак, пугающий Нелли, это ты? — сказала я и подошла к окну, раздвинула портьеры, впустив в комнату свежий воздух и свет. Из окна я могла видеть зеленые боковые лужайки Атмора, окруженные деревьями. Мэгги расхаживала по своему саду. — Возможно, я могу задать тебе тот же вопрос. Что ты здесь делаешь? Кроме того, что пугаешь Нелли.

Марк встал, погасил сигарету в пепельнице, лениво подошел к окну и встал возле меня. Слишком близко, чтобы я чувствовала себя уютно. Я никогда не смогу быть рядом с Марком, чтобы не почувствовать дискомфорт.

— Может, я поджидаю призрак? — сказал он. — Разве это не столь же веская причина, как любая другая? Но меня больше интересует, как случилось, что ты не уехала рано утром, как планировала. Дейсия сказала, что ты остаешься, несмотря на то, что Джастин прямо сказал тебе, чтобы ты убиралась и что он не хочет тебя видеть здесь.

— Есть много вещей, о которых надо поговорить и которые надо сделать прежде, чем я уеду, — сказала я, отодвигаясь от окна и от него. — Я многое хотела бы знать. Я не знаю, что случилось тут, за дверью, в соседней комнате, например, после того, как той ночью я ушла из нее. Как ты вывернулся? Какую ложь ты сказал Джастину обо мне?

Улыбка Марка была такой же ласковой и такой же опасной, какой я ее помнила.

— Мне пришлось не так уж много стараться, должен сказать, и я преуспел. В конце концов, так ли виноват мужчина, если женщина сама вешается ему на шею?

— И ты именно это сказал ему?

— Не тогда. И не так много. Я просто рассказал Мэгги о том, как все было, и она смогла защитить меня перед Джастином. Он не стал бы слушать меня. Я поговорил с ним позже.