Филлис Уитни - Колумбелла

— О, Кэти! — воскликнула она. — Ты же знаешь, это бабушка ее нашла. Мы все знаем, что мисс Аббот здесь для того, чтобы нейтрализовать твое ужасное влияние на меня!

Они посмотрели друг на друга и тихо рассмеялись. Мать с дочерью явно отлично ладили друг с другом, но если с одной стороны, безусловно, чувствовалась любовь, то я вовсе не была уверена, что она существовала и с другой.

— Папа не хочет, чтобы она жила у нас, — добавила Лейла. — Я уверена, что мисс Аббот придется здесь очень нелегко, поэтому те несколько дней, что она тут пробудет, мы должны быть к ней добры, Я принесла ей завтрак, потому что никто об этом даже не вспомнил!

Мне было неловко, что они говорили так, словно меня тут не было, и я попыталась напомнить о моем присутствии.

— Это было очень мило с твоей стороны, — сказала я Лейле, но она, похоже, не услышала моих слов, так как все ее внимание было приковано к матери.

— У тети Эдит сегодня болит голова, поэтому она на некоторое время осталась в постели. Что ты ей сделала вчера вечером, Кэти?

Кэтрин состроила гримасу и пожала плечами. Вспомнив сцену на лестнице, я предположила, что состояние ее сестры сейчас, наверное, не из лучших.

— По-моему, тетя Эдит что-то скрывает, — предположила Лейла. — Наверное, надо быть поосторожнее, Кэти. Может, если бы ты… если бы ты не… я имею в виду Стива…

— Тебя это не касается, дорогая, — холодно произнесла Кэтрин. — Не надо меня воспитывать!

Бледная кожа Лейлы предательски покраснела, но мать, как ни в чем не бывало, продолжила, не замечая ее замешательства.

— Через некоторое время я еду в город. К Алексу поступила новая партия платьев, и думаю, мы можем что-нибудь выбрать для приема на следующей неделе. Хочешь поехать с нами?

На этот раз я не дала Лейле времени на раздумье. Надо было пресечь с самого начала своевольное намерение Кэтрин увезти ученицу у меня из-под носа.

— Полагаю, твоя мама не станет возражать, если мы с тобой сначала немного позанимаемся, — обратилась я к девочке. — Твоя бабушка предполагала, что мы начнем сегодня же, и думаю, так должно быть.

— Не говорите глупостей! — Оказывается, Лейла могла быть такой же дерзкой, как ее мать. — Конечно, Кэти, я поеду с тобой! Подожди, я только переоденусь.

Кэтрин торжествующе сверкнула на меня глазами и снова обратилась к дочери:

— Зачем это лишнее беспокойство?

Лейла посмотрела сначала на себя, затем на Кэтрин в плотно облегающих брючках.

— Ты хочешь ехать в город в этом? Но бабушка сказала…

Мать пожала плечами:

— Бабушка, бабушка, бабушка! И Эдит, и Алекс, и Кинг! А теперь еще и мисс Аббот! Если хочешь ехать со мной, едем! — Она повернулась ко мне: — Видите ли, здесь на Сент-Томасе мы очень старомодны! На Виргинских островах не принято то, не принято это! В город положено надевать только платья и всю эту чушь! Но я бунтовщица, пусть меня принимают за туристку! И против ваших занятий я тоже возражаю! Они могут подождать!

Я сделала последнюю попытку настоять на своем:

— Почему бы вам не поехать за покупками во второй половине дня? Если я могу быть чем-нибудь полезной вашей дочери, миссис Дру…

Мои возражения прозвучали неестественно — эта женщина подавляла меня. Как бы то ни было, она сразу же меня перебила:

— Вы не можете быть ей полезной! Ничем! Мы все это знаем! Лейле не нужны ни уроки, ни воспитание! Мы все знаем, раз вы здесь, значит, Мод хочет помешать замыслу Кинга! Но вероятно, у меня есть собственные планы! — Тут ее взгляд упал на усыпанную шипами раковину, лежащую на постели, куда ее бросила Лейла. Она взяла ее и положила рядом с подносом, на котором стоял завтрак. — Простите, что лишила вас компании, мисс Аббот! Но миледи murex может остаться и позаботиться о вас, Джессика. Никогда раньше не знала никого с таким именем! Оно вам в некотором смысле идет! Правда, Лейла?

У дочери хватило такта устыдиться явной насмешки в голосе матери.

— Если мы едем, то сейчас, пока бабушка нас не остановила, — бросила она и вышла из комнаты, не оглянувшись ни на мать, ни на меня.

Кэтрин Дру засмеялась. От ее сдавленного смеха у меня по спине пробежали мурашки. Затем она нежно погладила черные шипы раковины и последовала за дочерью, махнув, мне на прощанье пальчиками.

Когда они ушли, я некоторое время сидела и беспомощно смотрела на большую раковину. У меня было такое чувство, что она тоже смотрит на меня, направив в мою сторону нелепый ярко-розовый нос. Эта любопытная раковина была мне неприятна. Я взяла ее и повертела в руках. По контрасту с колючим верхом ее внутренняя часть была гладкой, как фарфор, мертвенно-белой, усыпанной черными и коричневыми точками. Холодная пещера, в которой когда-то жило морское животное. Острые шипы искололи мне пальцы, и я положила раковину на поднос с завтраком. Этой недружелюбной компании с меня было довольно. Я чувствовала себя разбитой.

И, тем не менее, неожиданно решила, что непременно должна остаться в этом доме и во всем противостоять Кэтрин Дру. После разговора с ней я еще больше стала союзницей Кингдона Дру. Но, если семья не может совладать с нею и помешать ее влиянию на Лейлу, что могу сделать я, совершенно посторонний им всем человек? Девочка мне нравилась. Она не была груба со мной, пока не появилась ее мать. Я уже симпатизировала ей, так же как и ее отцу.

«Действуй осторожно!» — предупредила я себя. Мне было ясно, что если я поддамся эмоциям и не прислушаюсь к голосу разума, то попаду в осиное гнездо проблем, чего совсем не хотела. Скорее всего, более недели в этом доме не выдержать!

Взяв поднос, на котором рядом с сахарницей лежала большая раковина, я вышла из комнаты и спустилась по лестнице. Раз уж у меня временно нет ученицы, я должна всем присутствующим в доме дать знать о себе, а возможно, и о моих сомнениях.

Но на уме у меня был только один человек.

Спустившись по лестнице, я понесла поднос дальше по безлюдному прохладному коридору, пока не оказалась в гостиной.

Поставив блюдо на кофейный столик, я заметила с правой стороны просторную столовую, отделанную черным деревом, а слева дверь, ведущую, скорее всего, в кабинет. Заглянув туда, я увидела Кингдона Дру, стоящего перед большим письменным столом и рассматривающего какую-то фотографию. Я вошла в дверь и остановилась в ожидании.

Он не сразу меня заметил, поэтому какое-то время, я могла наблюдать за ним, как накануне вечером. Казалось, он был в дурном расположении духа, на его лице залегли настолько глубокие морщины, что у меня возникло странное желание заставить его улыбнуться.

— Вчера вы совсем обо мне забыли, — произнесла я. — Хоть вы и хозяин поневоле, но полагаю, могу вас упрекнуть!

Он невозмутимо посмотрел на меня: