Мери Кайе - Тайна Фламинго

«Я веду себя как идиотка! — с отвращением подумала она — Сижу, паникую из-за ничего, просто потому, что все остальные ведут себя разумно и следуют примеру тети Эм и миссис Брэндон — спят!» Эта мысль вселила мужество, страхи показались ребяческими, и она пошла по болотистому берегу озера туда, где они обедали. Она почти достигла цели, когда раздался отвратительный звук, связанный с неприятными воспоминаниями ее перелета из Англии, и она невольно остановилась. Мистер Макхем проснулся и с сожалением расставался с обедом и с излишним количеством выпитого алкоголя, который так долго оскорблял его терпеливый желудок.

Виктория на цыпочках отошла в сторону и впервые почувствовала жалость к жене Джилли. Не успела Виктория выйти к берегу озера, как из кустов впереди появился Гектор и весело помахал ей рукой, потом к ним присоединилась Лайза. Они увидели Кена — он фотографировал озеро, а вот Дру спускается с утеса, а там Иден показался из-за деревьев.

Эмили спала, шляпа сползла на нос, а трудолюбивые спицы Мабел бездействовали, так как их владелица тихонько всхрапывала.

— Какая мирная картина, — прокомментировал Иден. — Но если мы не хотим пить чай здесь, нам пора отправляться в обратный путь, Дорогая бабуля, проснись!

Эм забурчала, как разбуженный кабан, резко села, сняла шляпу и посмотрела на внука.

— Как бы я хотела, чтобы вы все ушли и оставили меня в покое хотя бы ненадолго, — сердито сказала она. — Наверняка вы могли бы найти себе развлечение еще на полчасика!

— Ты уже отдохнула, дорогая. Даже больше часа. Ужа полчетвертого.

— Правильно, — подтвердил Гектор, будя свою жену. — Пора уезжать. Захария и Самюэль пришли за одеялами. Отдай им свою подушку. Надеюсь, после нас не осталось пустых бутылок? А где Джилли?

— Наверное, еще отсыпается — сказал Иден. Он закричал: — Эй, Джилли, просыпайся! Мы уходим! Кен, пойди разбуди его.

— Сам иди, — буркнул Кен.

Иден поднял брови, юноша покраснел и буркнул:

— Ладно, иду, — и нырнул в кусты. Они услышали его возмущенный шепот:

— Какая гадость, опять набрался, а потом снова: — Эй, Джилли, просыпайся, Джилли…

Затем раздался страшный возглас, и через минуту Кен выбежал с белым лицом и выпученными глазами:

— Я не могу его разбудить! Ему плохо.

Дру побежал к Джилли, за ним Гектор. Все остальные обступили место, где над распростертым телом Джилли склонился Дру.

Джилли сильно трясло, Дру сказал:

— Кажется, это лихорадка. Он болел малярией?

— Нет, — ответила Лайза, глядя на содрогающееся тело мужа. — Но у него однажды была… — Лайза прикусила губу.

— Белая горячка. Мы знаем, — сказал Гектор. — Может, ты права.

— Глупости, — сказала Эмили. — Он, должно быть, слишком много выпил. Наверное, у него малярия.

— У него нет жара, — Дру положил руку на его потный лоб.

Эм наклонилась, чтобы дотронуться до лица Джилли, и отпрянула, потом ударила палкой что-то, спрятавшееся в складке одеяла.

— Осторожно, змея, — прыгнул вперед Гектор. Он выхватил трость из руки Эм и ударил гадюку, свернувшуюся у руки Джилли; Кен подхватил неподвижное, обмякшее тело змеи палкой и выбросил его в спокойное озеро.

Мабел сказала:

— Она его укусила, смотрите. — Встав на колени, она трясущимися пальцами указала на две красноватые отметины на голой руке Джилли, возле одной виднелась маленькая капля крови, уже свернувшаяся. — Принеси сыворотку, Кен. Быстро, она в машине.

Кен бросился к машине, спотыкаясь о корни кустов и задыхаясь на подъеме. Дру поднял пальцами веко Джилли, потом послушал его сердце.

— У нас есть бренди?

Гектор вытащил маленькую фляжку из кармана и молча протянул ее Дру, и тот попытался влить жидкость в рот Джилли, а Эм, сорвав шифоновый шарф со шляпы, стянула руку повыше укуса и, потребовав острый нож, сделала глубокий надрез крест-накрест, из которого медленно пошла кровь.

Джилли ничего не говорил, только судорожно дышал, потом у него начался новый приступ. Эм бросила нож в траву и в отчаянии вскричала:

— Какого черта Кен не возвращается? Мабел, где марганцовка, про которую ты говорила? Он умрет прежде, чем вернется Кен с сывороткой. Сделай же что-нибудь!

— Она в машине, — выдохнула Мабел — Вместе с другими лекарствами в аптечке первой помощи. Но у меня с собой йод. — Она порылась в кармане и достала пузырек.

— Лучше, чем ничего, — сказала Эмили и вылила содержимое на рану.

Минута шла за минутой, вокруг все было тихо, только слышалось спазматическое дыхание Джилли. Виктории казалось, что все перестали дышать, кто-то стучал зубами.

Эм нетерпеливо обратилась к Идену:

— Иден, ради Бога, поди посмотри, почему так долго нет Кена…

В этот момент все увидели Кена, который мчался с утеса, за ним сыпались камни. Шумно дыша, он прибежал к месту, где лежал Джилли. Эм выхватила у него шприц, наполнила его и воткнула иголку в руку Джилли чуть выше укуса. Все ждали, затаив дыхание, наблюдая за его побледневшим лицом. Мабел растирала безжизненные руки Джилли; наконец судороги прекратились, его белое лицо исказилось, и бренди, которое вливал ему Дру, вытекло из уголков рта.

Дру отложил фляжку, снова послушал сердце Джилли, потом встал и отряхнул траву с колен.

— Он умер, — произнес Дру.

Мабел заплакала, Лайза истерически засмеялась, ее смех произвел более страшное впечатление, чем любые слезы.

Эмили быстро поднялась с колен и ударила Лайзу по лицу тыльной стороной ладони; смех захлебнулся в судорожном вздохе.

— Уведи ее, Мабел, — приказала Эмили. — Отведи в машину. — Потом она повернулась к Дру: — Не говори глупостей. Разумеется, он не умер. Это просто реакция на сыворотку.

— Да, видимо, она послужила последней каплей. Его сердце не выдержало. Он мертв.

— Не может быть, — хрипло простонала Эмили, уставившись на шприц в своей руке, потом в ужасе бросила его на землю. Иден отодвинул ее, наклонился над Джилли и стал слушать его сердце. Через пару минут он поднял осунувшееся лицо, и Лайза спросила:

— Он умер, да? Умер? Какая же я была дура! Джилли, Джилли…

Эм спросила сердито:

— Мабел, я просила тебя увести ее. Он мертв, Иден?

— Да, — ответил Иден и встал с колен.

Они стояли вокруг тела и смотрели на худое, костлявое лицо Джилли, его высокий лоб, слабый подбородок; казалось, он усмехается: его рот наполовину открылся, уголки губ опустились, а бледные глаза поблескивали из-под полуопущенных ресниц также злобно, как иногда и при жизни.

Лайза проговорила сквозь рыдания:

— Он не умер. Он усмехается, смотрите, усмехается…

Мабел обняла Лайзу за талию. Ее приятное нежное лицо посерело и осунулось. Она сказала прерывающимся голосом:

— Пошли отсюда, дорогая. Дру, передай-ка мне бренди.