Эллен Чейз - Радость забвения

Они еще не успели сесть, когда Аби кто-то позвал, и Ник с изумлением увидел, как она тонет в объятиях медведеобразного гиганта в белом смокинге.

— Ставрос, — взмолилась она, — ты переломаешь мне все кости.

— Ты очень слабенькая. Тебе надо чаще приходить к нам. Ничего, сегодня мы тебя подкормим, — он повернул седую голову к Нику и посмотрел на него с отцовской придирчивостью. — Это кто?

— Ставрос Караманлис. Это — Ник Маквэл, — представила их друг другу Аби.

— Он особый гость? — улыбнулся Ставрос.

— Сверхособый.

— Ладно, — Ставрос отодвинул руку Ника и сгреб его в охапку. — Она мне как дочь, — сообщил он, хлопая Ника по спине. — Первый год здесь не работает. И все мы скучаем. А сегодня отпразднуем ее возвращение.

Ставрос взял со стола меню.

— Димитрий, убери это. Я сам сделаю заказ, — он повернулся к Нику. — Хотите попробовать греческую кухню?

— Мне ни разу не удалось съесть ничего приличного, с тех пор как я уехал с Родоса.

— Димитрий, ты слышишь? Он был на Родосе! — у Ставроса потеплели глаза. — Это Димитрий Андрокитис, мой зять. А ты был в Линдосе?

— В рыбацкой деревушке на юге? — переспросил Ник.

Димитрий и Ставрос кивнули.

— Я жил в кафенио. Это кофейня, — пояснил он Аби. — Место сказочное.

Ставрос хлопнул в ладоши, не обращая внимания на удивленных посетителей.

— Это надо отпраздновать. Димитрий, — приказал он, — бегом. Я сейчас.

— Почему ты мне не сказала, что работала тут? — спросил Ник, усаживаясь за стол.

— Я думала, мужчины любят, когда женщины их удивляют.

Он взял ее за руку:

— Ты меня все время удивляешь. Я с тобой всю жизнь не соскучусь.

Аби разглядывала его лицо при мерцающем пламени свечей. Неужели это обещание всерьез?.. Они понимают и любят друг друга. Но иногда ей хотелось, чтобы Ник пошел до конца. Раньше, до Ника, она стеснялась своей чувственности, а теперь ей казалось совершенно естественным делить с ним не только духовные, но и телесные радости.

Неожиданное возвращение Ставроса вернуло ее к действительности. Он принес еще один прибор, взял кресло и сел к ним за столик.

— Я сказал Диону и Никосу, что ты здесь. Они пришлют тебе свои сердца под нашим соусом, — он повернулся к Нику. — Сейчас попробуешь настоящую греческую еду. Муссака, долма… Да ты у нас будешь кричать от восторга. Или плакать. А морские блюда ты любишь? Дион готовит такую баклаву, что она поднимается до вершины Олимпа. А потом мы угостим тебя настоящим кофе по-турецки.

Они ели и разговаривали, смеялись и шутили. Ник поведал о своих путешествиях, в первую очередь о путешествии в Грецию, а Ставрос предался воспоминаниям о родных местах. Официанты и повара один за другим подходили поздороваться с Аби. Весь вечер они были в центре внимания.

Когда им подали кофе, они немного приутихли и до их ушей донеслись звуки музыки.

— Если бы вы пришли в среду, послушали бы настоящую музыку, а это… диско… посетители требуют, — ворчливо произнес Ставрос.

— А мне нравится, — улыбнулась Аби. — Очень романтичная мелодия.

— Все равно не то, что по средам. У нас есть бузуки, и мы даже стучим по тарелкам, как в старые добрые времена. Ты бы… — он умолк, неожиданно заметив, что мужчина и девушка смотрят друг на друга, забыв обо всем на свете. — Послушайте, почему бы вам не потанцевать? А мне надо на кухню. — Ставрос отодвинул кресло, чмокнул Аби в щеку и исчез.

Ник встал и подал Аби руку. Они вышли на середину зала, и их тела слились в полном согласии в такт с медленной чувственной мелодией.

— Ты понимаешь, что мы наконец-то остались тут одни? — шепнул ей Ник.

— У нас, кажется, общее свойство притягивать к себе толпу.

Он гладил ей спину, а Аби крепко прижималась к нему, с удовольствием ощущая его сильное тело. Она с нежностью провела пальцем по его шее — там, где кончался воротничок рубашки, потом прижалась щекой к его груди. В голове у нее затуманилось от запаха его лосьона, и она то и дело вздыхала, не представляя, как проживет без Ника целую неделю. Интересно, а будет ли он скучать без нее? Как переживет разлуку? Остынет или, наоборот, разгорится еще сильнее его любовь?

— Как ты думаешь, Ставрос и все твои друзья обидятся, если мы убежим и проведем остаток вечера вдвоем? — тихо спросил Ник, щекоча ей ухо дыханием.

— Греки — очень темпераментные люди, — ответила Аби. — Думаю, они поймут.

Когда они покинули ресторан, на улице шел дождь, но от этого душный июльский вечер не становился ни чуточки прохладнее. Рука об руку, словно шаловливые дети, они побежали к машине. Аби с удовольствием прижалась мокрой спиной к бархатной обивке сиденья. Она была счастлива как никогда. Полузакрыв глаза, она прислонилась к Нику и стала вслушиваться в серенаду, которую исполняла для них природа.

Уступая ее просьбам, Ник наконец рассказал ей, чем заканчивается книга. Аби выпрямилась, завороженная его фантазией и совершенно неожиданным поворотом событий.

— Ты ужасно умный, — еле слышно прошептала она, с обожанием глядя на него и придвигаясь поближе.

— Я в этом уверен, — усмехнулся Ник. — Какого черта?.. — Он умолк и нахмурился, когда они подъехали к его дому. — Кажется, у отца прием.

Аби поглядела в запотевшее окошко, протерев в нем кружок, и тотчас узнала стоящие у подъезда машины.

— Это мамины компаньоны по бриджу, — сказала она, напрягая память. — Мама что-то говорила о вечере в вашем доме из-за Ди, которая пригласила к нам своих друзей… — Она замолчала.

Ник повернулся к ней, не веря собственным ушам:

— Ты хочешь сказать, что оба дома заняты?

Аби кивнула, и он с силой стукнул кулаком по спинке сиденья:

— Ну надо же! Я-то думал, мы хотя бы сегодня сумеем остаться наедине.

— В бридж обычно заканчивают играть чуть ли не за полночь, — попыталась успокоить его Аби.

— Прекрасно! — обиженно воскликнул он. — Сейчас уже почти полночь, а самолет у меня в семь. Имею я право немножко поспать? — За окошком все так же лил дождь. — Мы даже не можем погулять сегодня.

Ник со злостью забарабанил костяшками пальцев по полированной панели приборной доски, перекрывая шум дождя.

Аби вздохнула и поникла. Ужасное завершение сказки. Она смотрела, как бегут по стеклу потоки воды, и понемногу ее разочарование сменилось радостным ожиданием. Она откинулась на спинку кресла:

— А мне всегда казалось романтичным сидеть в машине в дождь, слушать, как он барабанит по крыше, и любоваться луной.

Ник немного успокоился и повернулся к ней:

— Аби, мне уже тридцать шесть лет, и я давно не подросток, чтобы целоваться в машине!

Аби подавила готовый вырваться смешок и важно проговорила:

— Ты прав. Что это мне пришло в голову? Тридцать шесть. Да ты ведь уже одной ногой в могиле, а я… Ты, наверное, давно забыл, как целуются в машине, утратил навыки юности, так что…