Кей Хупер - Две женщины и мужчина

— Тебе обязательно нужно все разжевать по кусочкам, Ной?

— Я просто пытаюсь понять.

— Ну, тогда, по-видимому, о помолвке знал только я. Я не успел спросить Дайну, что она думает по этому поводу.

— Но ты собирался это сделать? — поинтересовался Бишоп.

Теперь наступила очередь Кейна задуматься.

— Не знаю, — ответил он с усталым вздохом. — Думаю, что да. По крайней мере, меня не оставляла уверенность, что все должно закончиться свадьбой, пока…

— Пока она не исчезла?

Кейн кивнул:

— У нас все было прекрасно. Но в последнее время Дайна казалась чем-то озабоченной — я думал, что все дело в статье, над которой она работала. Потом произошел несчастный случай с ее подругой, и она стала еще более рассеянной и какой-то отчужденной…

— А Дайна никогда не говорила тебе, над чем она работает?

— Черт возьми, Ной, ты же знаешь Дайну, — резко ответил Бишоп. — Когда дело доходило до ее работы, из Дайны слова невозможно было вытянуть. А с ее поразительной памятью она не нуждалась ни в каких записях. Конечно, иногда работа делала ее безразличной ко всему остальному, но на сей раз это продолжалось так долго, что начало меня беспокоить. В то последнее утро я пытался выяснить у нее, чем она занимается. Но Дайна не сообщила мне практически ничего да еще рассердилась на меня.

— Перестань упрекать себя, ты ни в чем не виноват, — сказал Бишоп. — Ты ведь не мог знать, что она исчезнет в тот день.

Так как вина составляла лишь малую долю того, что чувствовал Кейн, он молча пожал плечами.

Бишоп задумчиво посмотрел на него:

— И ты абсолютно уверен, что она исчезла не по своей воле?

— Абсолютно. Но даже если я не прав, Дайна не стала бы так долго скрываться, не давая мне знать о том, где она. Если б Дайна могла добраться до телефона, то, безусловно, позвонила бы мне.

Пару миль оба ехали молча.

— Ты твердо уверен, — заговорил наконец Бишоп, — что в личной жизни Дайны не было ничего такого, что могло бы заставить кого-то похитить ее?

— Не могу себе представить ничего подобного, — ответил Кейн, хотя у него не было полной уверенности. — Когда отец Дайны умер несколько лет тому назад, у нее не осталось близких родственников. По крайней мере, тех, кого она знала. Он оставил ей солидный портфель акций и других вкладов, но она передала кому-то управление капиталом и, как мне казалось, не слишком заботилась о деньгах.

— И ты, и полиция, кажется, говорили с ее финансовым менеджером? — продолжал расспрашивать Бишоп.

— Да, сразу после исчезновения Дайны. Мне это не составило труда, так как он управляет и моими деньгами. По его словам, финансовое положение Дайны было в полном порядке, и, насколько ему известно, ее никто не шантажировал. Никаких необъяснимых поступлений или исчезновений денег с ее счетов. Ничего. Зацепиться абсолютно не за что.

— Все же, — заметил Бишоп, — может быть, стоит побеседовать с ним еще раз. Деньги обычно лежат в основе всех бед. Возможно, за это время он успел что-то вспомнить.

Кейн не собирался отказываться от любого шанса — пусть даже самого ничтожного. Дайна исчезла более месяца назад, и расследование до сих пор ни к чему не привело.

Ной Бишоп, специальный агент ФБР, прибыл в Атланту только вчера. Он ездил за границу — Кейн не спрашивал, по делам бюро или своим собственным. Формально Бишоп не участвовал в расследовании, но, благодаря значку и внушительным манерам, он, задавая вопросы даже полицейским, ревностно охраняющим свою «территорию» от посторонних, обычно получал ответы.

Кейн и Ной были близкими друзьями со времен колледжа, где они неизменно соперничали во всех состязаниях по легкой атлетике и все годы учебы делили комнату. После окончания колледжа карьера развела их в разные стороны, но Ной раз в несколько месяцев выкраивал время, чтобы посетить Атланту в уик-энды.

Он трижды побывал здесь уже после того, как Кейн встречался с Дайной, поэтому успел с ней познакомиться. Так как ее очень интересовала деятельность ФБР, а Ной с уважением относился к журналистскому сословию, они находили много тем для разговоров.

Исчезновение Дайны расстроило Ноя почти так же, как самого Кейна, хотя о его эмоциях свидетельствовал только побелевший шрам на левой щеке. В остальном он казался абсолютно спокойным и сдержанным, массивная фигура не выглядела напряженной, в голосе иногда слышались насмешливые нотки, а во внимательном взгляде светлых глаз не ощущалось тревоги.

Но это внешнее спокойствие не обманывало Кейна.

— О'кей, мы непременно побеседуем с Конрадом Мастерсоном, — отозвался он. — Я позвоню ему вечером. Но до тех пор мы должны предпринять что-то еще.

— Ты, копы и твой частный детектив, по-моему, уже сделали все возможное. Отследили все передвижения Дайны в день ее исчезновения и проверили каждую нить. Расспросили всех, с кем она встречалась последнюю неделю. Ты не давал покоя полиции, а нанятый тобой детектив использовал свои контакты. Несколько дней ты провел в редакции Дайны, разбирая ее архивы за десять лет и выискивая сведения о каждом, кому она могла досадить своими статьями. Ты разговаривал с ее финансовым менеджером, ее сотрудниками, ее боссом, ее соседями по дому. Ты дважды обыскал ее квартиру. Наконец, ты предложил вознаграждение в миллион долларов за информацию… — Бишоп неохотно добавил: — Если в ближайшее время не выяснится что-то новое… Мне жаль, Кейн, но я не знаю, за что еще можно ухватиться.

Кейн не хотел признаваться в безрезультатности поисков даже самому себе. Ни сегодня, когда Бишоп удержал его, не дав броситься на лейтенанта полиции и схватить его за горло. Ни вчера, когда последний из известных недругов Дайны оказался отбывающим десятилетний срок заключения. Ни позавчера, ни днями и неделями раньше, когда накапливалась бесполезная информация, одна за другой обрывались нити и таяла надежда.

— Я тоже не знаю, — пробормотал он.

Конрад Мастерсон всегда забавлял Кейна. Он выглядел средним во всех отношениях — среднего роста, среднего веса, со средних размеров лысиной на макушке. Его не заботила ни одежда, ни окружающая обстановка — этим объяснялся скверный покрой его костюма, а также старая мебель, потертые ковры и запах в его офисе, напоминавший запах шерсти мокрой собаки, и даже не одной.

Мастерсон был напрочь лишен обаяния, заикался, приходя в возбуждение, когда речь шла о возможности выгодного капиталовложения, и славился тем, что появлялся в офисе в носках разного цвета и частенько не мог вспомнить, где припарковал машину. Но все эти недостатки Конрад с лихвой компенсировал финансовыми способностями. Он делал деньги для всех своих клиентов, ведя их дела с безупречной честностью и сохраняя полную конфиденциальность.