Кей Хупер - Не повторяй ошибок

— Доброе утро, Алекс, — обрадовалась Элизабет неожиданной поддержке.

— Привет, Лиз. Рад тебя видеть. Надеюсь, чашечка твоего кофе вознесет меня прямо на небеса.

— И ты ее получишь.

Оставив Алекса разбираться с Джастином, она устремилась за стойку, где готовился ее фирменный кофе по швейцарскому рецепту. Алекс только недавно вошел в круг ее постоянных посетителей, но уже успел завоевать симпатию Лиз. Без лишнего шума избавившись от Джастина, он занял место за уютным столиком у окна и благодарно улыбнулся, когда Лиз поставила перед ним дымящуюся чашку.

— Если бы ты его не выпроводил, он устроил бы здесь погром, раз вошел в такой раж, — пожаловалась Лиз.

— Я его предупредил, что в следующий раз за подобное поведение его засунут в камеру на двадцать четыре часа, какими бы благими намерениями он ни руководствовался.

Алекс по привычке подул на кофе, охлаждая его, но тут же сделал глоток, потому что продрог и мечтал поскорее согреться.

— Не понимаю, почему Джастин до сих пор не убрался отсюда и не стал проповедником. Он мог бы основать какую-нибудь дурацкую секту и избавить нас от своего присутствия.

— Ему недостает для этого харизмы. Он просто дурак, и это все видят, — вынесла безжалостный приговор Джастину Лиз. — Вот кого мне жаль, так это Селену.

Алекс насмешливо фыркнул.

— А кго заставлял ее выходить за него замуж? Она такая же дура, как и все те, кто ждет второго пришествия. Прости, может быть, я богохульствую.

— Наверное, в каждом городке есть свой местный юродивый. В Гладстоуне это Джастин Марш. А не побеседовать ли нам на более актуальную тему? — предложила Лиз.

— Об убийстве? — спросил он у нее напрямик.

Тут только Лиз заметила, каким усталым и озабоченным он выглядел, но все-таки любопытство пересилило.

— Я слышала, что на этот раз вы нашли тело Адама Рамсея.

— Шериф утверждает, что это он. Док с ней не согласен. Мы будем знать точно, когда док сравнит зубные снимки.

— А ты-то что думаешь?

— Я думаю, что Рэнди редко ошибается. Но если она и на этот раз права, то здесь какое-то колдовство. Вот так обстоит дело, Элизабет.

Лиз мгновенно отреагировала:

— Чаинки в моей чашке уже сказали мне об этом.

Алекс взглянул на нее с сочувствием, но не смог удержаться от иронии:

— А чаинки в твоей чашке не намекнули, кто убийца? Не назвали кого-то из нашего городка, кого ты недолюбливаешь?

Лиз не восприняла его шутку.

— Зря ты думаешь, что это кто-то из наших! — возмутилась она. — Я и в мыслях такого не допускаю.

Он успокаивающе погладил ее по руке, жалея, но считая себя обязанным высказать правду.

— Гладстоун, который мы любим и помним с детства, стал другим. Много ли неизвестных тебе людей заходили в магазин?

— На моей памяти… не так уж много.

— Немного? Это точно?

— Да.

— Хорошо. Незнакомцы в Гладстоуне — редкие визитеры, а вездесущих страховых агентов мы уже знаем.

— Но кто из наших мог пойти на убийство? — с дрожью в голосе спросила Лиз.

Он попытался ободряюще улыбнуться, но улыбка не получилась.

— Забудь о прежних временах, Лиз, когда по ночам мы спокойно гуляли в лесу и слушали пение соловьев. Гладстоун теперь недалеко от большой дороги. — Он помолчал и добавил: — Но мы справимся с этой напастью.

Она не сразу решилась возразить ему:

— Вряд ли у вас это получится.

— Тебе об этом сказали чаинки в чашке?

— Не издевайся надо мной! Я на многое способна!

— Твоя бабушка-цыганка обучила тебя?

— Я знаю, что ты мне не поверишь, но хотя бы выслушай. Никогда еще не было стольких нехороших примет, как сегодня. Зло, тяжелое свинцовое зло нависло над городом.

— Покупаю твою версию за пять долларов. И еще выкладываю пятерку, если твой магический кристалл подскажет, как от этой угрозы избавиться, — снова попытался отшутиться Алекс.

— Ты же знаешь, что нет у меня никакого магического кристалла, — с грустью сказала Лиз. — Но я убеждена, что кто-то вот-вот появится в Гладстоуне. Все приметы твердят об этом в один голос. У меня уже в ушах звенит от их хора. Темный человек с отметиной на лице. Чужак. Он придет к нам на помощь, но по какой-то причине это обернется нам во зло. И мы долго не сможем раскрыть его тайну. И я думаю… Нет, я уверена, он пожертвует жизнью ради кого-то из нас.

Миранда отперла дверь маленького уютного домика, расположенного недалеко от деловой части Гладстоуна, но все-таки достаточно уединенного, и прямиком прошла на кухню. Здесь обычно было солнечно и все сверкало, но в этот день после ночного ливня небо застилали тучи, и даже безупречной белизны стены и мебель, поблескивающая металлическая кухонная утварь и желтенькие занавески на окнах не оживляли вид комнаты.

И на душе у Миранды было так же пасмурно.

Она включила кофеварку, чтобы разогреть остатки вчерашнего кофе, потому что на рассвете не успела приготовить свежий, а миссис Таск с утра записалась на прием к врачу и заранее предупредила, что задержится. Подогретый кофе наверняка покажется слишком горьким, но это вполне соответствовало ее настроению.

Свежезаваренный кофе ожидал ее в офисе, но Миранде хотелось заглянуть сперва домой, провести здесь в одиночестве несколько драгоценных минут, вдали от беспрерывно звонящих телефонов, громогласных помощников и прорывающихся в кабинет напуганных посетителей. Она не сомневалась, что Алекс сделал подобный крюк по пути в контору, только, скорее всего, завернул к Лиз, а не к себе домой.

Каждый выбирает то место, какое ему больше подходит, где можно отдышаться и успокоить нервы.

— Рэнди?

Девушка лет шестнадцати, поразительно похожая на Миранду, робко заглянула в дверь. На ней была ночная рубашка, а сверху накинут халат, что выглядело странным в десять утра, когда в школе давно шли занятия, но все объяснилось после реплики Миранды:

— Тебе не следовало вставать, Бонни. Доктор сказал, что сон для тебя полезней всех лекарств.

— Я чувствую себя гораздо лучше, честное слово. Это только простуда, ничего серьезного. — Бонни наблюдала, как Миранда наливает в чашку густой черный кофе. — Так это он?

Миранда сделала жадный глоток, поморщилась, потом молча кивнула.

— Адам Рамсей? Все так, как тебе виделось?

— Именно как мне виделось, — подтвердила Миранда печально.

Бонни поежилась, словно от озноба, потом решительно прошагала к столу и уселась.

— Я почти не знала его. Все же…

— Все же тяжело, — согласилась Миранда.

— И все теперь завертится?

— Боюсь, что да.

Губа у Бонни дрогнула, и она прикусила ее.

— Тогда мы уедем. И дело с концом. Мы просто…

— Бессмысленно, Бонни. Это ничего не изменит. То, что должно произойти, — произойдет, независимо от нас.