Кей Хупер - Семейное проклятие

Мало что можно было добавить к этой речи, произнесенной приятным мелодичным голосом. Даже Эмили не осмелилась ей возразить. Что касалось Мэдлин, она предпочла не слышать ничего, что бросало тень на ее любимого сына.

Дэниел удивился: почему Кэрри произнесла слово «трофей»? Но он не успел подумать над этим. Послышался стук входной двери, потом застучали тяжелые ботинки, и на пороге гостиной появилась Энн. Она прошла в глубину комнаты и встала рядом с Дэниелом, так, чтобы видеть всех и чтобы все видели ее.

Окинув взглядом гостиную, она решительно вскинула голову и заявила:

— Я только что общалась с Брентом Ландри, и он сказал, что против меня нет никаких улик. Вы все меня слышали? Шофер такси видел Питера живым и здоровым, когда я уходила, и Брент сказал, что я не могла бы вернуться в мотель и убить его. Я бы просто не успела. Так что я вне подозрения. Питера убила не я.

Дэниел прежде не верил, что Энн способна на убийство. По крайней мере, на такое убийство, как в случае с Питером. И он с облегчением узнал, что она вне подозрений. При этом Дэниел тотчас же подумал о том, что благодаря показаниям шофера время убийства установлено еще точнее.

Так кто же появился после ухода Энн? Кто убил Питера?

— Так что можете не обсуждать меня, — закончила Энн.

Дэниел ожидал, что Эмили обвинит Энн в адюльтере. Но у Эмили, видимо, не было настроения устраивать сцену. Она заговорила очень мягко:

— А мы и не обсуждали тебя. И мне приятно узнать, что тебя больше не подозревают. Может быть, теперь ты перестанешь нас избегать? Надеюсь, ты поужинаешь с нами?

— Но я не одета, — смутилась Энн.

Дэниел подумал, что она выглядит так же, как обычно, даже армейские башмаки не сняла.

Эмили же возразила:

— Ты прекрасно выглядишь. — Она поднялась на ноги. — Пойдемте?

Никто не возражал, и никто не произнес ни слова.

Последовав примеру Эмили, все направились к выходу. Поскольку Лаура выходила вместе с Джози и Кэрри, у Дэниела не было возможности поговорить с ней.

Но он и сам не знал, что хочет ей сказать. Наверное, какую-нибудь глупость, например, узнать, все ли у нее в порядке.

Во время ужина Дэниел особенно остро ощущал ее присутствие. Он почти не замечал робкие попытки Энн заговорить с улыбающейся, но отчужденной Кэрри. И едва ли слышал реплики Алекса, Джози и Мэдлин. Но когда Лаура отвечала на вопросы Эмили, он слышал каждое слово, улавливал все интонации.

Когда все перешли из столовой в музыкальный салон, чтобы послушать игру Кэрри, Дэниел нашел укромный уголок, откуда мог наблюдать за Лаурой. Он знал, что она чувствует его взгляд, хотя и не смотрела в его сторону. Когда звуки «Лунной сонаты» наполнили салон, он снова, мысленно вернулся к тому, что произошло между ним и Лаурой.

Она чувствовала его взгляд. И его мысли. Может быть, и она думала о том же. Дэниел видел, как колышется шелк на ее груди. Ее дыхание участилось, а щеки порозовели.

Он с величайшим трудом скрывал свои чувства. То, что случилось сегодня, — только капля воды для умирающего от жажды.

Скрываться? Господи, сколько же я смогу это выдержать?

Недолго.

Интересно, представляет ли Лаура, чего ему стоило не прикасаться к ней все это время? Как трудно было находиться с ней в одном доме… Какая это пытка — быть с ней в одной комнате и не гладить ее чудесные волосы, не целовать нежные губы…

Как она ему нужна! Именно поэтому Дэниел позволил Эмили заманить ее в дом, хотя он знал об опасности, знал о том, что может заплатить за это страшную цену.

Он с трудом оторвал взгляд от Лауры и посмотрел на Эмили, сохранявшую, как всегда, невозмутимость.

Зачем тебе все это, Эмили? Ты просто пытаешься отвлечь меня? Чтобы я не смог узнать правду? Ты за этим пригласила сюда Лауру? Или у тебя другая цель? И что ты знаешь о зеркале? Все — или только малую часть? Если ты знаешь все, как же ты собираешься использовать это против меня?

Как ты собираешься уничтожить меня, не потеряв при этом то, что тебе дороже жизни — власть?

«Я сделал все, что мог, — напомнил себе Дэниел. — Действовал максимально быстро». Был ли у него выбор? Имелась ли другая возможность?

Дэниел отбросил наконец эти мысли и попытался сосредоточиться на музыке. Но он был слишком взволнован. Его взгляд снова и снова обращался к Лауре; Дэниел даже испугался: любой, кто посмотрит на него, поймет, что он совершенно утратил над собой контроль.

Когда все встали и по предложению Эмили, больше напоминавшему приказ направились в гостиную, Дэниел сказал, что у него в библиотеке дела.

Эмили с величественным видом кивнула и заговорила с Кэрри, шедшей рядом с ней. Алекс и Джози задержались в музыкальном салоне, они беседовали, понизив голос. Лаура в этот момент выходила из комнаты, и Дэниел, воспользовавшись случаем, прошептал:

— Приходи ко мне сегодня, я буду ждать.

Дэниел увидел, как вспыхнули ее зеленые глаза, но не попытался прочесть в них ответ. Быстро повернувшись, он направился в сторону библиотеки, потому что чувствовал: если задержится еще хотя бы на секунду, его отношение к Лауре перестанет быть тайной.

Лаура, стоя у окна, смотрела в сад. Было десять вечера, и свет фонариков расплывался в тумане. Временами ветер усиливался, и слышались его тихие стоны — это давала о себе знать приближающаяся гроза.

Неприятная ночь.

Лаура четверть часа назад покинула гостиную, сказав, что собирается поработать над эскизами. Поскольку Энн в этот момент тоже решила уйти к себе, девушка не могла бы заглянуть по дороге в библиотеку к Дэниелу, даже если бы хотела.

Только не думать о том, как ей этого хотелось. Стараясь отвлечься, Лаура решила позвонить Дане. Удобно устроившись на мягком диване, набрала номер. Она ожидала услышать автоответчик. Разве студентка может сидеть дома в пятницу вечером? Но Дана сняла трубку.

— Привет, Лаура. Я звонила тебе, но…

— Я не дома. Поэтому решила сама позвонить и узнать, есть ли новости.

— Сколько угодно. Подожди минутку, сейчас возьму свои записи.

Вернувшись, Дана заговорила:

— Значит, так… нам снова повезло. Мне просто не верится, что бывает такое везение. Но это я, кажется, уже говорила.

— Да, ты уже удивлялась по этому поводу. Продолжай.

— Так. Я говорила тебе, что у Фэйс Кенли была сестра, состоятельная вдова, имеющая определенное положение в обществе. Она получила это зеркало в наследство после смерти Фэйс. Эта женщина умерла в 1897 году, и ее имущество было продано на аукционе в Нью-Йорке в 1898 году. На этом аукционе присутствовала замужняя женщина тридцати одного года, которую звали Шелби Хадден. Она, если тебе это интересно, коллекционировала зеркала.

— Как ты узнала об этом? — спросила Лаура.