Кей Хупер - Знакомство по объявлению

— Как и нам, — пробормотал под нос Тор.

— Вот чудак, — беззлобно рассмеялась Пеппер. — Вы что, Коди, у него выиграли?

— В шахматы? Он сдался.

— Благородно признал поражение? У него это хорошо получается.

— Никогда не получалось, — возразил Коди.

— Вот как? А почему? — Пеппер разговаривала так, как будто была с собеседником один на один.

Тор постучал вилкой по бокалу с водой.

— Эй, ребята, догадайтесь, кто здесь.

— Гигант, высекающий искры волшебным молотом, — подхватил Коди.

— Бог грома, извергающий пламя, — догадалась Пеппер.

— И почему родители не назвали меня Джорджем? — сказал Тор, ни к кому не обращаясь и, очевидно, думая о Георгии Победоносце.

Пеппер посмотрела на него придирчивым взглядом.

— Ты совсем не похож на Джорджа. Типичный Тор!

— Благодарю!

— Не за что.

— А я похож на Коди? — вежливо спросил Коди.

Пеппер пригляделась к нему и кратко ответила:

— Да.

— Коротко и ясно, — сухо заметил Коди.

— Вы сами задали этот вопрос, — обрезала Пеппер.

— По крайней мере, она всегда говорит честно, — вступился Тор.

— Одна женщина — на миллион, — одобрил Коди.

— Англичане говорят, бывает честность и честность, — вспомнил Тор.

— А что это значит? — подыграл ему Коли, разумеется, знавший эту пословицу.

— Значит, что честность бывает разная. Пеппер старалась не показывать, что разговор доставляет ей удовольствие. Сдерживая улыбку, она спросила:

— А ты хотел бы, чтобы я немножечко лгала? Лгать я тоже умею. Могу потягаться с самыми завзятыми лжецами.

Тор лишь посмотрел на нее. Его взгляд красноречиво говорил, что он мог довольно удачно ей ответить и ответил бы, если бы рядом не было Коли. Все же он решился сказать:

— Ну конечно, умеешь. Ты же женщина! Пеппер не на шутку возмутилась:

— Такого я не потерплю! Что это за обобщения!

Она медленно, с расстановкой добавила:

— Кроме того, если ты еще не понял, насколько нелепо навешивать на меня ярлыки, у тебя, должно быть, какие-то проблемы с умственными способностями.

Тор безмятежно прихлебывал чай со льдом, пообещав себе, что не даст ей себя завести. На этот раз подал реплику Коди.

Смерив Пеппер оценивающим взглядом, он заметил:

— Хотя ты не добираешь несколько дюймов и говоришь голосом маленькой девочки, ты внушаешь страх. Пеппер смотрела на него с совершенно непроницаемым видом.

— В этом убеждались мужчины и покруче вас — на своей шкуре, — сказала она ангельским голосом.

Коди перевел взгляд на Тора.

— Друг мой, счет не в твою пользу!

У Тора достало сил лишь на бессмысленную ухмылку. Он ведь не знал, что Пеппер успела, едва познакомившись с Коди, выложить ему свои скрытые намерения. Пеппер не дала ему вставить слово.

— Досчитал до девяти, — объявила Пеппер, демонстрируя знание жаргона, принятого в боксе. — Нокаут. Ай-ай-ай, в твоем-то возрасте!

Она поднялась из-за стола и молча вышла из комнаты.

— Объявление в газете, — медленно произнес Коди.

Тор лишь кивнул.

— И ее доставили по твоему запросу?

— Если хочешь получить в этом доме ночлег, заткнись, — посоветовал Тор.

— Хм, ясно.

Остаток дня прошел гладко — если сравнивать с утром. Обслужив последнюю клиентку, Пеппер оставила собак под присмотром Тима дожидаться хозяев. Она вымыла Брута и Фифи, а потом приняла душ сама.

Вернувшись в маленькую гостиную, она застала Тора в обществе своих недовольных питомцев. Брут весь кипел возмущением — принудительное купание в ванне он воспринял как унижение, — а Фифи, которая жалась к ногам Тора, нервничала более обычного. Тор рассеянно тасовал карты.

— А где Коди? — спросила Пеппер, входя в комнату.

— Надоедает миссис Смолл. Это его излюбленное занятие.

Пеппер засмеялась.

— Это на него похоже.

Подойдя к дивану, она подвинула Брута в уголок и села, не обращая внимания на его негодование.

— Я сожалею о случившемся ночью, — вдруг сказал Тор.

Пеппер, намеренная показать, что не придает инциденту никакого значения, беспечно спросила:

— Сожалеешь, что так внезапно ушел? Или сожалеешь, что это вообще произошло?

Только теперь она осознала, что они впервые с прошлой ночи остались один на один.

— Сожалею, что так внезапно ушел, — ответил он, слабо улыбнувшись.

Она пожала плечами.

— Но я действительно была с тобой резка, не правда ли? Должно быть, меня оставила способность проявлять деликатность. Если она вообще была мне свойственна.

Тор долго молча смотрел на нее. Потом он заговорил, медленно, с паузами между словами, но его голос выдавал скрытое волнение.

— В минувшие двадцать четыре часа я пережил больше чувств, чем в последние двадцать четыре года. От удовольствия до гнева. Мои чувства менялись, и при этом с каждой минутой во мне росло желание.

Пеппер затаила дыхание.

— Тебе это не нравится?

— Не нравится. Мне жаль.

— Жалеешь? А как же наша охота?

Потупив глаза, она потрепала по голове Брута, который, забыв обиды, перебрался к ней на колени. Рассеянно поглаживая короткую шерстку собаки, Пеппер сказала:

— Мне действительно жаль, Тор, что ты испытываешь эти чувства. Мне кажется, будто я тебя знаю давно-давно. Мне кажется, что ты мой давний друг. Но стоит мне посмотреть на тебя и подумать о друге, как я вижу любовника. Словно ты не можешь быть и тем, и другим. Мужчины никогда не виделись мне в таком свете. И, честно говоря, я не знаю, как мне себя вести.

Тор подождал, пока она посмотрит ему прямо в глаза. Потом со странной нежностью спросил:

— Храбрость тебя оставила?

Пеппер улыбнулась, припоминая всю ту чепуху, которую наговорила об охоте до конца и нокаутах.

— Храбрость — отложена. Когда ты мал ростом, ты учишься говорить, словно ты велик, — иначе пропадешь. При этом ты наполняешься решимостью.

Теперь она неотрывно смотрела на Тора.

— Может быть, я теряю это время. Но я хотя бы буду знать, зачем я это делаю.

Ее речь звучала сумбурно, но Тор ее понял. Он кивнул головой. Пеппер была готова и к победе, и к поражению. Ей хотелось узнать, почему он отвергает прочную связь с обязательствами. Он едва ли мог винить ее за это. По правде говоря, он и сам хотел, чтобы Пеппер узнала его мотивы. Но он еще был не готов открыть их. В прошлом он без колебаний объявил бы любой женщине, почему он избегает длительных прочных отношений. Теперь он засомневался.

Он молчал не потому, что Пеппер слишком мало для него значила. Напротив, она стала слишком важна для него.

— Перемирие? — предложила Пеппер, улыбнувшись. — Мне кажется, нам понадобится время, чтобы передохнуть, Тор.

— Да, события стали развиваться слишком стремительно, — с сожалением признал Тор.

— Учти это на будущее, — наставительно сказала Пеппер, но голос ее дрожал, и смех получился неуверенным.