Энн Стюард - Черный лед

Улыбка мадам Ламбер была невозмутимой.

— А как ты думаешь кто? Мы нуждаемся в тебе, Бастьен. Мир нуждается в тебе. Ты не годишься ни для чего другого, а для наших целей ты подходишь хорошо, очень хорошо. Я не сомневаюсь, что ты справился бы с Моникой и без нашей помощи.

— Вы уверены? — В голосе его не было эмоций, и у Хлои подкосились ноги. Она испугалась, что упадет — боль в ее боку была так нестерпима, что она не знала, сколько еще ей удастся продержаться. Но если она упадет, он будет вынужден на нее посмотреть, а она этого не вынесет. Она должна позволить ему уйти, тем более что он явно хочет именно этого, и если для того, чтобы он мог игнорировать ее, ей придется стоять совершенно неподвижно — что ж, она простоит и еще двенадцать часов.

— Могу обещать тебе, Жан Марк, что ты будешь работать совершенно самостоятельно. Мне нужна твоя помощь. У тебя есть какие-либо причины, чтобы задержаться здесь?

Он так и не посмотрел на нее. Он был ранен, не сильно, но она видела кровь. Ее состояние было намного хуже, но она продолжала стоять, хотя, если бы Дмитрий ее не придерживал, у нее не было бы шансов.

— Никаких причин, — ответил Бастьен.

Мадам Ламбер кивнула.

— Тогда предлагаю убираться отсюда. Дмитрий приберется здесь и присоединится к нам позже. Твою рану нужно осмотреть.

— Вы собираетесь убить ее? — Он задал этот вопрос как будто случайно.

— Ну нет конечно же. Я же тебе сказала: время Томасона вышло. Не думаю, что она кому-нибудь проговорится обо всем — это подвергло бы твою жизнь опасности, а я знаю, какое влияние ты оказываешь на женщин. Тебе стоит лишь улыбнуться — и они будут защищать тебя ценой собственной жизни.

— Моника — типичный образец женщины, — пробормотал он.

— Если с мисс Андервуд возникнут проблемы, мы сможем разобраться с ними в свое время. Или ты хочешь обрубить все концы прямо сейчас? Тебе выбирать.

Он повернулся и наконец взглянул на Хлою. Она стояла совершенно неподвижно, решив ни за что не выдавать своей слабости. Стояла и смотрела в его лицо, в его глаза и не видела ничего. Только пустоту, которой, как она полагала, больше не будет.

Затем он пожал плечами.

— Не думаю, что с ней возникнут какие-либо проблемы, — наконец произнес он. — Как вы и сказали, мы всегда сможем разобраться с этим позже, если будет такая необходимость. И мы не должны упускать из виду то, какое мощное влияние я оказываю на женщин.

Мадам Ламбер кивнула, проигнорировав его сарказм.

— Вот Жан Марк, которого я знаю. Я боялась, что он уже не появится. Кризис среднего возраста прошел?

— Полностью. Я знаю, кто я и где мое место.

Довольная улыбка мадам Ламбер продемонстрировала, что она когда-то была очень красива. Даже она поддавалась влиянию, которое он оказывал на женщин. Возможно, она была первой в длинной цепи простодушных дур, которая оканчивалась глупенькой маленькой Хлоей Андервуд.

— Слава богу, — сказала мадам Ламбер, положила руку на его запястье и попыталась увлечь его за собой. — Вместе мы сможем сделать Комитет таким, каким он всегда должен был быть. Просто не могу выразить, сколько радости ты мне принес. И какую пользу ты еще принесешь, участвуя в нашей борьбе против терроризма.

На краю открытой площадки он остановился и вырвал руку из властной хватки мадам Ламбер.

— Боюсь, что не принесу, — холодно сказал он. — Мое место может занять Йенсен. Я утратил инстинкт убийцы.

— Вряд ли, судя по тому, что я сегодня наблюдала. — Мадам Ламбер приподняла бровь. — Мир нуждается в тебе, Жан Марк.

— К черту мир, — лаконично ответил Бастьен.

Над маленькой, залитой кровью площадкой повисло угрожающее молчание. Хлоя боялась пошевелиться, боялась даже дышать.

— Можешь отпустить ее, Дмитрий, — сказал Бастьен и пошел к Хлое, освещенный ярким солнцем. Снег растаял почти весь, стоял светлый день.

Дмитрий ослабил железную хватку, и Хлоя почувствовала, что ее колени подгибаются. Бастьен подхватил ее, и она испустила приглушенный крик. Он обнял ее со всей нежностью и повернул к себе ее покрытое синяками лицо. В его глазах вновь сиял свет, и он улыбнулся ей медленной ласковой улыбкой, которую она до того видела лишь однажды.

— Не надо так удивляться, Хлоя, — произнес он, касаясь пальцем ее разбитого рта, а затем прикладывая его к своим губам. — Я ведь говорил тебе, что не лгу.

— Не похоже, что ты собрался всего лишь взять короткий отпуск, Жан Марк. — Судя по голосу, мадам Ламбер признала поражение.

— Я увольняюсь, — ответил Бастьен, глядя в глаза Хлои, и весь мир растаял в небытии. — И меня зовут Себастьян.